Русский агент Аненербе

Я собрался с духом и произнёс:

— Великий защитник, укажи мне путь в Шамбалу. Я ищу его много лет, изучил древние тексты, прошёл через испытания, очистил свой ум. Теперь я готов совершить последний переход.

Тело медиума внезапно напряглось, словно натянутая тетива. Лицо исказила гримаса, напоминающая одновременно улыбку и оскал.

— Укажи путь в Шамбалу… Я заплачу любую цену, — сказал я Дордже Драгдену.

— Любую цену! — оракул начал смеяться.

Его смех был похож на гул обвала в горах.

— Ты когда-то так же сказал ему…

— Кому? — недоумевал я. — Кому я сказал?

— Я не могу говорить… Потому что это был ваш договор… А не мой…

— Укажи мне путь, — настаивал я.

— Нет, — прогремел голос Дордже Драгдена. — Ты не готов. Твоё сердце полно желаний, твой разум загромождён знаниями, но лишён мудрости. Твои руки тянутся к сокровищнице, но твоя душа ещё не познала себя. Ты пришёл, чтобы взять дар для своего хозяина…

Я почувствовал, как кровь прилила к лицу, но не отступил.

— Я искал истину всю свою жизнь. Я отказался от богатства, от положения в обществе, от семьи. Что ещё я должен отдать?

— Всё это — внешние отречения, — ответил дух. — Так было прошлый раз, когда ты заключил свой первый договор… А что с внутренними? Ты отказался от своей гордыни? От жажды обладания тайным знанием? От желания превзойти других?

Я опустился на колени прямо перед оракулом.

— Прошу, направь меня… Направь мой дух… — мой голос дрогнул. — Я не совершенен. Но моё стремление искренне. Я знаю, что Шамбала — не просто место на земле, а состояние сознания. И всё же… я должен найти этот путь. Не ради славы или могущества, но ради знания, которое может помочь многим.

Оракул внезапно захохотал — резкий, неестественный звук эхом отразился от стен святилища. Пламя масляных лампад затрепетало, словно от порыва ветра.

— Знаешь ли ты, чего просишь, человек Запада? Шамбала откроется лишь тому, кто готов отречься даже от самого желания найти её. Парадокс, который не разрешить логикой.

— Я понимаю это, — тихо ответил я. — И всё же… я должен попытаться. Не ради себя. Времена меняются, мир на пороге великих потрясений. Мудрость Шамбалы может указать путь к гармонии.

Наступила тишина. Казалось, сам воздух застыл в ожидании. Оракул закрыл глаза, его дыхание стало ровнее. Когда он снова заговорил, его голос звучал иначе — словно далёкий горный поток, тихий, но неудержимый.

— Я вижу твоё сердце, Франц Тулле. Вижу искренность, скрытую под слоями сомнений. Вижу свет, пробивающийся сквозь тени. Я дам тебе кое-то другое…

Медиум внезапно вытянул руку и коснулся моего лба. Прикосновение было обжигающе холодным. Его глаза распахнулись — зрачки расширились, полностью поглотив радужку, превратив глаза в бездонные чёрные колодцы. Помощники, которые только начали подходить к медиуму, отшатнулись и испуганно зашептали. По обрывкам их разговора я понял — такого ещё никогда не случалось, чтобы божество открыло новую свою ипостась.

Оракул поднялся, но теперь его движения стали резкими, угловатыми, словно тело управлялось невидимыми нитями. Его голос звучал иначе — ниже, глубже, с металлическим оттенком, который, казалось, проникал прямо в кости.

— Не уходи ещё, искатель. Я должен показать тебе то, что ты должен увидеть.

Я замер, ощущая, как невидимая сила приковывает меня к месту. Голова оракула дёрнулась, и он сделал странный жест рукой — словно разрывал невидимую завесу.

В тот же миг моё сознание взорвалось видениями. Я больше не находился в храме — я парил высоко над землёй, глядя на континенты, раскинувшиеся внизу. Сначала передо мной открылась Европа — знакомые очертания побережий и горных хребтов. Затем земля внизу начала меняться…

По ней поползли пятна багрового цвета, словно кровь из открытой раны. Города горели адским пламенем, леса превращались в выжженные пустоши. Я видел бесконечные ряды мертвых солдат, марширующих под разными флагами, слышал грохот артиллерии и вой сирен, превращавшихся в чудовищ, алчно пожирающих людей. Тысячи самолетов с распростёртыми драконьими крыльями заполонили небо, сбрасывая смертоносный груз на города.

Картины менялись с калейдоскопической быстротой. Вот люди в окопах, покрытые грязью и кровью, с пустыми глазами и искажёнными страхом лицами. Вот огромные лагеря, окружённые колючей проволокой, где тысячи истощённых людей, взывая и проклиная Бога, медленно и мучительно умирали. Вот поля, усеянные полусгнившими телами, такие огромные, что невозможно было увидеть их края.

С каждым видением я чувствовал боль — физическую, раздирающую боль, словно каждая смерть, каждая рана отзывалась в моём теле. Ужас и отчаяние заполнили моё сознание, паника сдавила горло.

«Миллионы, — прогремел голос в моей голове. — Миллионы погибнут в огне войны, которая охватит весь мир. Дважды пламя поднимется над землёй, и дважды человечество будет стоять на краю гибели».

Видения продолжались, показывая странные механизмы разрушения — танки, превосходящие размерами всё, что я когда-либо видел; корабли, способные уничтожить целые города; и затем — финальный ужас: грибовидные облака, поднимающиеся над руинами, испепеляющие всё живое, оставляющие после себя лишь тени там, где секунду назад были люди.

Я почувствовал вкус пепла во рту, жжение в лёгких, агонию обожжённой кожи. Я ощутил коллективное горе миллионов — матерей, потерявших детей; детей, ставших сиротами; народов, стёртых с лица земли.

Я упал на пол, чувствуя, как изо рта течёт вязкая жижа, мои руки покрыла чёрная зловонная слизь…

«Вот что ждёт мир, если равновесие не будет восстановлено, — продолжал голос. — Тьма поднимается с Запада. Она уже здесь, в сердцах людей, жаждущих власти и готовых принести в жертву миллионы жизней ради своих амбиций».

Затем видения внезапно прекратились. Я обнаружил себя стоящим на коленях на каменном полу храма, задыхающимся, с лицом, мокрым от слёз. Моё тело сотрясала неконтролируемая дрожь, а в голове пульсировала мучительная боль. Я всё ещё ощущал эхо того ужаса — тошнотворный запах горящей плоти, крики умирающих, отчаяние выживших.

Оракул смотрел на меня сверху вниз, но теперь его глаза снова стали человеческими.

— Теперь ты понимаешь, почему должен найти Чинтамани, — произнёс он уже обычным, но бесконечно усталым голосом. — Не ради власти или знания… Слушай внимательно, ибо скажу это лишь однажды. В долине Лунгта, где молитвенные флаги трепещут на ветру, ты встретишь проводника. Не человека — снежного барса с отметиной в форме полумесяца на лбу. Он появится на рассвете третьего дня твоего бдения и поведёт тебя путями, не отмеченными на картах.

Я задержал дыхание, боясь пропустить хоть слово.

— Следуй за ним без страха и сомнений, даже когда путь покажется невозможным. Он приведёт тебя в Пустынную Долину Камней — место, где звёзды касаются земли. Там, среди осколков древних небес, ты найдёшь Чинтамани — камень исполнения желаний и ключ к вратам Шамбалы.

Оракул вздрогнул, словно от внутренней борьбы, и продолжил уже тише:

— Но помни, Франц Тулле: ключ открывает дверь, но не гарантирует прохода. Чинтамани откроет врата лишь тому, кто сможет смотреть сквозь иллюзии собственного ума. Это испытание, а не дар.