Сад искусителя

— Твои осколки разметало по мирам, а ядро и вовсе попало в тело мертвой девочки, оживив оное. Можно сказать, оно, по сути, и было настоящей тобой, просто одного ядра мало для полноценного существования, отсюда все это… Ну, депрессия и так далее. Я очень долго искал их, потому сегодня просто не мог позволить дать им разлететься повторно. Ядро после… В общем, его я поймал первым, а потом пришлось присоединить к нему два своих, чтобы остальные поняли, что следует делать. Вот… И повторюсь — я все вижу. Наверное, потом глазам вернется родной серый цвет, только и всего.

Лилит не ответила, слишком шокированная его рассказом. Ну да, согласно сказанному, часть ее вины в случившемся тоже была.

— Лили, не переживай, — Адам снова позволил себе ее обнять, а когда она не стала отстраняться, погладил по спине, добавив немного успокаивающей магии в свои движения. — Ты ни в чем не виновата. А судя по тому, что Михаэль с Люцифером сразу после нас отца нашли и освободили, мне стоило проявить чуть больше упорства в наших тогдашних поисках. — Он немного помолчал, собираясь с силами, а потом, чуть отстранившись, заглянул ей в глаза и попросил: — Прости меня. Я не должен был использовать слово. Я не знал, что отец тоже его использовал, но даже так сам не должен был. Прости.

Она всхлипнула, закивала и снова прижалась к нему, позволяя себя успокоить. Но в этот раз он добавил в свои заклинания немного сна, надеясь, что хотя бы в этот раз ему удастся ее защитить. Потом, когда Лили уснула, Адам поудобнее уложил ее на кровати, укрыл одеялом, затем проверил локальный щит медблока и вышел к лестнице, помня, что разлетевшаяся душа Лилит уничтожила внешний щит, задержавший осколки, тем самым давший время собрать их воедино и склеить. Но теперь особняк был беззащитен, значит, Люцифер, проследивший путь Адама от и до, не преминет прийти сюда и попытаться отомстить сначала Змею, а потом уже и им с Лилит.

Ничего. Пусть приходит. Предпоследний осколок нужно вернуть, и в этот раз Адам не дрогнет. В этот раз — нет!

Глава 21 Тогда. Цена вопроса

Первой мыслью было броситься обратно к шкафу и поискать вторую часть, но Михаэль не двинулся с места. Змей не дурак, значит, второго кристалла вообще не существовало, а первый записывался исключительно ради одного зрителя. Михаэль не удивился бы, узнай он, что и ту потасовку возле дворца организовал бывший пленник Матери, по прихоти Люцифера ставший следователем в деле о смерти Адама и Евы. Или не смерти? Раз уж «никто пока не умер»…

Ответ знал Люцифер, и его еще можно было найти — Змея-то уже вряд ли. Люцифер, все еще помнящий о своих настоящих родителях, хотя прожил в Империи несколько сотен лет! Михаэль вот об этом забыл, думая о нем, как о родном брате. Почему нет? В конце концов, всех принцев создали в лабораториях Матери. Ну, почти всех. Она как-то рассказывала, что они несли в себе души людей из далекого мира Цийон. Туда пришла напасть в виде ядовитых тварей лиль, питающихся магией. Мать собирала отравленные ими души, очищала от яда и сохраняла до момента, когда сможет не просто их возродить, но с тем же магическим потенциалом, какой у них имелся до столкновения с лиль. Михаэль был одним из первых, и это наложило свой отпечаток на его отношение к остальным — вечно пытался всех опекать и контролировать. Но в Люцифере чувствовалась сила и самостоятельность, он был равным, а потому более других казался достойным зваться братом.

— И ты меня предал… Предал ради мальчишки!.. После всего…

Где-то внутри еще тлела надежда, что запись — созданная Змеем подделка, призванная рассорить их окончательно. Да, конечно, следовало убедиться лично, только Михаэль знал, что все, увиденное им, чистая правда. Он заставил себя выйти во двор ратуши и уже там открыл портал ко дворцу Люцифера.

Площадь оказалась переполненной гвардейцами, оцепившими здание по периметру и просто сновавшими туда-сюда, скорее всего, по поручениям, значит, здесь есть кто-то из принцев. И впрямь, стоило пройти в арку центрального входа, как заметил Габриэля, раздающего приказы. Увидев Михаэля, он побледнел и вымолил:

— Ты жив…

— А не должен? — нахмурился Михаэль.

— К нам пришел тот седой следователь и сказал, что вы с ним ходили поговорить к Люциферу, а тот сошел с ума и напал на тебя. Мы прибыли сюда, а там вся гостиная в крови…

— Моей?

— Согласно экспертизе, да.

— Потому что не надо было магическую проводить, а отправить образцы в лабораторию. И чего там Люцифер?

— Ну… В одиночку я с ним не справлюсь, жду остальных.

— Ты весь Совет, что ли, созвал? — удивился Михаэль, и получил в ответ утвердительный кивок. — Ясно.

Он стащил с себя мундир и, бросив его на пол, закатал рукава рубашки, принявшись осматривать руки, но не увидел ни намека на то, что у него брали кровь. Плохо. Это могло значить только то, что Люцифер и впрямь кого-то убил. У большинства принцев схожая ДНК — при быстром осмотре могла дать ложноположительный результат, если проверку делали с помощью магии.

— Проведите повторные анализы, теперь нормально. Экспертам отдайте.

— А Совет? — уточнил Габриэль, признав за ним право командовать.

— Пусть собирается. Лишним не будет.

Михаэль дождался очередного кивка и пошагал в гостиную. Зрелище, представшее пред его взглядом, отчего-то в первую очередь напомнило тронный зал — бордовый и ржавый крупными мазками раскрасили комнату, выгодно выделив сидящего в центре Люцифера с его золотыми волосами, одетого в простую белую рубашку и черные брюки.

— Кого ты убил? — момент к светским беседам не располагал, только к вопросам в лоб.

— Самаэля, — слегка задрав подбородок вверх, гордо ответил брат, в зеленых глазах сверкнули огоньки брошенного вызова.

— Зачем?

— Бесил, — Люцифер развел руками. — Прибился к свите, а сам ждал, когда оступлюсь, чтобы занять мое место.

— Я спросил «зачем», а не «за что», — вздохнул Михаэль и принялся осматриваться, гадая, куда брат — увы, но все-таки брат — мог деть тело.

— А. Да. Убил затем, чтобы проверить: замедлит его душа отравление моей собственной, если пустить ее прослойкой вокруг осколка.

От удивления Михаэль прекратил всматриваться в черноту камина и вновь посмотрел на Люцифера. Тот улыбнулся и поднял правую руку с закатанным по локоть рукавом, медленно помахал ею, чтобы дать как следует разглядеть черные колючие завитушки, огибающие предплечье. Похожий узор поселился однажды на плече Матери, после чего та вскоре ушла в личное небытие.

— Это была не сила Адама, — осознал Михаэль, едва сдержавшись, чтобы не схватиться за голову.

— Ага, а дырявая душа твоей куклы оказалась еще и ядовитой. Не стоило ее трогать. Никому не стоило.

— Но она же!..

— Жива. Я не совсем понял Змея, почему они с Адамом все еще живы, только не вижу причин не верить ему. Впрочем, будь иначе, для меня все равно бы ничего не изменилось. Вопрос времени.

— И душ, которые ты сможешь забрать у других?

Едва заметная усмешка, скользнувшая по губам Люцифера, выдала того с головой: этот идиот Самаэля просто убил. Спрашивать про тело бессмысленно — либо сжег в камине, либо скормил огненным тварям. Про Змея и его обещания тоже заговаривать бесполезно. Поступки бывшего пленника не поддавались логике, как будто тот, проведя много лет в одиночестве в полуразрушенной тюрьме, повредился рассудком. А брат от него заразился, иначе непонятно, зачем устраивать представление с убийством в этом дворце, а не том, где шла церемония прощания с детишками.