Русский агент Аненербе

Состав с техникой ушёл, и машина, перескочив железнодорожные пути, через пару минут поехала вдоль большого парка. Хотя это уже было трудно назвать тем привычным для многих берлинцев парком. Всюду проступают следы его перепрофилирования под обычные огороды — жители стали выращивать овощи, готовясь к возможным перебоям с продовольствием. Некоторые статуи и памятники, более-менее ценные, уже на всякий случай обложили мешками с песком для защиты от бомбёжек. Вот так, наглядно, имперское величие соседствует с предчувствием грядущей катастрофы, а помпезность официальных церемоний и гипнотический эффект речей Гитлера тонут в затаённой тревоге жителей Берлина.

По мере удаления от центра городской пейзаж снова поменялся: имперская монументальность уступила место элегантной буржуазной архитектуре начала века. Автомобиль свернул на юго-запад города, направляясь обратно в фешенебельный район Далем. Константин оценил: Густав очень хорошо понял поставленную перед ним задачу и провёз его почти по кругу, так как они вернулись в знакомые для него места. Именно в этом районе находится его дом. И от него до Общества изучения наследия предков всего минут десять езды.

Глава 7

Д алем — престижный район, где в основном селится берлинская элита: высокопоставленные чиновники, промышленники, представители научной интеллигенции. Здесь же расположен знаменитый Свободный университет Берлина, а улицы утопают в зелени ухоженных садов. Штаб-квартира Аненербе находилась чуть выше, на Пюклерштрассе — тихой улице, обсаженной старыми липами. Их кроны создают над проезжей частью восхитительный зеленый тоннель, а сквозь частокол стволов, по обеим сторонам, видны роскошные виллы в стиле югендстиля и неоклассицизма, каждая из которых окружена собственным садом за коваными оградами.

Вилла Вурмбах под номером четырнадцать довольно сильно выделялась среди соседних особняков. Это внушительное трехэтажное здание из светлого песчаника, построенное в начале века для семьи известного промышленника Вурмбаха, в противовес аскетической архитектуре Третьего Рейха, украшено изящной лепниной и эркерами. Над парадным входом — небольшой балкон с ажурной решеткой. Перед домом — симпатичная круглая подъездная аллея с безупречно подстриженным газоном и розарием.

Территория виллы огорожена высоким забором, окна особняка защищены специальными шторами для светомаскировки в ночное время, а в саду оборудованы скрытые огневые точки. Видно, невооруженным глазом, что это место находится под постоянной охраной СС.

У ворот виллы — часовой в форме СС, что указывает на особый статус нынешних обитателей особняка.

«Невероятно, но это сосредоточие интеллектуального базиса нацизма, центр зловещей сути СС, в будущем станет местом резиденции канцлера Федеративной Республики Германии», — отметил про себя Лебедев, с любопытством осматривая дом.

Дюжий охранник внимательно посмотрел сначала на Константина Лебедева, потом на водителя и махнул рукой. Ворота медленно открылись, пропуская автомобиль на территорию. Густав остановил Opel у парадного входа, где широкая лестница вела к массивной дубовой двери с бронзовым молотком в виде львиной головы. По обе стороны от входа — большие каменные вазоны с красными геранями.

«Ну, Господи, спаси и сохрани! Помоги мне… Не введи меня в утрату…», — прошептал про себя Константин и мысленно перекрестился.

Первый этаж открылся перед ним просторным вестибюлем с мраморной лестницей. Великолепное внутреннее убранство сочеталось с роскошью старинной виллы, построенной для богачей, и функциональностью современного административного здания. Помещения были немного перестроены: протянули провода, оборудовав их новейшими средствами связи и системами безопасности.

На первом этаже располагался большой холл с местами для ожидания посетителей. Несколько дверей вели в разные комнаты. На дверях висели таблички: «Канцелярия», «Административное помещение», «Комната для совещаний младшего персонала», «Архив текущей документации». Лебедев осмотрелся, внимательно читая надписи по несколько раз и запоминая их расположение. Он, работая над диссертацией, отлично знал план особняка Вурмбах, но его появление в прошлом Германии, как он убедился, вызвало некий «эффект бабочки» и цепь исторических событий, о которых он совсем не знал. Значит, надо держать ухо востро:

«Надо внимательно замечать все, что не соответствует моим знаниям об Аненербе, и эта разница и есть „эффект бабочки“», — думал он, стоя в холле.

У самого входа, судя по пирамиде из оружия, находилось обширное караульное помещение службы безопасности. Рядом с охраной — арка и лестница, ведущая вниз. Очень удобно: пара вооруженных людей могла блокировать любое передвижение на первом этаже и держать под прицелом входы и выходы. На стене висел указатель, сообщающий, что находится в подвальном помещении: бомбоубежище, котельная, технические помещения и большое хранилище документов и артефактов. Последний указатель вызвал у Лебедева приступ кашля и тошноты.

«Сука, рефлекс из другой моей жизни», — подумал он и, хрипя, как старик, постарался вздохнуть полной грудью.

Из караульного помещения вышел унтершарфюрер в сером кителе с погонами из черной ткани, с закругленными концами и простыми черно-алюминиевыми кантами.

— Хайль Гитлер! Доктор Тулле, с вами все в порядке?

— Хайль Гитлер… — специально еще сильнее просипел Константин. — Все в порядке…

По-видимому, все уже были в курсе его проблем с потерей памяти, поэтому унтершарфюрер спокойно представился:

— Ганс Майер.

— Ганс… Все в порядке, Ганс.

Ганс протянул ему ключ, и Лебедев поднялся на второй этаж. Он совсем не представлял, где находится его кабинет, но предположил, что, скорее всего, это кабинет изучения оккультизма. Да, конечно, Франц Тулле был ученым-антропологом, специалистом по культуре и древней истории, но, судя по бумагам в кабинете его дома и вещам, скорее всего, он чаще изучал оккультизм. Хотя, справедливости ради, стоит отметить, что настоящий Франц Тулле, скорее всего, являлся «скептиком-оккультистом». Как, например, в католической церкви: прежде чем утвердить чудо, отдел «Конгрегация по делам святых» рассматривает все «за» и «против», и если есть хоть какое-то сомнение, то жестко отвергает очередного соискателя на святость.

Он прошел по коридору, на секунду задержавшись у кабинета рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, припомнив, что этим кабинетом Гиммлер пользовался во время своих визитов на Пюклерштрассе, четырнадцать. Напротив, находился другой рабочий кабинет — президента Аненербе Вальтера Вюста, великолепного знатока индогерманской арийской культуры, языков и индогерманского арийского языкознания, а также соответствующей культурологии. В 1936 году он вступил в СС, и уже в следующем году был приглашён занять пост президента Аненербе. А через два года, в 1939 году, пост президента занял рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер, а Вальтер Вюст стал фактически исполнять функции директора и научного куратора общества.