Сага о Кае Лютом

Поразмыслив, я понял, в чем тут суть. Ярл Гейр, несомненно, властный человек и привык к послушанию, едва ли не к покорности, но при этом он еще и воин. Как только он сел на мой корабль, старшим стал я. Я — хёвдинг, и мое слово тут закон. В походах и бою не может быть двух хёвдингов, и Гейр это понимал. Он всего лишь гость… Нет, даже не так, ведь гость в доме всегда получает самое лучшее. На моих драккарах Гейр и его люди — всего лишь груз, который нужно доставить до места.

А еще он ничего не сказал о стае. Скорее всего, не заметил перемен в пылу битвы, ведь почти сразу налетела та кабанья тварь. Во время первой ночевки я выждал, пока Гейр заснет, пробудил свой дар и быстренько выкинул ярла из стаи.

Словом, Гейр меня в пути не беспокоил. Беспокоили наши раненые. Рысь, Видарссон и поломанные земляными ямами поправлялись неплохо. Живодер знал своё дело, не зря же мы выделили на «Соколе» отдельный закуток под его травы и порошки. Только псу с разорванным животом становилось всё хуже, и даже Дударев дар не помогал. Если бы кабан вспорол только кожу, Живодер бы сумел ее залатать, но копыто пробило псу кишки. Я надеялся довезти его до Хандельсби и попросить у Рагнвальда помощи. Сумел же конунг за день поднять Коршуна на руну! Может, и этого хирдмана спасет? Но на третий день плаванья пес помер. Мы похоронили его на ближайшем берегу, и Тулле положил ему на грудь камень с вырезанными рунами. Я не знал, в каких богов верил покойник, да это и неважно, зато он точно не станет драугром.

А еще Болли. Он так и не очнулся. Живодер лишь развел руками, ведь на теле не было ни одной раны, да и кости всё целы. Тулле сказал, что душа всё ещё внутри, а значит, Толстяк может открыть глаза в любой момент. Мы вливали ему в рот воду, разведенную с вином, обмывали во время стоянок, но больше сделать ничего не могли.

Так мы и пришли в Хандельсби.

Гейр сразу же направился к Рагнвальду, я последовал за ним. Тулле снова увязался за нами, ему зачем-то понадобился Однорукий. Наверное, опять застрянет там на седмицу-другую по каким-то жреческим делам.

Поначалу в дом нас не пустили, потому как конунга не было на месте. Я даже растерялся немного, привык думать, что Рагнвальд с утра до ночи торчит в той зале, пялится на стол с камнями или говорит со всяким, кому вздумается прийти: ярлом ли, хёвдингом или простым горожанином. Оказалось, что конунг отбыл из Хандельсби по какой-то надобности, но его сын Магнус здесь и может решать любые дела за отца.

Тулле улизнул еще во дворе. Так что в залу вошли лишь мы с Гейром, а следом появился и Магнус.

— Я-ярл Гейр! — обрадовался конунгов сын. — Ты жив! Вот уж добрая весть!

— Рагнвальдссон, — кивнул Лопата. — Мне нужно крепкое копье под сторхельта, три десятка воинов не слабее хельта и корабль.

Магнус перестал улыбаться и перевёл взгляд на меня. А что я? Я лишь пожал плечами. Мое дело сделано, сам разбирайся с Гейром.

— Ярл, у нас нет кузнеца, чтоб выковать оружие под сторхельта. Кормунд — лучший на всех Северных островах, но и он такого не может.

— Не нужно прям именно сторхельтово. Пусть будет как под хельта, только всё из железа с твариным прахом да потяжелее. Древко такой толщины, чтоб рука могла обхватить. И два десятка щитов из такого же железа. Тоже тяжелые и толстые.

— Кормунд работает не покладая рук. На щиты и копье уйдет немало времени. Да и людей лишних нет, все под своими ярлами или хёвдингами. Корабль дать могу, но зачем всё это?

— Надо воротиться на тот остров и убить тварь! Сгодится и чей-то хирд. Вот у этого мальца неплохие воины, — и Гейр кивнул в мою сторону, — если убрать хускарлов.

От столь неожиданного выпада я даже не разозлился, наоборот, меня почему-то это позабавило. Хочет взять мой хирд? Да пусть только попробует!

— Кай, я благодарю тебя за возвращение ярла Гейра. О награде поговорим после, — Магнус поморщился, вспомнив о чем-то: — И зайди к Дельфину, его заплечный одолел меня своими просьбами.

— О наградах можно и после, — согласился я. — Но прежде скажи, где я смогу быстро поднять своих хускарлов. Мне не нужны конунговы угодья, пусть это будут дикие твари на одном из красных островов, лишь бы их было там много и мой хирд мог с ними сладить. Если вдруг забыл: под моей рукой три десятка хельтов.

Магнус задумался, глядя на стол с камнями. А Гейр одобрительно глянул на меня и сказал:

— Пойду с ним, пригляжу, пока куется мое копье.

— Мне не нужен чужой пригляд, — прорычал я.

— Малец, я не стану лезть в дела твоего хирда. Просто не хочу сидеть сложа руки. Разве тебе не пригодится сторхельт, раз уж толстяк лежит колодой? Да и раненых нынче многовато.

— С Гейром есть подходящее место, — сказал Магнус. — На днях ушли все люди с Птичьего острова, хирд из хускарлов не смог одолеть тамошних тварей. Говорят, их там нынче много. Если выждать, то твари начнут жрать друг друга и расти в рунах, так что лучше пойти туда поскорее.

— Где это? — я подошел к столу.

— Вот. Земли ярла Халлстайна, — Магнус указал на один из камней. — Берёшься?

— Да. И мне нужны твариные сердца, десятка два. Возьму их сразу.

— Добро.

— Тогда выйду через два-три дня. Нужно дать парням передохнуть.

Я попрощался с Магнусом, помедлив, кивнул и ярлу Гейру. Хоть меня и не порадовало его предложение, но сторхельт на неизвестном острове с непонятными тварями лишним точно не будет.

Пока меня не было, Херлиф взял все дела хирда на себя: позаботился о переносе раненых, о кормежке для всех, позвал мастеров, чтоб осмотрели наши корабли на всякий случай, обновил припасы на драккарах и вычистил бочки, подготовив их для следующего похода. Так что я смог со спокойной душой отдохнуть, не заботясь о мелочах.

Тулле появился лишь к вечеру второго дня, и что-то в нем переменилось. На его шее висели чудные бусы из костяных шариков, на которых были вырезаны руны. От мертвого глаза по лицу поползли темные языки, в волосы вплелись узкие лоскуты, кусочки железа и еще какой-то сор. А еще мизинец на его левой руке был обмотан тряпкой, через которую проступала кровь.

— Тулле?

— Теперь меня зовут иначе, — сказал он. — Мое имя — Фродр.

Меня продрало холодным ужасом.

«Фродр» означает знающий или мудрец. Тут-то ничего страшного, пугало другое. Я слышал, что жрецы Мамира отрекаются от старой жизни, уходят из рода и меняют имена, только не думал, что это коснется и Тулле, ведь он прежде всего сноульвер, а уж потом жрец. А теперь он полностью вышел из-под покровительства Фомрира и перешел под руку Мамира.

Неужто Тул… Фродр хочет уйти из хирда?

— Нет, я не уйду, — усмехнулся краешком рта жрец. — Моя судьба связана с твоей. Тулле не мог помочь, он был слишком слаб, он мало знал и плохо видел. Фродр тоже не силён, зато может подсказать намного больше. Только у каждого знания есть своя цена.

И он бросил взгляд на окровавленный палец.

— Может, не стоило… — неуверенно начал я.

— Это мой выбор.

— Тогда скажи, брать ли с собой Гейра? После его сторхельтовой силы нам было не так худо, как хускарлам после хельтовой. Почему? Будет ли потом хуже?