Русские - 2

– А ты чего не с коллективом? – Вернон поигрывал ключами от машины. Ясно, к жене торопится.

– Да ты иди, я так. Доктора не рекомендуют зелья огневиски запивать. Даже сливочное пиво запретили.

– Да, доктора – это запретительные люди, – усмехнулся Вернон.

– Отменная характеристика!

– Это не моё, это кто-то еще сказал. Не помню, где вычитал. Ну, пойдем тогда по минералочке ударим. Обсудим впечатления? Как тебе у нас? Вроде прижился, если со стороны глянуть.

– А ты разве не собрался домой?

– Ничего, Петти тоже сегодня задерживается. Потом заедем вместе в ресторанчик к веганам. Так даже лучше будет. Романтика, – магл потешно пошевелил бровями. – Так что, как тебе работа?

– Страшновато, если честно. В жизни не думал, что нашим профессорам столько бегать приходится.

– Это ты еще и половины не видел! Я думал, второй раз стукнет, когда в самом начале у меня парень один за моей спиной на лесенку залез и ка-а-а-ак хряпнулся! Ничего, оба выжили. И ты втянешься.

– Будем надеяться. А это что у тебя?

– Зелёнка. Фу ты, мальчишкам отдать забыл, закрутился! Придется совой посылать.

– Никогда такого зелья не видел. Зачем оно?

– Это ранозаживляющее. “Магловское”, как вы говорите. Но Петуния очень просила мальчишек пользоваться им. А то, знаешь, в эти ваши зелья такого понапихано! А мы с ней, от невеликого ума почитали состав. Теперь даже представлять не хочется, что сыновья такое могут съесть или выпить. Такое даже на кожу мазать неприятно.

– Н-да. Я тоже иногда жалею, что слишком хорошо помню состав некоторых зелий.

– Так ты же колдун! Тебе положено жаб живыми есть.

– Бррр! Только если шоколадных!

– Как по мне, один хрен, какой у них вкус, если они во рту шевелятся. Гусеницы, говорят, на грецкий орех похожи. Так я тебе скажу, что орех грецкий есть в свободной продаже.

– Ничего не попишешь. Ваши лекарства тоже страшные. Особенно для тех, кто в химике не разбирается. По мне, так лучше уж я знаю, что там слизь флоббер-червя, чем непонятные дирибонуклеи... Мерлин, я это выговорить не могу, – Фрэнк расхохотался. Вернон тоже заулыбался. К Лонгботтому он относился хорошо, лучше, чем к Блэку, хоть и тоже несколько покровительственно – психологический возраст мага, после стольких лет забытья, равнялся годам двадцати, если не меньше. Но некоторые люди и в семнадцать – люди, а не как другие, блохастые.

– Да, у нас тоже все не просто с врачами и лекарствами. Я успел хлебнуть, пока нормального не нашел. А до тех пор всё мучился. То им сахаром посыпь, то маслом помажь – кондитер какой-то, а не доктор! – мужчины опять рассмеялись.

– А теперь нашел нормального, да?

– Угу. Отличный парень из русских эмигрантов. У них в стране полная ерунда, бегут к нам.

Фрэнк скривился. По его мнению, русский мог бежать куда-нибудь в Австралию и Америки, в любые колонии, куда Британия отправляла своих кандальников. Им здесь и Долохова более чем хватило. Но вслух он этого говорить не стал – Вернон явно относился к русскому врачу по-дружески.

Они тогда хорошо посидели, а утром, не успели Алиса и Фрэнк допить свой утренний кофе, примчалась сова из дома – взвинченные авроры добрались и до поместья Лонгботтомов, мать разнервничалась, и теперь, спешно прибывший на место событий Аластор дико извиняется и просит утихомирить родительницу и спасти ребят. Потому что Скримджер их спасать явно не собирается.

Олухов отбили с большим трудом и посильной помощью домовиков. Леди рвала и метала. С огромным удовольствием она вспомнила, что теперь вольна в своих поступках и чувствах, и не собиралась сдерживаться. Она больше не спустит, не стерпит, не смолчит!

Старый друг Руфус загадочно улыбался в сторонке.

В школьные годы... Да что теперь вспоминать? Родители сообщили, что все решено, она – Лонгботтом. Не думала, не вспоминала, запрещала себе понимать, за что Скримджер невзлюбил лорда Лонгботтома и придирается к её Фрэнки.

А теперь... Ей пятьдесят. Августа закрыла глаза и улыбнулась, опуская палочку. Воспитатель Гарри Поттера, этот странный магл, сказал, что-то вроде того, что после сорока жизнь только начинается... Что ж, пожалуй, она не прочь проверить. Не зря же Руфус ждал?

А в дом на Тисовой пришло письмо. Руки у Петунии немного подрагивали – первого сентября они сову не ждали.

Оказалось, что Поттер, этот несносный хулиган, придумал какую-то глупость (это уж наверняка!). Сперва миссис Дурсль вообще хотела ответить максимально жестко, что в дела финансовые соваться у мальчишки нос не дорос. А потом, заварив Вернону ромашковый чай, успокоив суматошно бьющееся сердце и воображение, села перечитывать письмо.

Локхарт. Звезда мировой величины. Еще и медийная персона. Еще и литератор.

Поттер утверждает, что и продукт хорош. Только гоблины не занимаются инвестициями, а в официальной газете – пиар-компаниями. То есть, они заказуху пишут, но исключительно политическую. Молодым дарованиям нужен маркетинговый отдел. Что ж, она давно хотела растрясти своих лентяев. Пустит слух, что готова влить новую кровь, присмотреть новые кадры. И даст соискателям увлекательное задание: в некой волшебной стране некие герои изобрели шампунь, ингредиенты для которого добывают лично и с риском для жизни. Стоит волшебный продукт немало, ну так ведь и риск какой! И подумайте только! Изготавливают они косметику так же, своими геройскими ручками! Стоить геройский шампунь дешево не может по определению. Воспользоваться могут только избранные. Только такие же небожители, как Герои... ну, почти. В этом есть смысл. Может и не такое уж пустое дело задумал племянник. Все же, кровь – она говорит. Надо будет на каникулах взять мальчишку в офис, экскурсию устроить, с персоналом познакомить. Может, и Дадличек заинтересуется. А то пока его увлечения несколько... пугают. Нафотографировал фестралов. Обещает прислать, как пленки проявит. А фирма? А строгая красота обычного сверла? Петуния вздохнула и отправилась на кухню. Чай с мятой и ромашкой – это прекрасно! Не так и плох тот русский доктор.

А вот валерьяновый корень, который он посоветовал посадить у забора, пожрали мерзкие твари старухи Фигг. Петуния в первый раз видела кошек, грызущих землю!

А вокруг-то как все прикатали! Хорошо, что в том уголке сада почти ничего не росло.

И главное как, как они поняли, где копать?!

Если эти клубки шерсти только тронут ее розы, она передумает насчет Флаффи!

Совы прилетели на Тисовую и на следующий день, вызвав недоуменное перешептывание соседей.

На этот раз миссис Дурсль испугаться не успела – Вернон с радостным вскриком опознал свои заказы. Книги, вредноскоп. Некоторые вещицы у магов неимоверно полезны. Правда, к примеру, часы-артефакт, у которых вместо времени стрелки указывают состояние членов семьи, Вернон вешать дома не собирался – Петти с ума сойдет, если только увидит положение “в опасности”. Вообще, мистер Дурсль заказывал у мастера четыре положения: “спит”, “учится”, “хулиганит” и “в пути” (и три стрелки “ГП”, “ПД” и “ДД”), но старик-маг уговорил заменить сон на предупреждение об опасности, время сна же обозначалось, как “в пути”. Но часы – это так, дополнительная страховка. Что толку дергаться, когда они там, далеко, в опасности, а он тут и еще надо как-то добраться. Надеяться оставалось на вредноскоп, который, по словам продавца, начинал верещать за неделю до грядущих событий. Если хороший. Вернон заказал четыре самых лучших. Ему, пожалуй, тоже пригодится. Хотя бы на опыты.

Целую неделю мистер Дурсль аккуратненько подвергал себя опасности: переходил дорогу в неположенном месте, съездил к сестре и пнул ее Злыдня, даже купил себе бутылочку коньяка и выпил пару рюмочек – ничего. Вредноскоп молчал. Попискивать он начал за три дня до визита на стрельбища. Но там совсем не опасно было: сын одного из сотрудников пробрался к лукам, решил пострелять без присмотра, а услышав шаги за спиной, обернулся и спустил тетиву. Но это ж ерунда! Что он, от стрелы не увернулся бы? Он иногда и перехватывает на лету, красуясь во время сценарников перед зрителями и любимой женой. Жена, правда, потом устраивает что-то вроде истерики дома. Но, судя по бурному примирению, не так уж она и возмущена.