Рюрикович 2

— Но тем не менее, благодаря вашей победе результат сместился в пользу царевича, — подхватила Бесстужева.

— Победа не главное для ведаря, — улыбнулся я, вспомнив кодекс. — Главное — постоянное желание побеждать!

— Красиво сказано, — подхватила Карамзина. — Это что за цитата?

— Это наставление из «Кодекса ведаря», — улыбнулся я в ответ. — Очень хорошая книга. Только не для общего пользования.

— Но вы так свободно рассказываете нам об этом, — хихикнула княжна Бесстужева. — Ведарская Община не накажет вас за разглашение тайны?

— Ну, вы же никому об этом не расскажете? — поддержал я игривый тон.

— А что будет, если расскажу? Накажете меня? — подняла бровь Екатерина Семёновна.

Я замешкался с ответом. Слишком уж фривольным был тон княжны, чтобы отвечать на него также. Одно дело, если встретиться в бане наедине, а другое дело среди идущих с тренировки жильцов. Слухи и сплетни среди аристократии разносятся со скоростью полёта молнии.

— Чего же вы задумались, господин Рюрикович? — улыбнулась идущая за нами Марфа Васильевна. — Думаете — наказать или нет княжну Бесстужеву?

— Думаю, как ответить так, чтобы не обидеть и не разочаровать собеседницу, — ответил я и вспомнил симпатичную наемницу из Ночных Ножей, которую с таким аппетитом схрумкал мой тотемный зверь. — Я вообще не бью женщин за пределами дуэльного круга. Но, это если они не нападают на меня и не хотят лишить жизни.

— В таком случае, я никогда не буду нападать на вас за пределами дуэльного круга, — кивнула Марфа Васильевна.

— А вот я бы напала на кое-кого, кто имеет неосторожность вступать без разрешения в чужой разговор, — буркнула Бесстужева.

Собакина в ответ только мило улыбнулась:

— Всего доброго, друзья. До завтрашнего обучения!

— Всего доброго, госпожа Собакина, — кивнули мы с Годуновым.

Княжны высокомерно промолчали. Собакина подарила мне ещё одну улыбку, а после легкой походкой направилась на стоянку, где возле машин стояла её напарница по поместью, Шуйский и ещё один молодой человек, напарник Шуйского. Ивану Петровичу не понравилось, как Собакина прощалась с нами, поэтому он хмурым взглядом следил за её приближением.

— Господа, а не восполнить ли нам потраченные калории? — подал голос Годунов. — Заодно обмоем мой триумф!

— А что? Неплохая идея! — поддержала его Карамзина. — Я жутко проголодалась. Прямо слона бы съела, вместе с хоботом!

— А мне и ушей бы хватило, — хмыкнул я в ответ. — Только их пока разжуёшь…

— Вот и отлично. Тогда двигаем в «Плакучую иву»! Там такую чудесную дичь подают! — обрадованно сказал Годунов.

Он только что не подпрыгивал задорным щенком. Ещё бы хвостиком повилял, глядя на свой предмет воздыхания.

— Нам бы только заехать в поместье, чуть приготовиться, подкраситься и слегка подпудриться, — ответила Бесстужева. — Господа, дадите нам полчаса?

— Нам бы тоже не мешало заехать, переодеться, — заметил я. — Княжны, давайте через час в ресторане встретимся? Мы пока что столик забронируем. Еду закажем… Надеюсь, вы доверяете нашему вкусу?

— У вас очень хороший вкус, царевич, — многозначительно улыбнулась Бесстужева. — Если бы только вам не портили его всякие-разные…

Ревность сквозила в каждом слове. Я удержался от улыбки. Не хватало ещё ранить чувства княжны. Она думает, что может со мной играть, что я буду прыгать рядом, как влюбленный Годунов скачет вокруг Карамзиной. Однако, моё сердце подобно игле Кощеевой спрятано в сундук, а сам сундук заброшен так далеко, что ни одна особа женского пола до него не доберется.

— Я надеюсь, что ваше настроение сегодня не будет ничем испорчено, — усмехнулся я в ответ и быстро закруглил разговор. — До встречи. Не прощаемся.

После поездки в поместье и приведения себя в порядок, мы прибыли в ресторан. «Плакучая ива» называлась так неспроста — вокруг неё росли как раз те самые деревья, а неподалёку протекал выходящий из глубины земли ручей.

Сам ресторан располагался в укромном уголке города, на конце тенистой аллеи, вдали от городской суеты. Снаружи ресторан выглядел как старинный особняк с деревянными ставнями и маленькими круглыми окнами, из которых в вечернее время мягко пробивался теплый свет.

Внутри «Плакучей Ивы» царила атмосфера уюта и какой-то мистической тайны. Потолок укреплён деревянными балками, а стены обшиты темным деревом, с небольшими кабинками. Свет в ресторане приглушенный, с мягкими золотистыми оттенками, исходящими от кованых люстр и свечей, стоящих на каждом столике.

Гостям предлагали провести время наслаждаясь звуками живой музыки — нежной арфы и флейты, которые мелодично вплетались в общую атмосферу. Официанты, одетые в стилизованные под лесных стражей костюмы, обслуживали с изысканной вежливостью, оставляя ощущение, будто мы погружены в мир сказок и мифов. Здесь время словно замедлялось, позволяя забыть о повседневной суете и насладиться моментом.

Ресторан также славился коллекцией редких вин, многие из которых хранились в собственном винном погребе, находящемся под зданием. Время от времени здесь проводили тематические вечера — от дегустаций вин до музыкальных и литературных вечеров, где каждый мог ощутить себя частью полумагической атмосферы.

Водителя мы с собой брать не стали. Михаил Кузьмич ничуть этому не огорчился, достав из бардачка небольшой пластиковый контейнер с бутербродами и термос с чаем. Он подготовился к ожиданию. Я сделал себе зарубку, что надо дать распоряжение вынести нормальную еду водителю.

На одних бутербродах только язву хорошо наживать. Нам же водитель нужен живой и здоровый.

— Здравствуйте, господа, рады приветствовать вас в ресторане «Плакучая Ива»! — красивым мелодичным голосом поздоровалась девушка лет двадцати пяти. — Как можно к вам обращаться?

— Иван Васильевич Рюрикович, — скромно представился я. — И Борис Фёдорович Годунов. У нас заказан столик на четверых.

Встретившая нас девушка-метрдотель проводила до небольшой, но аккуратной кабинки. Если нам вдруг захочется уединения, то запросто можно будет закрыть плотные шторы. Две кабинки как раз были закрыты таким образом.

Усевшись за отшлифованным тысячами локтей стол, Годунов тут же углубился в изучение меню. Я же первым делом начал осматривать зал на предмет дверей, окон, выходов для скорого покидания нынешнего местоположения. Ну да, жизнь приучила, что любое здание может стать ловушкой, где перемещение и маневрирование может быть сковано окружением.

Поэтому лучше сразу всё осмотреть и запомнить. Подобный осмотр не раз выручал в прошлом, он мог выручить и сейчас — мне очень не понравились два пристальных взгляда, какие в нашу сторону бросили стоящие неподалёку от небольшой сцены официанты.