Русские - 2

– Мы не пугали! Дэ просто застрял в тех доспехах!

– А он говорит, что там ты застрял!

– Это он шутит так.

Колин Криви действительно брал бы первые места по спортивному ориентированию. Быть может, только это и помогло ему удержаться в компании второкурсников. Он был полезен. В противном случае, Малфой и Дурсль непременно выжили бы мальчишку – безмерно раздражало его восхищение Поттером.

– Ты знаешь, подозрительный этот Криви, – бурчал Дэ ночью, когда в спальне для мальчиков-второкурсников уже погасили свет и все лежали, завернувшись в одеяла. – Странный и непонятный. В замке лучше нас ориентируется. Колдофото у него с первой попытки получились. А мы сколько над реактивами бились?! Ты вспомни, вспомни! И это еще у него фотик не приспособленный к колдофото, самый обычный, магловский! А как он лаз с третьего на второй этаж нашел? А тебя он откуда знает?!

– Дэ, чего ты к нему прицепился?

– А как так получилось? Чего-то Дин с тебя не фанатеет! Гермиона, хоть и прочла о тебе миллион дурацких книжек, тоже. А кто? Блейз, пока получше не узнал, да Джинни, по словам ее брата. Криви по стипендии учится. Ему книжки фонд маглорожденных оплачивал. Только учебники. Он не рос с игрушками-Поттерами, со сказками-Поттерами. Теоретически.

– А практически? – прошептал Симус.

– А практически – Колин не Криви, а тайный сын... кого-нибудь. Может, может он твой кузен, типа меня, только от Поттеров.

– Или сын Волдеморта! – подпрыгнул на кровати Дин.

– Если б сын, он бы Гарри не восхищался, – после долгого молчания сказал Невилл. – Иначе стал бы Предателем Крови. Такое не прощается. Он бы его убить попытался.

– А он в доверие втирается, – Дадли иногда отстаивал свое мнение, даже если уже и сам понимал, что чушь несет.

– Давайте спать, – неприязненно буркнул Рон. – Ишь ты, до чего договорились! Сын! Да еще... ну вас!

– Рон? Тебе Криви, вроде бы, тоже не нравился никогда? – удивился даже Дадли.

– Прости, Рон, – мгновенно понял свою ошибку Лонгботтом. Но Уизли не откликнулся.

– Эй, да что там за тайны?! – не выдержал Гарри, чувствуя, как сонливость исчезает, как после холодного душа.

Через некоторое время сопения и шуршания, Рон произнес:

– Нашу семью иногда так называют. Ну, это те, кто с маглами общается.

– Гы. Весь Хог поголовно, – гыгыкнул Дадли.

– Малфои не общаются. – Возразил Симус.

– Это Люциус, может быть, хоть и не стопроцентно, не общается. А Предатель Крови – это именное или семейное?

– Семейное, – буркнул Рон.

– Вот. Значит, все мы тут – оно самое.

Невилл тяжело вздохнул. Раз он начал, ему и договаривать.

– Это со времен Годрика пошло. И даже чуть раньше. У ирландцев считалось постыдным за кровь не мстить равной мерой. Да не только у ирландцев, чего там? Времена такие были! И семья одна, я не помню, бабушка рассказывала, почему-то они не стали мстить за своих убитых. Но не стали, а потом и вовсе замирились.

– Значит, это те, кто за своих не отомстил? – хрипло спросил Гарри. – Как я?

– Ты, как раз, отомстил. А вот если Колин и правда сын Того-Кого-Нельзя-Называть...

– Это за кого мы мстить не стали? – взвился Рон.

– О. О. – Симус почуял драку.

– Рон, спокойно, если не хочешь декана к разговору пригласить. – Осадил друга Гарри. – Давайте разбираться, действительно. Война. Там много таких должно было быть, неотомщенных. Ты сам-то, Невилл, ничего не должен? Прости, конечно.

– Нет, – уныло протянул Лонгботтом. – За нашу семью бабушка мстила. Родители тогда разум потеряли. И Лестрейнджи в своем уме недолго остались. Нужные зелья в Азкабан передать не сложно. Только это тайна.

– Мы никому! – хором пообещали мальчишки.

– А у Рона до войны дело было. У них вообще семья мирная, они почти никогда не мстят.

– А Прюэтты, получается, тоже Предатели Крови, по-вашему? – непримиримо фыркнул Рон.

– Получается, тоже. Но и мама твоя за братьев...

– Заткнись! Заткнись, Лонгботтом! – заорал Рон. Прибежал Перси, отругал полуночников и велел спать, без разговоров.

– Плевать на вас, – упрямо сказал Рон, прежде чем комнату укрыли чары тишины. – Я все равно буду верить в то, что папа говорит!

Гарри ворочался в кровати, ему было тошно от происходящего, от слов Невилла, от обиды Рона. Весь год от самого дня рождения незадался. Локхарт – то умный, то такой дурак, что страшнее умного. Директор вроде бы добрый, но верить ему не выходит. Джеймс Поттер крут, но архивы мистера Филча о нем гадости пишут. Колин – кто он вообще? Чего кузен на него взъелся? Это правда наивный сын молочника? Но Салли-Энн – дочка фермеров, а её сметке и трезвой оценке любой аналитик позавидует. Личина? Но зачем? И зачем он переигрывает? Вел бы себя, как Забини – никто бы ни в чем бы не заподозрил даже. Да и смысл в доверие втираться? Сколько они вместе пыльных углов облазили – надо было бы, убил бы. Тупо с лесенки столкнул. Или с Астрономической башни. Да даже Джинни, и та подозрительнее, чем Колин! Гарри рядом с ней долго находиться не может, как прошлый год рядом с профессором Квиррелом. Голова болит и хочется спрятаться. Может, она тоже философский камень изобретает, а у него просто аллергия на один из компонентов? Сплошные вопросы. И кругом эта двойственность дурацкая. И крестный вот... Почему он дяде не нравится?

Кстати! Крестный!

Гарри подхватил халат, сквозное зеркало с прикроватного столика и побежал в гостиную. Там было пусто и темно. Потрескивал камин, шебуршились по углам домовики, убирая фантики и огрызки.

– Сириус! Сириус!

Через три минуты взволнованный Сириус Блэк вглядывался в зеркало.

– Гарри? Что? Что случилось?

– Сириус, я так, спросить хотел. Прости, что поздно... Я не вовремя?

– А, фух! Нет, но поволноваться заставил. Выкладывай, что у тебя.

– Я завтра могу, если не вовремя.

– Нет уж, разбудил, изволь предоставить компенсацию.

– Ага. Ну тогда. Мы тут говорили. И поспорили. Сириус, кто такие Предатели Крови?

– Вот как. Надо же. Интересные разговоры нынче на Гриффиндоре ведутся. А сам ты как понял?

– А никак. Потому и спрашиваю.

– Предательство, Гарри, это нарушение клятв, обетов, кровных связей. Предательством называют оставление друга в беде и государственную измену. И супружеская измена – тоже предательство. Но большая часть поступков оставляет отпечаток на человеке, не затрагивает род и кровь. Смешно, знаешь, до слез прямо смешно – Блэки теперь тоже Предатели Крови. Можешь представить? Я бы маменьке сказал, вот бы она... Гм, прости. – Сириус отвернулся и произнес куда-то за спину. – Да, целитель, я сейчас. Минуту... Так вот, Гарри. Предатели Крови – это семья, не отомстившая за кровь. Или бросившая своего без помощи. При условии, что “свой” вины перед родом не имел. Андромеда получила метку за меня. А мать – за Рега. Регулус убит, а за него не отомстили. Отец попытался, но тоже мертв. Теперь эта месть будет на мне, если я захочу вернуться в род... Я иду, ну к чему нетерпение проявлять?! Все, крестник! Мне пора. Завтра занят буду, наверное, а в выходные стучись, ага?

– Ага. Прости, если я тебе режим нарушил. Я не нарочно.

Утром Драко не пришел на завтрак.

– Вот сурок! Проспал опять! А могли бы у него расспросить про предателей. Он знать должен, – возмутился Дин Томас.

С тем и убежали на урок. А на обед пришла злющая квиддичная команда Гриффиндора и сияющие слизеринцы. К охотникам и вышибалам смысла не было подходить – те только рычали. Кажется, еще один вопрос, и укусят. Даже вечные шутники Уизли огрызались довольно зло.