Русалки. Выбор
Шрифт:
— Он прав. Нужно уничтожить подпитку! — подтвердил Асавен. Подпитал щит и скомандовал: — Используй на нём огненную магию. Мы прикроем!
Легче сказать, чем сделать. Но тем не менее кивнула и повернулась в нужном направлении, полностью доверяя защиту мужчинам. «Огненный столб» вышел довольно легко. Даже легче, пожалуй, чем обычно. Сначала мне показалось, что я что-то напутала, но потом пламя заревело, сжигая тела на алтаре, сам алтарь, плавя пол. При этом из резерва заклинание почти не тянуло. Что это и почему так происходит, я не понимала, но обдумывать это времени не было. Краем глаза заметила, что храмовик ударил по Вероничке. Выставить щит я уже не успевала. Но как оказалось этого и не требовалось:
Закончив с жертвенником, снова ввязалась в бой с адептом Огненной, на что красноречиво указывал алый медальон. Стоило бы сменить стихию, но недавний успех был слишком жив в памяти, а огненные заклятья куда лучше отработаны, так что атаковала я именно ими. Сражение затягивалось, заставляя тратить накопители.
И тут словно кто-то ударил меня поддых. Восторженный вскрик «Купол!» по громкой связи объяснил причины странного чувства. По спине промаршировали мурашки: защита Марианского всё же не выдержала. Градоправитель оказался прав насчёт западни. Оставалось надеяться, что они успели эвакуировать в Хранилище или на сушу хотя бы школу и непревратившихся.
Собрала силу, в пальцах формируя заклинание. Но Владислав Владимирович атаковал первым.
Благословленный Огненной прикрылся щитом и тут же контратаковал. Теперь настала уже наша очередь защищаться. Изматывающая схватка продолжалась. В какой-то момент я поймала ритм, пусть не предугадывая конкретных заклятий, но по крайней мере угадывая, когда родственник их выпустит. Всё слилось в череду атак: думать о защите мне, к счастью, не приходилось.
Огненный Шторм по одному слову старшего хамелеона ударил в двери и сгрудившихся около них Охотников. В расход пошёл последний из одноразовых накопителей. Сил должно было хватить ещё на три-четыре мощных заклятья. Потом придётся переходить на мерфитскую магию, использование которой я пока оттягивала. Возможно, зря, но рисковать тритонами и Вероничкой я готова не была, а направить волну только на Охотников и храмовика была не способна.
У разведчика накопителей, похоже, было больше, но судя по тому как он экономил силы, заканчивались они у него.
В какой-то момент пришло понимание, что хотя я и могу ещё использовать одно-два заклятья на остатках резерва, толку от этого всё равно не будет. Тритонов в этом секторе не было, да и на ногах их уже почти не осталось, подруга находилась чуть в стороне, так что я призвала мерфитскую силу. И это возымело эффект, но противник оказался слишком хорош в построении щитов: тот восстановился так быстро, что даже пущенное следом за волной заклинание разведчика ударило уже в щит. Я, не став медлить, ударила снова. А потом ещё раз, только чувствуя, как льётся в поле энергия Бездны, уже расширив поток. Мир окрасился в алый и зелёный.
Адепт Храма, перестав обращать особое внимание на почти исчерпавшего силы хамелеона, отдал всё его мне. Асавен за спиной сдавленно выругался, но защиту удержал, а та выдержала, так что огонь стёк на металлический пол, который от этого жара тут же оплавился. До меня же не долетело даже порыва тёплого воздуха.
Бабахнуло, но мне было не до разбирательства, что именно произошло: сражение требовало всё моё внимание. Погас светильник, оставив нас в мрачной тьме огромной глубины, разгоняемой лишь оставшейся лампой у входа и алым светом аварийного освещения. Но это я отметили лишь мельком. Как и то, что храмовик собирается похоже атаковать брата директрисы.
— Осторожно!
Разведчик бросил тело в сторону, но полностью уйти от удара не успел, так что правый рукав его куртки загорелся. Похоже, щит у него был хороший — без него от попадания такого заклятья должна была мгновенно осыпаться пеплом как минимум
куртка. А скорее всего и сам тритон. Чтобы отвлечь внимание от него, ударила волной.Храмовику это явно не понравилось. Огненное заклятье огромной силы — какое именно я сказать не могла — кажется, зажгло даже воздух, не то что пол, мебель и поверженных Охотников и тритонов.
— Атакуй, — приказал Асавен. — Иначе он сожжёт весь кислород.
Перспектива была так себе, так что снова ударила. Это заставило адепта Огненной отвлечься, а тритон бросил что-то из водных заклятий, кажется, «Ливень». Это помогло, но совсем немного. Пришлось бить снова. И снова. Чувствуя, как всё зеленее становится поле, но будучи не в силах остановиться: если я его не убью, мы тут или задохнёмся, или сгорим. Просто потому что на портал сил ни у меня, ни у Владислава Владимировича уже явно не хватит.
Выкрик одного из тритонов заставил меня скосить взгляд в сторону родственника. Тот успел уйти с траектории удара, ударил в ответ, но прежде чем я снова сосредоточилась на своём противнике, последний воспользовался моей невнимательностью и ударил. Владислава Владимировича. И этого щит того уже не выдержал.
— НЕТ! — только успела выкрикнуть я и, ещё надеясь прервать воздействие метнула всю доступную мерфитскую силу в храмовика. Не отпустив как обычно заклинание, а удерживая его и подпитывая. Не отпуская даже несмотря на боль.
«Света!» — выдохнул за спиной Асавен.
Полыхнуло — щиты храмовика всё-таки не выдержали. Меня швырнуло на Асавена. Перед глазами возник зелёный водоворот, вихрь. Бездна. Вся состоящая из мерфитской силы. Такая могущественная и такая прекрасная. Меня неудержимо потянуло к центру водоворота…
Щеку обожгла пощечина:
— Не вздумай! Или все-таки хочешь стать мерфиткой?
— Нет, — какие-то крохи разума у меня ещё остались.
Ответа Асавена я не услышала: перед глазами снова встала Она. Какая-то маленькая часть моего сознания продолжала воспринимать происходящее, но только воспринимать, не понимать и не реагировать на него. Она чувствовала, как физик соединяет наши поля, как откачивает мерфитскую зелень, видела, как все ярче разгораются его глаза, как зеленеют всегда светлые волосы, как начинают светиться под кожей вены, как так знакомо кривятся в спокойной улыбке губы, как закрывает широкая и холодная ладонь с просвечивающими зеленью сосудами мои глаза, чувствовала на лбу поцелуй… Другая же продолжала видеть Бездну. Бездну, которая все больше отдалялась.
В себя я пришла только когда мерфит, мой учитель физики, друг, наставник уже полностью исчез. Не осталось даже пепла.
«Нет! Нет! Не исчезай! Не бросай меня! Асавен!!!» — еще даже не понимая, что он исчез навсегда, плакала я.
Оглянувшись на уже не полыхающее костром тело напарника, я попробовала было подняться, чтобы проверить, как он. Потом заметила прижавшуюся к стене Веронику. Она явно была в шоке. С трудом, попытки с пятой я смогла подняться.
Мир завертелся перед глазами. Глядя на испуганную подругу, я ещё успела сделать несколько шагов, не задумываясь над смыслом, говоря что-то успокаивающее. Потом споткнулась и начала падать. Падать в пустоту и темноту.
Смутные отрывки разговоров, услышанных в те краткие промежутки, что я выныривала из пучины беспамятства в относительно более сознательное состояние, так и остались смутными отрывками. Просто набор фраз, вырванных из контекста. Практически все из них я помнила и без «Восстановления памяти». Добавились всего несколько.
— Поле было слишком истощено. Настоятель подпитал её, но она слишком медленно усваивает его поле. Видимо, из-за цвета, — рассказывает кому-то Маргарита Николаевна.