S-T-I-K-S. Шпилька 2

Из носа от приложенных усилий потекла струйка крови. В глазах потемнело, в голове словно набат зазвенел — низко и протяжно. Шпилька кое-как насобирала с полгорсти страха, снова плеснула в элитника и поняла, что выложилась досуха. Глоток живчика мог бы дать сил на ещё один раз, но дотянуться до фляги не было ни времени, ни возможности.

Заражённый колебался. Тряс головой, угрожающе урчал, рвал лапами ближайшие к нему машины, но с места не двигался. Пока не двигался — Шпилька знала, что без подпитки новыми порциями страха он скоро оклемается.

Произошло это скорее, чем она ожидала. Элитник замер на мгновение, оскалил пасть с несколькими рядами острых треугольных клыков и бросился к людям.

На этот раз прорвало, наконец, и Штайна. Внешник заорал что-то на родном ему немецком языке, и Шпильку окатило его ужасом. Она зачерпнула уже двумя горстями, добавила своего и швырнула в элитника как раз тогда, когда тот уже взялся передними лапами за бампер «Тойоты».

С жутким грохотом и скрежетом сминаемого и рвущегося металла их «Тойота» взлетела в воздух и, перекувырнувшись пару раз, рухнула обратно на асфальт.

Глава 12 Старый враг лучше новых двух

«Да что ж мне так не везёт-то? — возмущённо подумала Шпилька, приходя в себя. — Опять многострадальной башке досталось».

И связанными руками потянулась к фляжке на поясе. Глоток живчика унял звон в ушах, придал сил и слегка упорядочил мысли. Закрутив крышку фляги, Шпилька медленно села. Да, досталось ей прилично — тело саднило, словно её километра два тащили волоком по асфальту. Но тот факт, что она хотя бы не прикована к ручке над дверью, не мог не радовать.

Кстати, к слову о ручке — вон она, вырванная с корнем, валяется вместе с обрывком бархатистой внутренней обшивки. А вон и «Тойота», на которой они ехали. Лежит, перевернувшись вверх тормашками, ощетинившись зубцами изодранного металла. Капот открыт и смят, передняя дверь с правой стороны отсутствует, из проёма торчат обрывки ремня, которым была пристёгнута к сиденью Шпилька. Задняя дверь собрана в гармошку, за которой и не разглядеть, что стало с трусливым сектантом. Вокруг машины всё усыпано осколками стёкол.

Неподалёку спиной к ней бесформенной куклой замер Штайн, и Шпилька испытала злорадное удовольствие от этого зрелища. Схватила острый на вид осколок, перерезала стяжку на ногах. На четвереньках подползла ближе к внешнику, толкнула его в плечо. И прошептала:

— Эй! Штайн! Теперь-то ты окочурился, надеюсь?

Внешник от прикосновения вздрогнул, шумно вдохнул, приходя в себя

— Не дождёшься, — тихо отозвался он, со стоном перевернулся на спину. — Твою мать!

— Лучше твою, — резко отпарировала Шпилька. — Чтоб больше таких, как ты, не рожала!

— Захлопнись, пока не пристрелил, — посоветовал ей Штайн.

— Так ты стреляй, — бросила ему Шпилька, глазами показав на зажатого в кулаке внешника «Ярыгина», — раз одной элиты мало было. Вторая тобой брезговать точно не станет, и я даже готова отказаться от удовольствия лицезреть, как она тебя будет жрать.

Штайн, как ни странно, отлично понял суть угрозы и предпочёл промолчать. Сел, размял шею.

— Где Тиберий?

Шпилька неопределённо махнула головой в сторону изувеченной «Тойоты». Штайн посидел, задумчиво глядя на машину, и всё-таки поднялся на ноги.

Сектант, к разочарованию Шпильки, оказался не в машине. Он тоже успел придти в себя и выполз с противоположной стороны. Штайн, обойдя «Тойоту» по кругу, долго смотрел на Тиберия, а потом взялся за воротник балахона сектанта и рывком поставил его на ноги.

Тот с трудом устоял на собственных ногах, опасливо покосился на Шпильку. Штайн проследил за его взглядом, крепче сжал пальцы и потащил сектанта к девушке.

— Что видишь? — рявкнул он.

Тиберий, не ожидавший подобного вопроса, вздрогнул.

— Брат Шайтан, мне кажется, здесь не место и не время для подобных процедур…

— Одного элитника было мало? Будем ждать, пока на нас второй не выйдет, или ответишь на вопрос? — едва заметно повернув голову к Шпильке, внешник применил к сектанту её же аргумент.

— Как я понимаю, у неё открылась новая грань Дара, — пролепетал Тиберий и вновь заканючил. — Брат, нам нужно добраться до Крепости. Там мы с братом Корнелием проведём полный цикл обследований…

Шпилька презрительно скривилась:

«Ну и трус! Как только свои тебя сами до сих пор не прикончили!»

С сектантами, которых в обычных стабах чаще называли килдингами, Шпильке до недавнего времени сталкиваться не приходилось. Более того, она даже и не догадывалась, что одна из сектантских… банд, если можно так выразиться, свила гнёздышко в их секторе. Слухи о килдингах ходили разные, в основном они касались страшных ритуалов с человеческими жертвоприношениями и всевозможных предположений, в чём состоит основная цель существования сектантов.

Шпилька все эти домыслы слушала в пол-уха и не придавала им особого значения. Но было и кое-что, известное о килдингах доподлинно — они были сильны. Не оружием или количеством — Дарами.

Именно Дары сектанты развивали с маниакальной упёртостью. Ради них без страха устраивали большие охоты на элиту ради того, чтоб разжиться жемчугом. Шпилька подозревала, что свои кровавые ритуалы сектанты проводили тоже в надежде усилить имеющиеся Дары или открыть новые. Причём места для этого они выбирали те, к которым суеверные рейдеры без очень веской причины вообще предпочитали не приближаться.

Так что уж кем-кем, а трусами килдинги, в понимании Шпильки, не были. И тем более жалким и бесполезным казался ей этот Тиберий.

Штайн, хоть и находился, судя по всему, в подчинении у сектанта, отношение Шпильки разделял целиком и полностью. Лицо его кривилось неприязненной гримасой, а палец так и тянулся к спусковому крючку сжатого в руке «Ярыгина». Казалось, внешник вот-вот врежет Тиберию.

Ситуацию прервало далёкое и громогласное урчание множества глоток. Штайн резко обернулся.