Русская поэзия XIX века, том 1

₁₈₃₄

К. АКСАКОВ

* * *

Ангел светлый, ангел милый! Ты зовешь, манишь меня - За тобою, легкокрылый, Унесусь далеко я! Ты напевы райских песен Рассыпаешь надо мной; Ты поешь: мой мир чудесен, Улетим туда со мной!… Дух надежды, дух прелестный, Я знавал тебя, знавал: Ты когда-то, гость небесный, Сон младенца навещал. Ты поешь, и это пенье Наполняет душу мне: В ней тоска, в ней сожаленье По далекой стороне.

₁₈₃₅

* * *

Мой Марихен так уж мал, так уж мал, Что из крыльев комаришки Сделал две себе манишки И – в крахмал! Мой Марихен так уж мал, так уж мал, Что из грецкого ореха Сделал стул, чтоб слушать эхо, И кричал! Мой Марихен так уж мал, так уж мал, Что из листика сирени Сделал зонтик он для тени И гулял! Мой Марихен так уж мал, так уж мал, Что из скорлупы яичной Фаэтон себе отличный Заказал! Мой Марихен так уж мал, так уж мал, Что из скорлупы рачонка Сшил четыре башмачонка И – на бал! Мой Марихен так уж мал, так уж мал, Что, одувши одуванчик, Он набил себе диванчик, Тут и спал! Мой Марихен так уж мал, так уж мал, Что наткать себе холстины Пауку из паутины Заказал!

₁₈₃₆

* * *

Меня зовет какой-то тайный голос,- Я не могу противиться ему. Смотрю вперед; вдали передо мною Несется дым по серым облакам. И что за чувство пробудилось смутно В душе моей? Мне грустно, тяжело, Неясное, далекое я вспомнил. Уж к западу склонилось солнце, вечер, Весеннею все дышит теплотой. На улицах снег тает, и потоки, Шумя, бегут, так весело струясь, И тихий звон вечерний раздается… О, что со мной! Как хорошо теперь, Какое чувство полное, благое И грустное теперь в душе моей, И нет ему названия. Приходит На память мне наш сельский мирный дом, Наш луг, покрытый свежею травою, И сельская прекрасная весна. О, хорошо теперь! Прочь с ней, с землею, И с этим светом, мелким и пустым,- Прочь от него! К вам, чудные мгновенья, К тебе, неясное, святое чувство,- Чудесный край в туманных облаках. Меня зовет какой-то тайный голос,- Я не могу противиться ему.

₁₈₃₇

ПЕТРУ

Великий гений! муж кровавый! Вдали, на рубеже родном, Стоишь ты в блеске страшной славы, С окровавленным топором. С великой мыслью просвещенья В своей отчизне ты возник, И страшные подъял мученья, И казни страшные воздвиг. Во имя пользы и науки, Добытой из страны чужой, Не раз твои могучи руки Багрились кровию родной. Ты думал,- быстротою взора Предупреждая времена,- Что, кровью политые, скоро Взойдут науки семена! И вкруг она лилась обильно; И, воплям Руси не внемля, Упорство ты сломил, о сильный! И смолкла Русская земля _ И по назначенному следу, Куда ты ей сказал: «Иди!» - Она пошла. Ты мог победу Торжествовать… Но погоди! Ты много снес голов стрелецких, Ты много крепких рук сломил, Сердец ты много молодецких Ударом смерти поразил; Но, в час невзгоды удаляся, Скрыв право вечное свое, Народа дух живет, таяся, Храня родное бытие. И ждет он рокового часа; И вожделенный час придет, И снова звук родного гласа Народа волны соберет; И снова вспыхнет взор отважный, И вновь подвигнется рука! Порыв младой и помысл важный Взволнуют дух, немой пока. Тогда к желанному пределу Борьба достигнет – и конец Положит начатому делу, Достойный, истинный венец! Могучий муж! Желал ты блага, Ты мысль великую питал, В тебе и сила, и отвага, И дух высокий обитал; Но, истребляя зло в отчизне, Ты всю отчизну оскорбил; Гоня пороки русской жизни, Ты жизнь безжалостно давил. На благородный труд, стремленье Не вызывал народ ты свой, В его не верил убежденья И весь закрыл его собой. Вся Русь, вся жизнь ее доселе Тобою презрена была, И на твоем великом деле Печать проклятия легла. Откинул ты Москву жестоко И, от народа ты вдали, Построил город одинокой - Вы вместе жить уж не могли! Ты граду дал свое названье, Лишь о тебе гласит оно, И – добровольное сознанье - На чуждом языке дано. Настало время зла и горя, И с чужестранною толпой Твой град, пирующий у моря, Стал Руси тяжкою бедой. Он соки жизни истощает; Названный именем твоим, О Русской он земле не знает И духом движется чужим. Грех Руси дал тебе победу, И Русь ты смял. Но не всегда По твоему ей влечься следу, Путем блестящего стыда. Так, будет время! – Русь воспрянет, Рассеет долголетний сон И на неправду грозно грянет,- В неправде подвиг твой свершен! Народа дух распустит крылья, Изменников обымет страх, Гнездо и памятник насилья - Твой град рассыплется во прах! Восстанет снова после боя Опять оправданный народ С освобожденною Москвою - И жизнь свободный примет ход: Все отпадет, что было лживо, Любовь все узы сокрушит, Отчизна зацветет счастливо - И твой народ тебя простит.

₁₈₄₅

СВОБОДНОЕ СЛОВО

Ты чудо из божьих чудес, Ты мысли светильник и пламя, Ты луч нам на землю с небес, Ты нам человечества знамя! Ты гонишь невежества ложь, Ты вечною жизнию ново, Ты к свету, ты к правде ведешь, Свободное слово! Лишь духу власть духа дана, В животной же силе нет прока: Для истины – гибель она, Спасенье – для лжи и порока. Враждует ли с ложью – равно Живит его жизнию новой… Неправде опасно одно - Свободное слово! Ограды властям никогда Не зижди на рабстве народа! Где рабство, там бунт и беда; Защита от бунта – свобода. Раб в бунте опасней зверей, На нож он меняет оковы… Оружье свободных людей – Свободное слово! О, слово, дар бога святой!… Кто слово, дар божеский, свяжет, Тот путь человеку иной - Путь рабства преступный – укажет На козни, на вредную речь; В тебе ж исцеленье готово, О духа единственный меч, Свободное слово!

₁₈₅₄

РАЗУМУ

Разум, ты паришь над миром, Всюду взор бросая свой, И кумир вслед за кумиром Низвергается тобой. Уповая все постигнуть, Ты замыслил искони Мир на мире вновь воздвигнуть, Повторить творенья дни. Ты в победу гордо веришь, Ты проходишь глубь и высь, Движешь землю, небо меришь,- Но, гигант, остановись! Как титаны в древней брани, Кинув горы к облакам И явивши силу длани, Не опасную богам, Сражены обратно павшим Градом полетевших гор И легли всем родом, ставшим Нам в преданье с оных пор,- Так и ты, из всех титанов Горделивейший титан, От породы великанов Уцелевший великан! К небесам идешь ты смело, С двух сторон на них всходя, Обращая мысли в дело, Дело в мысль переводя. Но напрасно: многодельность Не дойдет к причине дел; Ты нашел не беспредельность, Но расширенный предел. Чтоб вселенную поверить И построить вновь ее, Гордо мыслию измерить Ты мечтаешь бытие. Рассекая жизнь на части Лезвием стальным ума, Ты мечтаешь, что во власти У тебя и жизнь сама; Ты ее добычей числишь; Но откинь гордыни лесть: Умерщвляя, ты ли мыслишь Жизни тайну приобресть? В недоступные пучины Жизнь ушла, остался след: Пред тобой ее пружины, Весь состав,- а жизни нет. И какое же решенье - Плод гигантского труда: Постиженье – до творенья Не достигнет никогда. Отрекись своей гордыни, В битву с небом не ходи, Перед таинством святыни, Перед богом в прах пади! Вмиг получит смысл от века Исполинский труд бойца, Приближая человека К познаванию творца, И титана след суровый – Груды сдвинутых громад – Благозвучно, с силой новой Славу бога возвестят.

‹1857›

А. КОЛЬЦОВ

КОЛЬЦО

Песня

Я затеплю свечу Воску ярова, Распаяю кольцо Друга милова. Загорись, разгорись, Роковой огонь, Распаяй, растопи Чисто золото. Без него – для меня Ты ненадобно; Без него на руке - Камень на сердце. Что взгляну – то вздохну, Затоскуюся, И зальются глаза Горьким горем слез. Возвратится ли он? Или весточкой Оживит ли меня, Безутешную? Нет надежды в душе… Ты рассыпься же Золотой слезой, Память милова! Невредимо, черно, На огне кольцо, И звенит по столу Память вечную.

₁₈₃₀

СЕЛЬСКАЯ ПИРУШКА

Ворота тесовы Растворилися, На конях, на санях Гости въехали; Им хозяин с женой Низко кланялись, Со двора повели В светлу горенку. Перед Спасом святым Гости молятся; За дубовы столы, За набраные, На сосновых скамьях Сели званые. На столах кур, гусей Много жареных, Пирогов, ветчины Блюда полные. Бахромой, кисеей Принаряжена, Молодая жена, Чернобровая, Обходила подруг С поцелуями, Разносила гостям Чашу горькова; Сам хозяин за ней Брагой хмельною Из ковшей вырезных Родных потчует; А хозяйская дочь Медом сыченым Обносила кругом С лаской девичьей. Гости пьют и едят, Речи гуторят: Про хлеба, про покос, Про старинушку; Как-то бог и господь Хлеб уродит нам? Как-то сено в степи Будет зелено? Гости пьют и едят, Забавляются От вечерней зари До полуночи. По селу петухи Перекликнулись; Призатих говор, шум В темной горенке; От ворот поворот Виден по снегу.

₁₈₃₀

ПЕСНЯ СТАРИКА

Оседлаю коня, Коня быстрова, Я помчусь, полечу Легче сокола. Чрез поля, за моря, В дальню сторону – Догоню, ворочу Мою молодость! Приберусь и явлюсь Прежним молодцем И приглянусь опять Красным девицам! Но, увы, нет дорог К невозвратному! Никогда не взойдет Солнце с запада!

₁₈₃₀

ПЕСНЯ ПАХАРЯ

Ну! тащися, сивка, Пашней, десятиной! Выбелим железо О сырую землю. Красавица зорька В небе загорелась, Из большова леса Солнышко выходит. Весело на пашне. Ну, тащися, сивка! Я сам-друг с тобою, Слуга и хозяин. Весело я лажу Борону и соху, Телегу готовлю, Зерна насыпаю. Весело гляжу я На гумно, на скирды, Молочу и вею… Ну! тащися, сивка! Пашенку мы рано С сивкою распашем, Зернышку сготовим Колыбель святую. Его вспоит, вскормит Мать-земля сырая; Выйдет в поле травка – Ну! тащися, сивка! Выйдет в поле травка – Вырастет и колос, Станет спеть, рядиться В золотые ткани. Заблестит наш серп здесь, Зазвенят здесь косы; Сладок будет отдых На снопах тяжелых! Ну! тащися, сивка! Накормлю досыта, Напою водою, Водой ключевою. С тихою молитвой Я вспашу, посею: Уроди мне, боже, Хлеб – мое богатство!

₁₈₃₁

НЕ ШУМИ ТЫ, РОЖЬ

Не шуми ты, рожь, Спелым колосом! Ты не пой, косарь, Про широку степь! Мне не для чего Собирать добро, Мне не для чего Богатеть теперь! Прочил молодец, Прочил доброе, Не своей душе – Душе-девице. Сладко было мне Глядеть в очи ей, В очи, полные Полюбовных дум! И те ясные Очи стухнули, Спит могильным сном Красна девица! Тяжелей горы, Темней полночи Легла на сердце Дума черная!