В Акапулько чёрная рыба сверкнула круглыми глазками, вернулась в прозрачный простор своей анилиновой бездны. Я смотрел, как с её усов, поблескивая голубовато, стекали морские капли. Когда же она сорвалась с моего крючка и вернулась в полураспахнутый плеск синей воды о камни — в её застывших глазах я не прочёл благодарности ни земле, ни людям земли. И я затрясся от смеха, оттого, что плохой я рыбак, от рыбьей ухмылки, а рыба, бесчувственная, как рыба, ушла под воду, чтоб жить.