с любовью, Смерть

— Ран, — выкрикнула я через дымовой барьер. — Ран, вернись за перчаткой, пожалуйста.

Напарниково "хорошо" было подкреплено звонким "вы издеваетесь?", но, судя по тому, что в меня никого не прилетело, они все же отправились на поиски.

А разлом манил. Красные всполохи в густой черноте завораживали, как яркие огни вывесок в ночном городе, привлекая новых посетителей. Хотелось коснуться, проверить, настолько ли дым плотный, как кажется? Упасть на него, как на огромную бесконечную перину. Утонуть. Пропасть…

Надо только шагнуть. Ты ведь не боишься, верно? Тебе нечего бояться. Бояться нужно людей, а здесь все то, к чему ты уже привыкла. Должна была привыкнуть. Верно?

Просто сделай шаг. Это так легко. И тебе откроется то, что не видел еще никто из ныне живущих… Они слабы и пугливы. А ты не такая. Ты хочешь шагнуть. Ты ведь можешь шагнуть…

Боль в плече выдернула меня из гипноза. С силой что-то оттащило меня в сторону, встряхнуло и поволокло вглубь коридора. Разлому это не понравилось: у него в последний миг выхватили то, что ему уже принадлежало. Затанцевала почва под ногами, норовя раскидать нас в разные стороны, словно кегли. Мелкие камни колючим дождем устремились с потолка, дикий гул вырвался из глубин…

Головная боль накатила лавиной, ударилась в левый висок тяжелым валуном.

Поднявшаяся пыль, смешиваясь с песком и дымом, перекрывала обзор, поэтому я ползла куда-то, неуклюже щупая землю руками и пытаясь понять, что это было за помутнение, а оттого односложно взывая к напарнику по имени сквозь грохот.

— Тише, моя леди, не шуми так, словно за меня волновалась.

Я прижалась к Рану, боясь коснуться открытой ладонью и чувствуя себя совершенно потерянной и беспомощной. Словно совокупность последних событий вытрясла на поверхность все эмоции, на которые я только была способна, и заставляла их действовать раз за разом, назло моим желаниям напоминая мне о том, что я еще все же живая.

Неправильная Арис. Бракованная.

…и эта неправильная Арис совершенно не хотела отлипать от Рана. И чтобы он убирал руку с ее плеча, она тоже не хотела, ей было спокойно с ним рядом настолько, что даже буйство природы вокруг уже не пугало. Лишь тянуло коснуться в ответ, чтобы хоть немного передать ему те чувства, что ураганом ввинчивались в душу, чтобы он понял…

И в следующий миг пропала моя опора. Я, неловко покачнувшись, едва не завалилась боком не землю, и уже было поверила, что твари разлома, добравшись до моих мыслей, теперь устраивают игры разума, как услышала тихий вскрик в нескольких шагах. За песчаной пеленой отчетливо просматривался знакомый силуэт с остервенением орудующий косой и отбивающийся от снующих вокруг сущностей. Талию его кольцом обхватывала призрачная лапа, тянущаяся из разлома, и пытающаяся его утянуть за собой.

Вот только никому я его не отдам.

И стало плевать и на то, что песок летел в глаза, и на то, что земля содрогалась под ногами, не давая поймать равновесие, и даже на кружащих вокруг тварей… Только им это тоже не нравилось. Рассеяв две тени, я пропустила третью, что с такой силой впечатала меня в стену, что хруст в предплечье слился с треском самой стены. Раскаленной спицей боль пронзила правую руку, прострелив аж до груди, и я, выругавшись, с еще большей злостью рванула вперед.

Рука, кажется, сломалась. Только это меркло на фоне того, что Ран едва держался на краю. И как назло, утихала стихия, позволяя мне полюбоваться на него последние мгновения, разглядеть в подробностях этот чертов миг…

Безумная улыбка пробежала по лицу напарника, ядовито вспыхнула зелень глаз — и далее лишь ловкий выверт, взмах косы, перерубившей призрачную лапу надвое и победный взгляд освобожденного за секунду до казни. И мой облегченный выдох.

Где-то позади с тихим стоном приходила в себя Кара. Ран, игриво прокрутив жезл между пальцами, заткнул его за пояс и, отряхнув ладони, сделал навстречу мне шаг…

Плеть, вырвавшаяся из бездны, с нахлестом обвила его ноги, и рывком сдернула вниз. Разлом свое не отпускает.

Я тоже.

В самый последний миг я выбросила вперед руку, приземлившись животом на камни, рефлекторно пряча пострадавшую конечность за спиной.

И лишь тогда поняла, какую допустила ошибку. По дрогнувшим зрачкам Рана, по резко ставшему вдвое тяжелее телу, по растворившемуся в воздухе хлысту, обвивавшему его щиколотки…

На поверхность мы затаскивали его уже вместе с очухавшейся Карой, потому как одной рукой без упора и без опоры я бы так его и не вытянула. Держала бы до смерти, но ни за что не отпустила бы.

И мозгом я, кажется, понимала, что процесс запущен, что мой самый страшный кошмар сбылся, что вот я, собственными руками, погубила того, кто спасал меня от всего. Был моим щитом от этого мира, от злых людей, от пуль и ударов. Тем, кто душу мою берег, не требуя ничего взамен. А сейчас…

Он будто просто еще не проснулся от действия анории. Безмятежно спал, откинув голову. Красивый… Даже свежая царапина на щеке и та его ничуть не портила.

Я пробежалась взглядом вдоль тела. Жезл на поясе, моя перчатка, торчащая из кармана джинсов…

На то, что Кара трясла меня за плечо, я не сразу обратила внимание.

— …у него что, нет души?

Крик прорвался сквозь пелену мыслей, топивших меня в надежде, что я захлебнусь и не вынырну.

— Арис, почему у него нет души? Где его душа?

В смысле нет?.. Я развернула ладонь, посмотрела на нее, на Рана. На Рана, на нее. Свечение есть. Души нет. Быстро натянув перчатку, я размяла кисть, словно заново приучая ее ко "второй коже", и пробежалась пальцами по шее напарника. Пульса не было.

Или просто я кривая и не умею его находить.

Сжала запястье. Одно. Второе. Вернулась к первому. Есть же. Или это я так хочу верить, что есть?

Но… я не понимаю, почему так. У нас нет никаких дополнительных защит от способностей друг друга. Не придумали еще такие амулеты и артефакты, которые могут спасти тебя от собирателя или жнеца.

Что, у бракованной Арис сломалась рабочая рука?..

— Все в порядке, я уже позвонила Лорану. Он скоро будет здесь.

— Что?.. — Я даже не сразу поверила услышанному. — Лорану? Кара, ты в своем уме? Хранителям звони.

Коллега сначала сильно насупилась, но потом все же решила пояснить.

— Да, Лорану. Потому что он знает лечебницу, в которой не задают лишних вопросов. Там и он, и все звезды лечатся. Обычным Хранителям ты как объяснять будешь вообще, что ты делала у разлома? А если всплывет, что кто-то пробирался в архив Совета, а тут вы так удачно, почему-то прямо под ним разгуливали? А?

Справедливости ради стоило отметить, что Кара сейчас была права, и неважно, удар головой ли тому поспособствовал, или просто нашелся лишний повод позвонить "звезде". Если я не выдернула душу, есть вероятность, что все обойдется. Почему — буду выяснять уже потом. Когда смогу самолично задушить Рана за то, что он меня так напугал. И чтобы он в это время смотрел мне в глаза и улыбался. Обязательно улыбался своей самой ехидной улыбкой.