Русский агент Аненербе

Однажды он пришёл на железнодорожный вокзал рано утром. Там, на дальних путях, Константин Лебедев увидел поезд, состоящий из товарных вагонов, который охраняли часовые с собаками. Состав стоял чуть в стороне от всех пассажирских и товарных поездов, изредка нарушая тишину пасмурного утра лаем собак, сдавленными стонами и криками. Вагоны с непривычно для немецкой педантичности грязными колёсами, местами обшитые грубо обтёсанными досками, с узкими, почти крохотными зарешечёнными оконцами, чернели на фоне густого белесого тумана и тёмной паровозной копоти, оседающей чёрными точками. Иногда из-за железных прутьев, из тёмной глубины вагона, вырывались руки, и тогда на мгновение появлялись лица, искажённые страхом и страданием. Часовые кричали на несчастных узников и били длинными палками по побелевшим от напряжения костяшкам пальцев. Лай, стук, стоны и смрадная вонь, распространявшаяся вокруг состава на несколько метров, — удушающий, с тяжёлыми, приторными нотками запах смерти и отчаяния. Некоторые немцы брезгливо зажимали нос или отворачивались. Но не от ужасного зрелища — им просто досаждал неприятный запах.

Как только путь освободился, раздался протяжный, унылый гудок паровоза. Состав конвульсивно дёрнулся и медленно ушёл в туман, словно его проглотил ад.

И это были не фотографии «поезда смерти» из учебников истории или книги про Нюрнбергский процесс, не кадры из фильма «Обыкновенный фашизм». Это были самые настоящие вагоны, наполненные ещё живыми людьми, которые вскоре, испытывая ужасные муки, сгинут навсегда в печах и газовых камерах фашистских фабрик смерти.

Этот случай оставил в сознании Лебедева неизгладимое впечатление и впоследствии стал своеобразным маркером, не позволявшим ему расслабляться.

Ещё одно очень полезное знание извлёк Константин Лебедев из своих прогулок к вокзалу — он стал неплохо разбираться в основных типах немецких локомотивов:

BR-01: один из самых известных и успешных паровозов, классический экспресс-паровоз с передаточной системой «2–10–0». Использовался для пассажирских и грузовых перевозок, отличался высокой мощностью и отличной скоростью.

BR-04 (или 040): высокоскоростной паровоз с колеёй 1,435 м, использовался в основном для скоростных поездов. Имел повышенные характеристики и мог развивать весьма высокую скорость.

BR-44: грузовой «двухвальный» паровоз с передаточной системой, аналогичной BR-01. Был предназначен для тяжёлых грузов и стал основным паровозом для грузовых перевозок, использовался как на фронте, так и в тылу.

BR-52: простая и экономичная модель грузового паровоза, предназначенная для массового производства. Был особенно востребован во время войны благодаря своей простой конструкции, что облегчало ремонт и эксплуатацию. Именно этот локомотив тянул «поезд смерти», который видел Константин на отдалённых путях.

BR-65: паровоз, использовавшийся на коротких расстояниях и для локомотивных служб. Был относительно компактным и подходил для работы на менее загруженных линиях.

Он ещё пару раз замечал Гюнтера Штайна в том же кафе и за тем же столиком, но желания говорить с ним больше не возникало, и поэтому Лебедев всегда ограничивался вежливым кивком головы.

Марта Шмидт поручила заботиться о его питании своей приятельнице, владелице небольшого кафе на соседней улице. Несмотря на то что в стране действовала карточная система распределения продуктов, существовали кафе и рестораны, где можно было поесть за рейхсмарки. Её сын должен был приносить ему еду в лотках из нержавеющей стали и забирать пустые. Либо Константин сам мог приходить в кафе, чтобы поесть. Думая об этом, Лебедев почему-то вспомнил знаменитое берлинское кафе «Элефант».

Сразу после её отъезда он, позавтракав, достал дневник Франца Тулле и погрузился в его чтение. Он читал внимательно, желая как можно скорее понять этого человека и соответствовать его образу. Быстрое чтение вскользь, «по диагонали», для этого не годилось, поэтому наиболее важные места Константин перечитывал по несколько раз, анализируя каждое слово и выбирал значимые записи. В дневнике содержались записи за несколько лет, и поэтому чтение в перспективе затягивалось:

Апрель… 1937 года.

'Сегодня я удостоился высокой чести. Меня принял рейхсфюрер Генрих Гиммлер. Торжество, приуроченное к началу экспедиции, организованной Эрнстом, проходило в замке Вевельсбург — священном месте для всех членов СС, что для меня почётно вдвойне. Эрнст уговаривает меня вступить в СС, говоря, что это очень поможет карьерному росту благодаря тем возможностям, которые есть у рейхсфюрера. Честно говоря, я думаю над этим, но пока ещё не принял окончательного решения. Скорее всего, приму его после экспедиции.

Основная церемония проходила в главном зале замка — огромной круглой комнате, расположенной под сводом в северной башне и украшенной гербом группенфюрера СС. Хотя обычно повседневные церемонии проводились ниже, в зале обергруппенфюреров СС, рядом с флигелями замка, где располагались учебные комнаты, оформленные в честь героев нордической мифологии: Видукинда, короля Генриха, Генриха Льва, короля Артура и Грааля.

Я впервые находился в замке Вевельсбург. Сама крепость, известная как Вевельсбург, по словам рейхсфюрера, была заложена гуннами. Но своё название получила от рыцаря по имени Вевель фон Бюрен. Во время средневековых междоусобиц в замке скрывались падерборнские епископы, а в XVII веке крепость была перестроена и приняла современный вид. Рейхсфюрер, очарованный замком, который напоминал наконечник копья Одина, в 1934 году арендовал его и земли за символическую плату в одну марку в год и намеревается полностью восстановить его, а затем произвести перепланировку всей прилегающей местности, добавив целый комплекс дополнительных строений к 1960 году.

Интересен сам выбор места. К нему подтолкнул рейхсфюрера Карл Вилигут, сопровождавший Гиммлера во время его первого визита в замок. Странная личность… Он предсказывал, что замку суждено стать магическим местом в будущей борьбе между Европой и Азией. Его идея опиралась на старую вестфальскую легенду, нашедшую романтическое выражение в одноимённой поэме XIX века. В ней описывалось видение старого пастуха о «битве у березы», в которой огромная армия с Востока будет окончательно разбита Западом. Вилигут сообщил эту легенду Гиммлеру, утверждая, что Вевельсбург станет бастионом, о который разобьётся «нашествие новых гуннов с Востока», исполнив тем самым старое пророчество. Ещё раз повторю, любопытная личность этот Карл Мария Вилигут. Он утверждает, что владеет особой родовой памятью, которая позволяет помнить события из жизни его племени. А он, естественно, из древнейшего германского племени, но какого — сам не помнит. Немаловажно, что он приписывал древним германцам культуру, хронология которой начиналась где-то около 228 000 года до нашей эры!

Ещё в 1924 году Вилигут был направлен в клинику душевных болезней Зальцбурга, где его квалифицировали как патологического психического больного. Он провёл примерно три года в клинике, пока суд города Зальцбурга не признал его недееспособным к ведению собственных дел на основании медицинского заключения. После этого «родовой предсказатель германского народа» в начале тридцатых годов эмигрировал в Германию, где его старый друг Рихард Андерс, уже будучи офицером СС, представил его Гиммлеру. Рейхсфюрер был настолько потрясён родовыми видениями Карла Вилигута, что решил использовать этот уникальный источник информации о древней немецкой традиции и религии. Эрнст как-то спросил меня, насколько научны видения Вилигута. На что я ответил ему, что они никак не могут быть связаны с наукой — это бред сумасшедшего. Но это не помешало Вилигуту получить звание гауптштурмфюрера СС. Правда, вступил он в СС под псевдонимом Карл Мария Вейстхор и был назначен главой отделения древней и ранней истории Главного управления расы и переселения в Мюнхене. Высокая должность и большие возможности. Но его обязанности состояли в том, чтобы излагать на бумагу свои родовые воспоминания (болезненный бред). А ещё через год его повысили до штандартенфюрера СС. Я умолчу о достоверности этих «родовых воспоминаний», но Карл Вилигут имеет очень сильное влияние на рейхсфюрера, что приводит в бешенство многих авторитетных учёных. Но я уже достаточно уделил места на бумаге этому проходимцу.

Моя же первая личная встреча с Гиммлером состоялась в столовой в южном крыле замка, где были устроены личные покои самого рейхсфюрера СС — в том числе огромное помещение для коллекции оружия и библиотека с двенадцатью тысячами томов. Рядом находились зал заседаний и судебный зал. В том же южном крыле известный архитектор разместил апартаменты Гитлера. Я очень надеялся увидеть самого фюрера, но он лишь передал членам экспедиции устные пожелания через самого Гиммлера.

На следующий день я прошёл в сопровождении охраны в удивительный зал тридцатипятиметровой длины и пятнадцатиметровой ширины. Он примечателен огромным круглым дубовым столом, стоящим посередине, словно древний алтарь, где двенадцать приближённых к рейхсфюреру персон, сидя в огромных креслах, обитых чёрной свиной кожей и украшенных гербами, проводили важные заседания. Круглый стол, полумрак, высокие спинки кресел — кажется мне, что заседания сильно походят на спиритические сеансы.