С чистого листа

Вот оно что! А я-то думал, что Лёня до всего догадался сам и решил свести счёты с убийцей отца. Хотя, теперь я понимаю, что Вельский вряд ли стоит за отравлением и убийством Александра Павлова. Но поверить в то, что брат взялся за ум, было куда сложнее, чем в непогрешимость Владислава Гавриловича. Ладно, сейчас поставлю его на ноги и выясню что к чему.

— Ар-р! — я сжал покалеченную руку в кулак и невольно вскрикнул от боли.

— Ну, ты и чудак! — хохотнул Лёня, осмотрев мою изувеченную руку. — Кулаком бить нужно уметь, а если ты не ратник, ещё и не тренировал удар, то лучше уж ребром ладони наносить удар.

— Взял бы и научил, чем умничать, — огрызнулся я.

— Прямо здесь? — удивился брат. Нет, у ратников точно всё плохо с соображалкой.

— Разумеется! Вот возьму, брошу истекающего кровью больного, и примусь за тренировку.

— Ладно тебе болтать, давай, ставь их на ноги! — огрызнулся Лёня.

Я направился к Вожаку и попытался прощупать пульс. Слабый, но есть. Лёня здорово его приложил об пол, едва не свернув шею. Наверняка этот рослый детина использовал дар ратника, чтобы сделать такой мощный бросок. Дворецкий оказался мёртв. Конечно, будь рядом опытный целитель, например, Жаров, мы бы могли на пару попытаться вытащить его с того света, но в одиночку провернуть такой трюк было почти нереально.

А вот за жизнь Вельского, как это ни странно, я был готов бороться до последнего. И не потому, что откровенно сомневался в его вине. Я должен услышать от него правду. К счастью, его раны были не смертельны. Пока. Если потянуть ещё пару минут до приезда скорой помощи, можно констатировать смерть.

В последний момент Вельский попытался закрыться от выстрела рукой, поэтому её прошило насквозь чуть выше локтя. Кость не сломана, пуля прошла навылет, поразив мышечную ткань. Вены не задеты, но кровотечение сильное.

— Лёня, поищи чем можно перетянуть руку! — скомандовал я, погрузившись в работу. Это был своего рода целительский транс, когда мозг работает в бешеном темпе, прокручивая сотни мыслей за долю секунды, а то отзывается с бешеной скоростью. Всё потому, что дорог каждый миг. Буквально одно мгновение, и пациента можно потерять.

— Жгуты подойдут? — поинтересовался брат.

— Подойдут, да где ты их возьмёшь? Моя сумка осталась дома.

— У меня есть! — заявил Леонид и протянул мне жгут.

— Откуда?

— А ты думаешь, на вас, целителях, весь мир держится? Я ношу с собой аптечку на тот случай, если рядом не окажется человека с твоим даром.

А мой брат не такой уж и недоимок, как мне казалось поначалу! Я перетянул руку чуть выше раны и оставил время на клочке бумаги, который засунул туда же. Нужно знать когда была перетянута рука и периодически давать конечности восстанавливать кровоснабжение, иначе Вельский может остаться без руки.

Теперь, когда с это раной было покончено, пришло время заняться более серьёзной проблемой. Прошив руку, пуля застряла в груди мужчины. Мне пришлось здорово постараться, чтобы извлечь её, а затем задраить дыру.

Сосуд за сосудом, я восстанавливал кровеносную систему в области раны и спрашивал ткани. На это уходило море энергии, но иного пути не было. Это чем-то напоминало электрическую цепь, которая не заработает, если всё правильно не соединить. Или создаст аварийную ситуацию, чего я очень хотел избежать.

Наконец, когда на физическом плане всё было готово, я перешёл на энергетический уровень и принялся наполнять тело мужчины энергией. Через минуту на его щеках появился румянец, дыхание участилось, сердечный ритм вернулся в норму. А ещё через минуту Вельский открыл глаза.

Я шумно выдохнул, потому как истратил почти все силы как энергетические, так и физические. Что ни говори, а денёк выдался непростой.

— Николай, вы не перестаёте меня удивлять. Сначала обвиняете в смерти отца и прогоняете прочь с его похорон, затем врываетесь в мой дом, а теперь спасаете мне жизнь. Если бы мой целительский дар говорил о вашем душевном расстройстве, я бы не удивился, но я ничего подобного не чувствую.

— Я хочу выяснить кто стоит за смертью отца. Все подозрения указывают на вас, но меня терзают серьёзные сомнения.

— Это неспроста, потому как я невиновен в смерти Саши.

— А как на счёт этого типа, который лежит на полу в вашем кабинете? Пару недель назад он пытался меня убить из-за того, что я отказался переходить к вам после стажировки.

— Вздор! Этот человек принадлежит к местной шайке. Не знаю кто её управляет, но точно не я. Он шантажировал меня и требовал, чтобы я закрыл клинику и уехал из Дубровска. Видимо, сегодня терпение его нанимателя лопнуло, и он захотел решить вопрос кардинально.

— Это ещё предстоит проверить. А вот факт, что полиция зафиксировала нападение на меня, очевиден.

— А вот с этим я бы поспорил, — ответил Вельский. Мужчина активно работал над своими ранами, стараясь привести себя в чувство.

— Вы хотите сказать, что Ягудин мог сфальсифицировать приезд полиции? Я вспомнил тот вечер и понял, что хранителей порядка вызывал Анатольич — человек, как впоследствии оказалось, работавший на убийцу отца.

— А вот это мы сейчас и узнаем, — произнёс Вельский. С минуты на минуту полиция будет здесь.

Мужчина не обманул, буквально через семь минут после нашего разговора в дом ворвались хранители порядка, которые получили вызов от системы видеонаблюдения.

И с большим удивлением я узнал, что никакой наряд не выезжал на трассу за пределы Дубровска. Выходит, никто не собирался меня убивать, а вся эта сценка была разыграна только для того, чтобы убедить меня в мысли, что Вельский враг и хочет моей смерти. Вот теперь у меня появились большие вопросы к Ягудину.

— Чтобы окончательно развеять сомнения, давайте приведём в чувство главного виновника этого торжества, — произнёс Вельский и присел рядом с налётчиком. — Николай, вы мне поможете?

— С огромным удовольствием!

Мне сейчас это было необходимо вдвойне: нужно докопаться до истины, а заодно объясниться перед хозяином дома и нарядом полиции что я здесь делаю. Если смотреть на камеры перед домом, ситуация вырисовывается нехорошая.

— Кха! — Вожак пришёл в себя и обвёл нас мутным взглядом. Пришлось основательно поработать над ним, чтобы привести в чувство. Думаю, его спасло только то, что он также был ратником. Крепость тела, присущая людям с этим даром, позволила ему пережить такой мощный бросок и удар об пол.