С/С том 9. Лучше бы я остался бедным. Выгодное дельце. Избавьте меня от нее

— Прими душ, милый, да побыстрее.

Лепски судорожно стягивал с себя одежду.

— Кэррол, я должен извиниться, я…

Она закрыла ему рот рукой и разразилась смехом.

— Да иди же, дурачок, освежись немного!

Совершенно обалдевший, Том, пошатываясь, направился в ванную и включил душ. «Стоило ли так тратиться, — думал он, стоя под теплыми струями, — и без подарков помирились. Сама себя виноватой признала…» Увы, щедрость его оказалась ненужной.

Впрочем, вернувшись в спальню и оказавшись в постели в горячих объятиях Кэррол, он обо всем позабыл и целиком предался радостям бытия.

Эрни Клинг удобно растянулся на кушетке в своем номере в мотеле «Звездный». Неподалеку в глубоком кресле восседал Лаки Лукан, а поодаль на жестком стуле устроился Нго Ви. Вьетнамец сидел с непроницаемым лицом, но на всякий случай глаз не спускал с Лукана, как бы ожидая от него внезапного подвоха. Он в любую секунду готов был прийти на помощь хозяину.

Клинг рассказывал последние вашингтонские сплетни и делился впечатлениями о Парадиз-Сити. В общем, его все устраивало, включая предстоящую работу.

— Итак, — сказал Лукан, — дело тебе подходит, и ты за него берешься. Тогда прими задаток.

Он достал портфель, полученный от Джемисона:

— Тут четыре тысячи долларов на текущие расходы.

Одну штуку Лукан, конечно же, присвоил себе.

— Если это только на первые дни, то не возражаю.

— Именно так. — Лукан вручил Клингу портфель.

— Малыш, — Клинг протянул портфель Нго, — забрось его куда-нибудь.

— Да, сэр! — Нго взял портфель и вышел из комнаты.

— Что за китаеза? — спросил Лукан, понизив голос.

— Не бойся, Лаки. Это вьетнамец, мой партнер.

Лукан нахмурился:

— Раньше ты работал в одиночку.

— Я и сейчас все сделаю сам. А для парня это будет хорошей практикой. Ты его лучше не тронь — он очень опасен.

Лукан пожал плечами:

— Твое дело.

— Ладно, расскажи немного о заказчике и о предстоящей работе.

— Некий богатый, очень богатый человек желает избавиться от подруги жизни. Она же — твердолобая католичка и развода ему не дает. К тому же она бездетна, а заказчику позарез нужен наследник. У него есть женщина, на которой он хочет жениться. А раз так, то нынешняя супружница должна сгинуть. Вот и вся история.

Клинг возлежал на кушетке, чем-то смахивая на разомлевшего под солнцем удава. Он помолчал, затем кивнул:

— Подходит. Так, значит, этот тип платит триста штук?

— Совершенно верно. Но он ставит условия.

— Без этого нельзя. И в чем же они заключаются?

— Работа должна быть безукоризненной. Никаких следов, ни единого намека на то, что дело нечисто. Несчастный случай, причем такой, чтобы и полиция в него поверила.

— Я по-другому когда-нибудь работал? Что-то не помню, чтобы после меня следы оставались. Ладно, скажешь этому малому, что я готов с ним переговорить. Объясню, как все буду делать. Но прежде мне надо побольше узнать о его жене.

Лукан платком стер пот со лба:

— Нет, Эрни, не выйдет. Он хочет остаться в стороне и все переговоры с тобой будет вести через меня. В этом деле — я посредник, иначе ничего не будет.

— И с чего бы это? — настороженно спросил Клинг.

— Пока у тебя не будет детально и тщательно разработанного плана, который бы ему понравился, он с тобой встречаться не желает.

— Я не люблю эти игры в кошки-мышки. Кто этот мужик, Лаки?

— Ну, в общем, он мне своего имени не назвал и до сих пор думает, что я его не знаю. Но у меня есть свои связи, пришлось кое-кому отвалить приличную сумму, и я все-таки выяснил, кто он такой…

— Да не тяни ты резину, Лаки, не люблю я этот треп! Как его зовут?

— Шерман Джемисон.

Клинг аж присвистнул и принял сидячую позу, свесив с кушетки длинные ноги.

— Тот самый Шерман Джемисон?

— Есть, что ли, другой?

Клинг снова улегся, закурил, пуская дым и глядя в потолок. Несколько минут он обдумывал положение дел, затем ухмыльнулся.

— Так, стало быть, мистер Джемисон желают, чтобы замочили его дражайшую половину? Класс! Элегантно! С жиру, что ли, бесится? Чего только не учудят эти эксплуататоры-толстосумы!

Лукан молчал.

Клинг еще немного подумал и спросил:

— А ты знаешь, что этот парень стоит миллиарды?

Лукан облизнул пересохшие губы:

— Я не с Луны свалился.

— Это хорошо. Вот что — мне надо с ним встретиться. И это, Лаки, тебя не касается. Выясни, где мы можем увидеться. Узнай, где он бывает, а я уж изыщу возможность с ним потолковать.

— Не станет он с тобой встречаться.

— Так ты и не говори, что со мной. Скажи, что тебе нужны кое-какие сведения о его жене, назначь встречу, а вместо тебя приду я. Только и всего.

— Не выйдет, Эрни. Джемисон очень осторожен и предусмотрителен. Все, что ни делает, обставляет со стопроцентной гарантией. Когда ему нужно меня видеть, он сам приезжает за мной, сажает в машину, взятую напрокат, замечу, и везет на побережье, не говоря по дороге ни слова. Штучка, одним словом, и опасная.

— А я как раз и люблю с такими джентльменами дела иметь — с опасными. Сколько он тебе платит, Лаки?

— По сравнению с твоим гонораром — крохи. Прижимист клиент.

Клинг снова ухмыльнулся:

— Ладно, я тебе тоже буду платить. Сколько ты хочешь?

— Ну, думаю, что десять процентов было бы по справедливости.

Клинг весело заржал:

— Ну ты, старый! Убил наповал! Мне даже жаль тебя — так низко ты себя ценишь. Ладно, получишь свои десять процентов, только организуй мне встречу с Джемисоном. Под тем предлогом, что нужны дополнительные сведения о его жене.

Он поднялся с кушетки, прошел к письменному столу и принялся что-то быстро писать на листке бумаги. Лаки с бьющимся сердцем наблюдал за ним.

— Вот вопросы, на которые я хотел бы получить ответ. Через пару дней, после того как я получу ответы, я представлю ему детальный план действий.

— Я бы не хотел влезать в это, Эрни. Мокруха — не мой бизнес, тут мое дело — сторона, — сказал Лаки, принимая бумагу. Он даже не взглянул на то, что написал Эрни, а сложил листок и сунул его в карман.

Клинг похлопал его по плечу:

— Не дрейфь. Мы теперь в одной упряжке. Если хочешь полупить тридцать штук, то изволь шевелить задом. Топай и устрой все в лучшем виде. Тогда будет полный порядок.