Самая темная мука

– Получу.
– Как безрассудно прозвучало.
– Я не могу согласиться с таким.

Его кольнуло сострадание, такое он редко испытывал к этой женщине. Он винил Катарину. Ее мягкость, должно быть, повлияла на него.

Александр ухмыльнулся ему через плечо Пандоры, и зверь завыл, завыл в черепе Бадена, стремясь добраться до мужчины.

В висках застучало. "Сосредоточься".

– Я не позволю тебе...

– Дай мне одну ночь с ним, и клянусь, что никогда не наврежу твоему человеку.

Слова Пандоры снизили его буйство и даже утихомирили Разрушение. Она просто предложила единственное, от чего он не мог отказаться.

– Я даю тебе одну ночь.

Просчитанный риск. Если она найдет монету, то получит еще одно очко. И даже если ей не удастся, мужчина будет далеко от жесткого контроля Бадена.

– Завтра, - добавил он, - я приду за ним.

– Идет. Но если ты придешь за ним раньше, нападешь из засады, то вернусь за девушкой.

– И я ручаюсь, что ты останешься безрукой и безногой оболочкой.

Она фыркнула.

– Мне нравится мысль, что ты окажешься в клетке моего собственного производства. Возможно, я проведу всю ночь, создавая для тебя ловушки.

Он улыбнулся ей, бросая ей вызов.

– Я разочаруюсь, если ты поступишь иначе.

– До завтра.
– Она исчезла вместе с Александром, который все еще ухмылялся. Глупец. Он считал, раз Пандора женщина, то от нее легче сбежать, и она представляет меньшую опасность. Баден ее лучше знал. Она причиняла своим жертвам боль такими способами, которые будут преследовать их до конца дней. Нимфа это знала, а вскоре поймет и Александр.

"Вернуться к Катарине. Начать заявлять права".

Улыбка Бадена выражала чистое соблазнение, когда он переместился домой.

Глава 19

"Песня "Нагибайся, детка, вау, вау" - это мощная вещь. Используй или потеряешь".

– Даника, Всевидящее око

Катарина прошлась по спальне, мысленно пробегая по списку дел. Выключить верхний свет и все лампы. Сделано. Установить повсюду и зажечь свечи с ароматом ванили и лаванды. Сделано. Настроить массажный стол и накрыть его одеялом. Сделано. Помыть тело ванильным мылом и надеть только кашемировый халат. Подготовлено и сделано.

Собаки мирно спали в ванной. Массажист ждал ее звонка. Не хватало только Бадена. Где же он?

Она села в кресло у потрескивающего камина, развалившись, чтобы выглядеть сексуально. Но спустя час поднялась и начала расхаживать, будучи уверенной, что виляет бедрами. На всякий пожарный. Если Баден прогуляет всю ночь, то она... она... черт! Она расстроенная пойдет в кровать. И в качестве расплаты убедится, что Баден будет ложиться спать неудовлетворенным неделю. "Уныло". Негативное подкрепление принесет вред им обоим.

Вздохнув, Катарина шагнула к окну и замерла. Минуты проходили одна за другой, темные мысли кружились в ее голове, разрушая чувственный настрой. Она здесь, чтобы соблазнить Бадена, в то время как ее брат... что? Он где-то там, скорее всего, ширялся. Или принял слишком большую дозу и никогда не получит шанс завязать.

"Почему меня это вообще волнует?"

Она вздохнула, уже ясно зная ответ. Доминик был ее единственной семьей, хоть ей и пришлось уйти, но остается... хорошо это или плохо... с семьей связанной. Навеки.

– Катарина.

Ее тряхнуло от рокочущего голоса Бадена, дрожь, охватившая ее, вызвала теплоту. Вздрогнув, она повернулась лицом к объекту своего увлечения... единственный человек способный отвлечь от всех проблем, просто сказав ее имя.

Как обычно при виде этого красивого мужчины у нее перехватило дыхание. Он принял душ. Его волосы были влажными, пряди казались темно-красными, почти коричневыми. На нем была надета черная футболка и камуфляжные штаны, которые оказались, заправлены в армейские ботинки. Его перчатки были на месте.

– Ты грустила. Почему?

– Я беспокоилась о своем брате.

– Тебе нужно прекратить... пожалуйста. Он причинил тебе боль. Поэтому не должен получить привилегию быть частью твоей жизни.

Ну. Баден научился просить, а не требовать. По-своему, да, но прогресс есть. И, ох, то, как он ее похвалил... ей это никогда не надоест.

Он оглядел ее, заметив полураздетое тело, и его черты лица заострились. От напряжения воздух вокруг него сгустился, потрескивая от электричества.

– Мне нравится твой халат, - сказал Баден.
– Теперь сними его.

Ого. Ладно. Если бы на ней были трусики, то они стали бы мокрыми в одно мгновение. Очевидно, временами ей нравились приказы. И все-таки Катарина ответила:

– Попроси вежливо.

Логичность является ключевым моментом для успешных тренировок.

– Не могла бы ты его снять?

Она улыбнулась ему, внутренне гордясь Баденом.

– Да, могу. Для массажа.

Он хотел ее, явно намеревался взять, но планировал это сделать без прикосновений кожа к коже. Абсолютно неприемлемо. Сначала нужно дотянуться до звезд, и если нужно, потом довольствоваться цветами.

– Массаж?
– спросил он заинтриговано.

– Мне определенно нужен массаж. Я устала после недавних... активных действий.
– Ее дрожь только возросла, когда она подняла трубку. Система внутренней связи позволяла ей подключиться к любому телефону в доме, но ни к одному за пределами. Ей это показалось странным, но она не собиралась жаловаться. Катарина набрала правильный код для прислуги и, когда ответили, попросила поговорить с массажистом Фокс.

Когда он подошел к телефону, она ответила:

– Я готова.

Баден сложил руки на груди. Руки, которые, как она надеялась, вскоре ее обнимут.

– Массаж. От женщины.

Она рассмеялась, словно была очарована.

– Не будь смешным.
– Немного наклонив подбородок, Катарина кивнула в сторону стула, который поставила возле переносного стола, место, с которого ему откроется прекрасный вид.
– Садись.

Он опустил руки, потянувшись одной к рукояти кинжала.

– Мужчина?

– Да. Мне нравится глубокий массаж, и, как ты любишь мне указывать, мужчины намного сильнее.