Рыжик

– Э-э-э...
– зависла Люда, не решаясь вот так сразу сказать, что она тут делает.
– Да так, шпацеруем [прим.
– "гуляем"] помаленьку...
– обтекаемо пояснила она и вдруг испуганно поняла, что сказала о себе во множественном числе.

Но, видимо, подобная "мания величия" свойственна всем родителям, потому что Маринка приняла форму как должное.

– А мы - на площадку... Щас дойдём и - ка-а-ак!
– засядем... пока весь песок не пересыпем в карманы и сандали. А?! Щастья мои?

Она оглянулась на детей и те, как по команде, сразу потеряли интерес ко всяким встречным и переключились на своё - жизненно важное:

– ...А он сказал плохое слово, а я не слушала...

– ...А у Вовки новая машинка!..

"Ва-а-айххх...
– не нашла слов от восхищения Миклуха.
– Лю... Лю!.. Лю!!!"

"Да поняла, поняла..."

– В общем, нам... э-э-э...
– пристроилась сбоку Люда, - мне тоже как-то нефиг делать. Можно с вами?

– Можно, конечно...
– сразу согласилась Маринка, снова с раскачки набирая ход, но немного подумала и вдруг заинтересовалась: - А ты надолго с нами?

– Да хоть насколько...
– беспечно пожала плечами Люда, не чувствуя подвоха... и попалась.

– Слу-у-ушай!.. Посиди с ними, пока я в магазин сгоняю, а?

– С'с ними? Ладно...
– Люда едва не споткнулась на ровном месте.

– Не боишься?
– с ехидной подозрительностью глянула на неё Маринка.

– ЭТИХ?.. Пффф...
– Люда перелила весь страх в презрение и беспечно бросила: - Справимся!

– Ну, тогда - на!
– не стала откладывать мамаша своей удачи и передала маленькие детские ручки в надёжные, но чуть дрогнувшие Людыны ладони.
– Дети! Слушаться тётю Люду. Приду, проверю... Тётя Люда! Вот тебе - Митя, вот тебе - Саша... Я скоро!
– пообещала она напоследок и смылась быстрее, чем её спасительница успела одуматься.

И Люда осталась одна. И уже на ЕЁ руках болтались, выжидательно помалкивая, два малолетних бедствия. Которых только и не хватало в её положении.

"Ммма...
– амочки..."

Но всё оказалось не так страшно. На поверку дети оказались существами самонаводящимися и самопрограммирующимися. Едва Люда их довела до песочницы и отпустила, как они перелезли через бортик и тут же, где присели, начали деловито копать. Нормально! Люда примостилась с краю на родительскую скамейку и оглядела искоса соседей на предмет - чем тут занимаются опытные родители. Оказалось, в принципе, ничем. Бабка "а-ля Фрекен Бок" строго смотрела куда-то в пространство неподвижным взглядом и, видимо, спала, а две современного вида блондинки болтали между собой. Детьми никто не интересовался. На душе у Люды полегчало и она, устроившись удобнее, стала помаленьку развлекаться.

..."Вот скажите, ЧТО можно такое интересное делать на шести квадратных метрах песка?!" - выкристаллизовалась у неё через четверть часа проблема мирозданческого масштаба.

"О, сколько нам открытий чудных

Песочница преподнесёт!

А пыль и грязь ошибок трудных

Потом нам мама ототрёт..."

И вроде не так давно сама этим занималась, а вот уже - хоть трисны!
– не понимаю. Можно, конечно, выкладывать пасочки на бортик, как те две "мальвины" у дальней стенки. Но ведь озвереешь в двадцатый раз лепить те же формы! А им вот нра-а-авится... Выстраивают так аккуратненько, стараются, мурлычут что-то...

Или вон тот "плохиш" с машинкой. Он уже при мне десяток кругов нарезал. Как только голова не закружится...

"Мои" тоже... Сначала каждый копал свою ямку. Потом скомпоновались, и теперь вместе копают ГЛУБОКУЮ ЯМУ и насыпают ВЫСОКУЮ ГОРУ. Строители! А-фи-геть...

"А-фи-геть!
– восхищенно подтвердила Миклуха.
– Полный курдупель!"

"Шо ты ска... Э! Банда!
– опешила Люда от такой откровенности.
– Ты шо тут выражаешься?!"

"А со, нельзя?! Ты зе выразаесся?"

"Я - большая уже, - ("О-о-о, мать, фильтруй базар..."), - а ты ещё маленькая! Мелким выражаться не положено. Вот вырастешь... кхм... станешь самостоятельной... как бы..."

Но тут в однообразной до этого жизни песочницы стали разворачиваться драматические события. Плохиш вдруг обнаружил, что его пластиковое чудо, сколько не жужжи, никого не интересует, и решил привлечь внимание к своей персоне оригинальным способом - повалял мальвинам все пасочки. Девочки посмотрели на него, как на идиота, и переместились со своей кухней на другой бортик. Малолетний бандюга скис было, но увидел сооружение Маринкиных детей и снова воспрял духом. "Вззззы-ы-ы...." - с комфортом доехал он до цели, оставил машинку и, сначала, тупо завис над песочной пирамидой... а потом решительно вознёс ногу и злорадно припечатал всё сооружение. Саша с Митей шлёпнулись на попы и оторопели, не в силах поверить в такую наглость. Люда тоже растерялась... А плохиш полюбовался картиной и для полного удовлетворения решил всё дотоптать основательно:

– Ха! Ха! Ха!
– злобно долбил он.
– "Хрясь!" - что-то смачно хрустнуло под его ногой.
– Э-э-э...
– он ошалело уставился на куски пластика, бывшие до этого дорогой красивой игрушкой, невесть как оказавшейся на пути.

Девочки захихикали. Маринкины чада, перевалившись на корточки, с интересом стали разглядывать вдавленные в песок останки. Даже у Люды губы непроизвольно поползли в кривой усмешке. Но тут раздалось знакомое:

"Хи-хи!.. Тыдым-быдыщь!"

"Тыдым-бы...
– насторожилась Люда.
– Э, малАя, это часом не твоя работа?"

"Хи-хи... Прикольно, правда?"

"Ну, как бы, да..." - согласилась Люда, не найдя в себе жалости даже в педагогических целях.

Но тут Плохиш очнулся... и взревел дурным голосом:

– БААА-БААА!

– Ой, ой! горку!
– немедленно закудахтало с родительской лавки.
– Що сталося?!

– Ба-ба! Во-ни ма-шин-ку полама-ли-и-и!
– доложил малолетний провокатор и с рёвом потянулся руками навстречу: - Бха-бха-а-а!

– Ой, як зараз когось налуплю!
– вызверилась бабка на безответных детей и оглянулась в поисках ответственных родителей: - Що ви тут розслися?!
– нашла она Люду.
– Хто за дтьми дивиться?!

– Не поняла, це ж ваш...
– Люда с перепугу отскочила, едва не грохнувшись со скамейки.

– А платити за грашку хто буде?!
– развоевалась бабка.
– Я зараз млцю викличу!

– Та ваш сам поламав!..

– ...Ото понаприходять з тих гуртожиткв! [прим.
– "общежитий"]

"Грррр..." - Людыно настроение начало стремительно падать на бурю.

– ...Нашим пском граються!

"РРРРРРРРРРР!.." - окончательно потемнели её "небеса"... и вдруг, навстречу бушующей бабке, потянулись словно призрачные, едва заметные трепетания алых сполохов.

– ...Неможливо дитину у двр випустити!.. тхы... тхы-бхы...
– поперхнулась та кашлем, но через мгновение натужно замычала, пытаясь вдохнуть: - Ы-ы-ы-ы-ы-ы...