С утра и до вечера

японских ученых на протяжении ряда лет вела наблюдения,

а о них даже никто не слыхал! И тема — именно поведение

обезьян».

Японские биологи изучали жизнь макак, которые

местами еще уцелели на их островах. Методы у них были те же,

что и у других этологов: по разным приметам надо запом-

нить «в лицо» всех обезьян, пронумеровать их и следить за

поведением каждой. Исследователи расписали время дежурств и все, что

видели и слышали, записывали в журнал и на магнитофон. И так —

восемь лет подряд—день за днем, час за часом.

И вот что узнали ученые: у обезьян есть ранги!

Одна стая макак жила на горе Такасакияма, «отрезанной от мира

с трех сторон морем, а с четвертой— горными хребтами». На горе

этой обезьяны сидели и ходили по

ней не как попало, а в строгом

порядке и в зависимости от «чина»

каждой обезьяны. В центре всегда

были самцы и самки самого

высокого ранга. Только малышам

разрешалось здесь «обезьянничать». На

Такасакияме жило шестнадцать

взрослых самцов, но лишь шестеро

из них, «самые крупные и

сильные», владели прерогативами столь

высокими, что могли гулять «по

центру». Всем другим вход был воспрещен. Они, тоже строго

по чину, «прозябали» в провинции — то есть с краю,

располагаясь кругами вокруг привилегированного центра.

Порядок был такой: первую круговую орбиту, ближайшую к

вожакам в середке, занимали самки более низкого ранга.

А вторую за ней — молодые и слабые самцы. Только совсем

молоденьким обезьянкам разрешалось переходить как

угодно границы всех рангов, «и они широко использовали эту

возможность».

Вечером обезьяны идут спать. Впереди, конечно, самцы-

вожаки, с ними самки высшего разряда с детенышами. Как

только покинут они свою центральную резиденцию на

холме, туда уже без страха приходят подчиненные им самцы и

уводят самок чином пониже. Процессию замыкает

молодежь, которая обычно задерживается, чтобы порезвиться у

«трона» вождей.

Когда все обезьяны уйдут, откуда-то появляются самцы-

отшельники, которые весь день созерцали мир в

одиночестве, вдали от стада, и подбирают оставленные на горе

объедки.

Утром обезьяний караван возвращается на гору и

располагается, так сказать, концентрически, распределяя места

строго по сферам влияния.

В этой обезьяньей иерархии интересно не то, что есть

вожаки и им подчиненные, а то, что подчинение

соблюдено последовательно и без исключения сверху донизу.

Буквально каждому животному точно определено его место

в стае, которое, если внимательно к нему присмотреться,

можно обозначить порядковым номером или буквами

алфавита от первой до последней, что часто и делают

наблюдатели. Открытие это, которое вначале многие оспаривали,

сделано было недавно. И когда попытались исследовать его

детальнее, неожиданно выяснилось, что иерархия и ранги,

иначе и назвать нельзя, существуют почти у всех

животных, каких брали под наблюдение (довольно

беспорядочно, переходя от обезьян к курам, от кур к волкам,

от волков к сверчкам, от сверчков к оленям, от оленей

к мышам, от мышей к коровам и шмелям, а от тех к треске

и дальше в этом роде). В каждой стае, и не только в стае,

есть животное № 1, № 2, № 3 и так дальше. Причем

соподчинение устанавливают между собой и самцы и самки.

А иногда даже и детеныши (например, у кур).

Среди цыплят есть свой цыпленок-«генерал», который

всех клюет, а его никто. (Это установили, точно подсчитав

все раздаваемые направо и налево удары клювом на птичьем

дворе.)

Есть и «полковник», и «подполковник» и так дальше, до

рядового, которому живется хуже всех, так как все

отовсюду его гонят и клюют, а он все терпит, как стоик, у

которого, кроме сомнительной философии, ничего нет. Молодые

петушки выясняют свои отношения — кто кого главнее —

примерно к седьмой неделе после появления на свет из

яйца, а курочки чуть позже — к девятой.

Когда цыплята подрастут, рангами могут поменяться:

ведь силы и опыт набирают они неравномерно: кто

больше, а кто меньше. Но ранги у них остаются.

Курица № 1 ходит по двору как царица. Голову держит

высоко. Ноги ставит прямо, с достоинством. А другие куры

изъявляют ей свою покорность. Когда она пожелает их

клюнуть, без сопротивления приседают, крылья опускают.

Сразу видно: подчиняются. А переведите курицу № 1 в другой

двор, она там может оказаться и номером два, и номером

пять, и еще похуже. И сразу ее гордая осанка обратится в

подобострастную.

Одна курица, побывав в пяти разных куриных

компаниях, занимала там такие места: 1, 5, 1, 5 и 6. А другая,

которая у себя на дворе была № 2, на других четырех дворах,

куда ее переводили, стала № 6, опять № 2, потом № 4 и № 7.

Достаточно курице в каждой группе бывать ежедневно

по часу, и ее тут не забудут и без ссор и драк сохранят за

ней то место, которое у нее было вначале (в каждой группе

свое!) «Как объяснить все это?» — спрашивает Реми Шовэн,

который лучше многих других изучил иерархию у

животных. И говорит: «На этот вопрос пока нет ответа».

Когда по разным дырам и щелям под полом бежит

самая главная мышь, все другие мыши ей уступают дорогу.

Крупу и всякую провизию, до которой мыши доберутся,

она первая хватает. Всех мышей кусает направо и налево,