Сага о Кае Лютом

Хельт тяжело вздохнул:

— Мы служили ярлу всю жизнь. Он лучший воин из всех, кого я знаю. Лучший ярл! Я готов отдать за него жизнь. Но этот кабан… Мы просто сдохнем почем зря. Да, мы уйдем с тобой.

Я уже хотел было возвращаться, как вспомнил кое-что странное:

— А почему Гейр сказал, что тварь придет завтра?

Воин отвел взгляд:

— Она чует ярла. Кабан сожрал всех тварей на острове, остались лишь те, что умеют прятаться. Хельтов он замечает, лишь если пройдет мимо, а вот сторхельта чует издалека. Ярл обычно сидит в пещере, чтоб кабан его не услышал, но стоит ярлу выйти, как тот всегда приходит. Правда, по ночам тварь спит, потому мы и пришли ночью.

Вернувшись к костру, я услышал, что Херлиф всё еще обсуждает с Гейром, как тот будет разделывать кабанью тварь, как сдерет шкуру и сделает из нее доспехи, как вырежет сердце и прибережет его до своей двадцатой руны.

— Надо только копье взять, — кивал Простодушный. — Жаль, что мы оставили его на драккаре. Тяжеловато оно для хельтов. Ничего, завтра кликнем корабль, и тогда…

Я понимал, что делает Херлиф, но не был с ним согласен. Даже если мы заманим Гейра на «Сокол», что сделает безумный сторхельт, когда поймет обман? Нет, с ним надо говорить прямо. Ярл Гейр Лопата всегда говорил прямо и отвечал за свои слова.

— Он врёт, — перебил я. — Никакого копья у нас нет. И с кабаном мы драться не будем, а уйдем с рассветом.

Гейр поднялся, гневно уставился на меня, и я снова почувствовал, как на плечи начинает давить его огромная сила.

— Конунг велел мне привезти выживших в Хандельсби, — упрямо повторил я. — Там сделаешь копье под свою руку, наберешь новых хирдманов, найдешь корабль. Потом делай что хочешь! Хочешь — иди на остров и бейся хоть с сотней кабанов. А это мой хирд! Мои корабли! И тут я хёвдинг!

Глаза Лопаты утратили безумный блеск и поблекли:

— Верно говоришь. Верно. Пусть будет так.

И Гейр вновь уселся к костру. А я отвернулся и вытер со лба проступивший пот.

Едва небо посветлело, как я послал зов на корабли. «Жеребец» медленно расправил вёсла и двинулся к берегу, осторожно прощупывая путь. Ульверы на кораблях еще не знали, что путь к устью не опасен.

Всех раненых я сразу отослал на «Жеребца», даже если те изначально шли на «Соколе». Гейра с его людьми я думал посадить на свой драккар: если Лопата так часто будет выходить из себя, его сторхельтова сила может навредить ульверам. Взамен я оставлял себе Дометия с его людьми.

«Жеребец» отплыл также неторопливо, потом зашевелился «Сокол». Мне жуть как хотелось поторопить Трудюра, крикнуть гребцам, чтоб махали вёслами поживее. Драккар прошел половину пути до берега, как случилось то, чего я и опасался.

— Тварь! — крикнул Коршун.

Мы и так были наготове, все при оружии и в броне. Нам оставалось лишь встать стеной щитов, чтобы задержать тварь хоть ненадолго. Разбегаться смысла нет! Нам нужно всего лишь дождаться корабля. Гейру дали одно из копий, с его людьми также поделились оружием.

И тут я увидел это!!!

Больше быка. Быстрее лошади. Темное, здоровенное, злобное… Я не успел разглядеть тварь толком, как она уже налетела на нас. Единственное, что я успел — втянуть в стаю Гейра.

Бам! Тварь со всего разбегу врезалась в нашу стену. Щиты разлетелись в щепки, люди — в стороны. Лишь Дометий устоял на месте.

Гейр ударил копьем, из пробитой раны брызнула черная жижа. Боль! Один из псов отлетел со вспоротым животом — тварь отчаянно размахивала острыми копытами. Сторхельтова сила гуляла во мне, и чудилось: ударь я по скале — и та разломится на две половины. Я выхватил топор и вогнал его со всей дури в одно из мерзких рыл, что шевелились на морде твари. Потом в бочину! И ничего! Даже царапины не появилось. Стрелы отлетали от кабаньей шкуры, мечи бессильно скользили по густой шерсти… Гейр ударил снова, на сей раз древко не выдержало напора и переломилось.

Надо удержать тварь! Иначе она нас всех перетопчет!

Тут перед мордой Безднова кабана встал Болли, схватился руками за торчащие клыки и начал раздуваться. Он рос вверх и вширь, а под его ногами проминалась земля. Тварь фырчала, била копытами, но не могла вырваться из хватки Толстяка.

— «Сокол»! — крикнул кто-то из ульверов.

Кабан махнул головой, и Болли отлетел назад, сдуваясь обратно. Тогда Гейр встал на его место, но вместо попытки удержать тварь он начал ее дубасить голыми кулаками. Может, наши топоры и не прорубали шкуру, но удары сторхельта явно пришлись кабану не по вкусу.

— Уходим! Живее! — крикнул я и первым побежал к Толстяку.

Тот лежал в беспамятстве, вялый и растекшийся, как кисель. Вместе с Трехруким мы подхватили его и поволокли к драккару. Дометий взял на руки пса со вспоротым животом… Даже люди Гейра не отставали и бежали к кораблю.

Когда мы все были на борту, я посмотрел на берег.

Гейр бил без устали, молотил по рылам, по глазам, по пастям, а тварь прыгала вокруг него, наскакивала, щелкала клыками… Ярл выглядел таким маленьким рядом с кабаном, но при этом таким яростным.

Я послал ему зов через стаю и тут же махнул своим, чтоб отплывали. Ульверы успели взмахнуть веслами дважды, когда Гейр отскочил от кабана и огромными прыжками помчался к нам. Вмиг он долетел до берега, нырнул в воду, доплыл до корабля и вскарабкался на борт.

— Навались!

И «Сокол» стремительно отошел от Безднова острова, где металась и яростно визжала взбешенная тварь.

Глава 9

Я отпустил стаю, едва мы вышли за границы морской твари. Отпустил и скорчился от выворачивающей кости боли, словно кто-то пытался оторвать мне руки и ноги. Рядом царапал ногтями палубу Дометий, стонал сквозь стиснутые зубы силач Дамиан, стучал о борт головой Хундр… Но хускарлы держались неплохо, не зря я их оставил на драккарах. Они-то уже знали о последствиях и, почуяв прилив небывалой силы, сдерживали себя, к тому же им и пришлось всего лишь немного помахать вёслами.

Гейр удивлённо смотрел на хельтов, бьющихся в припадке. И сквозь пелену боли я услышал, как Тулле объяснил ему, что это не какая-то хворь и скоро всё пройдет.

— Падучая? — спросил Лопата.

— Нет. И не отрава. Это секрет нашего хирда.

В этот день драккары так и не сдвинулись с места. Другие морские твари, видать, обходили стороной этот остров из-за невидимой сети, потому здесь было не столь опасно.

К утру хельтам стало намного лучше, и мы отплыли наконец. Да, у меня еще тряслись руки, да и тело побаливало, но я уже мог ходить, грести и держать кормило. Бывало и похуже! К примеру, вчера. И это было чудно, ведь хускарлы отлёживались всякий раз по несколько дней.

Мы бодро прыгали от острова к острову, стараясь избегать морских тварей. Ярл Гейр неплохо знал здешние места и подсказывал, где удобные бухты или чистые пологие берега, чтобы пристать. Он вообще вёл себя очень тихо, не лез с советами или указаниями, не мешался ульверам, помогал вытаскивать драккар на песок во время стоянок. Никакой ярловой надменности, безумных вспышек с криками «надо убить эту тварь!», разве что на вёсла не садился, но лишь потому, что сторхельт и у нас не было подходящих.