Сага о Кае Лютом

— Хорошо, — согласился ярл. — Только сперва пусть твой хирдман сцепит всех.

— Сцепит?

— Скрепит всех в единую цепь. Как на том острове, перед кабаном.

Сторхельт стоял и спокойно смотрел на меня своими жуткими светлыми глазами. Значит, всё-таки заметил… И даже что-то понял, раз напросился в ненужный ему поход. Ведь не тварей же убивать он сюда приплыл? Не отнимать же благодать у хускарлов?

— Зачем?

— Это кто-то из живичей? — будто бы не слыша, продолжал он. — Только они становятся хускарлами будучи в возрасте, когда появляется хоть какое-то разумение. Всё же есть толк от поздних рун.

Я невольно усмехнулся, ведь совсем недавно живич говорил обратное.

— Да и зачем иначе ты бы потащил их сюда? — договорил Гейр.

Спорить с Лопатой я не стал. Лень.

— Мы уже скреплены, — бросил я. — Сиди на корабле! Если понадобишься, Вепрь тебе скажет.

Пусть только попробует ослушаться! Хоть я не мог его избить или заставить, зато мог вернуться в Хандельсби и оставить его там, разругаться с Магнусом и сказать, чтоб больше никого не засовывал к ульверам против моей воли.

Едва мы отошли от кораблей на несколько сотен шагов, как Рысь скрыл наши руны до пятой, но нас всё равно было слишком много. Ведь не охотятся на зайца вдесятером! Потому я решил пойти вперед, чтоб отыскать первую тварь.

Она выскочила на меня сама, захотев пожрать низкорунного мяса. Я был готов почти ко всему: к ходячим деревьям, к огромным кабанам, к червям хоть огненным, хоть земляным, так что эта меня ничуть не испугала. Уродливая несуразная морда, которую будто расплющил кузнечный молот, и множество тонких, обтянутых сморщенной кожей лап. Некоторые были короткими и беспомощно болтались под мордой, длинные бесшумно переступали по камням, даже из бугристой спины торчали лапы с пучками шевелящихся когтей. Скорее всего, эта тварь шустро бегает. Не спугнуть бы!

Ульверы осторожно окружили нас со всех сторон, и ко мне шагнул Дамиан с копьем в руке. Мечи годятся больше против людей, а для охоты лучше подходят копья, топоры и стрелы. Я отошел назад, чтоб отдать клетусовцу обещанную руну. Это живичей я собирался подпускать лишь к раненым и слабым тварям. Хирдманов, что сражались на гульборгской арене, можно не жалеть, они видели всякое и бились со всяким, а уж те, что прошли через учение Клетуса, сами могли хоть кого поучить.

Дамиан обошел вокруг твари, та не сводила с него взгляда и рывками поворачивалась то к нему, то ко мне. И впрямь быстрая! Я едва моргнул, как она прыгнула на клетусовца, выбросив вперед когтистые лапы. Дамиан легко отбил атаку, подставив под удар не слабую деревянную часть древка, а его укрепленную железом сторону. Отбил и тут же лихо крутанул копье, выбив щебень из-под лап Безднова отпрыска. В хирде есть дары на ловкость, еще есть Квигульв, потому я за Дамиана не боялся. Но это была первая наша добыча на Птичьем острове, и если мы убьем ее чисто, без ранений и ненужных смертей, это придаст ульверам храбрости. Особенно живичам.

Удары сыпались один за другим. Дамиан колол без устали, тварь скакала, будто кузнечик, она могла вмиг перескочить не только вперед или назад, но и вообще куда угодно, еще эти наспинные лапы били не хуже копий. Пару раз тварь пыталась уйти, но не смогла прорваться через заслон хельтов.

Пару лап клетусовец ей перебил, и она уже не могла скакать так быстро, как вначале. Дамиан, как и на хускарловых боях, неторопливо перемалывал противника в своих жерновах, поди, доказывал Дометию, что и впрямь достоин стать хельтом. Под конец израненная тварь наскочила на хирдмана, протащила свое тело по копью, насаживая себя еще глубже, и уже протянула короткие лапки к лицу Дамиана, как тот отбросил копье, выхватил меч с пояса, отсек ей сначала одну пару лап, потом другую и последним ударом раскроил морду.

Долгожданная благодать опалила через стаю и меня.

— Возвращаемся к кораблям! Надо построить домик для перехода в хельты. Чую, нам он пригодится.

Глава 10

— Ургх! — в который раз взревел обезумевший ульвер.

Я устало выбранился, схватил его за руки и напрягся. Он вновь забился в припадке, стараясь вырваться из моей хватки. Казалось бы, да и пусть его… Но он же хотел вырвать всё то, что делает его мужчиной! Я и так едва не проворонил первую попытку, попросту опешил, когда он, откусив от твариного сердца в очередной раз, сорвал с себя штаны. Еще подумал, как буду объяснять жене, почему убил ее брата. А Трудюр взял и ударил себе промеж ног! Меня скрутило от одного лишь вида. И вот я уже полдня сторожил его приступы и не давал покалечиться.

Наконец он повалился наземь и заснул. Я глянул на его посиневшее хозяйство, вздохнул и сел, опершись спиной о необтесанные бревна. Пусть сам потом разбирается или Живодер что подскажет. Я сделал что мог.

Как я и обещал, шурин стал хельтом в самом конце, после всех шестирунных живичей. И далось это сложнее, чем казалось в начале. Первую тварь Дамиан лихо завалил, да и выловили мы ее легко. А потом мы две с лишним седмицы бегали по Птичьему острову, чтоб он провалился в Бездну, и выискивали других тварей. Искали, окружали, убивали, снова начинали поиск. Я разделил хирд на три части, с одной ходил сам, вторую отдал Херлифу, а третью — Дометию. Вторым после Дамиана хельтом стал Тул… Фродр, и для этого понадобилось четыре или пять тварей, а ведь он был уже на восьмой руне! Живичам и того больше.

Фродр… Я даже опасался помогать ему с поеданием сердца. Мало ли что может вытворить Мамиров жрец? Вдруг у них это как-то по-другому проходит? Хоть я и не мог придумать, что там может произойти такого, с чем я бы не сладил. А Фродр взял сердце и выставил меня вон! Сказал, сам сделает всё как надо. Я просидел у порога всю ночь, прислушивался к звукам в доме, но так ничего и не услыхал. Утром Фродр вышел как ни в чем не бывало, разве что бледен был сильно да его правая ладонь настолько крепко сжалась в кулак, что из-под пальцев капала кровь. Зато живой и хельт.

А ведь еще и тварь каждому была потребна своя. Девятирунному не подсунешь под топор тварь с четырнадцатью рунами! Вдруг благодати будет слишком много? И шестирунному она не сгодится, у него силенок не хватит пробить ее шкуру. Потому несколько раз тварей добивали сами хельты. А вот зачем Магнус навязал нам Гейра, я так и не понял, там не было ничего, с чем бы не справились ульверы.

Когда Птичий остров был исхожен вдоль и поперек и Коршун не слышал больше никакой рунной силы, кроме как с моря, нам пришлось поплыть к соседнему острову. Там мы едва не сцепились с каким-то мелким хирдом, который не хотел уступать свое место, впрочем, Гейр одним своим видом угомонил их хёвдинга. И снова охота! Обрывистые горы с множеством трещин и пещер, лесные тропы и непролазные чащи, ручьи с болотистыми берегами… И твари, твари, твари. Всякие: прыгучие, ползучие, ядовитые, клыкастые, когтистые, пушистые и лысые, с панцирем и с шипами. Если бы к тому времени на одного хускарла не приходилось по два-три хельта, кто-то бы наверняка погиб. И так Живодеру пришлось немало потрудиться, залечивая раны, многие ульверы обзавелись новыми шрамами, и их было бы еще больше, если бы благодать не исцеляла.

Под конец мне обрыдло всё: и твари, и охота, и вспышки благодати в стае, и особенно то варево, которым нас потчевал Вепрь. Припасов мы взяли на две седмицы, а прошло почти четыре. Дичи в лесах мало, и та, что осталась, пугалась каждого шороху, так что мы жрали рыбу, вяленое мясо и те крохи урожаев, что недособрали здешние жители перед тем, как удрать с острова. Херлиф не раз предлагал вернуться в Хандельсби, передохнуть, взять припасов, узнать у Магнуса, где лучше поохотиться, и выйти снова. Но я же сказал, что после этого похода в моем хирде хускарлов не будет! А раз сказал — надо выполнять.

Но теперь всё! Трудюр получил долгожданную десятую руну.

Я знал, что это лишь начало. Знал, что тот же Птичий остров недолго останется свободным от тварей и те скоро появятся вновь. Да, конунг пришлет людей, чтоб сторожить, но надолго ли этого хватит?

Скоро зима. Закончилось лето, да и месяц Хунора(1) тоже. Близилось Мамирово(2) время. Скоро выпадет первый снег, ударят морозы, пролягут ледяные мосты меж всеми островами Северного моря. И твари с Гейровых земель вновь хлынут на наши…