Самая темная мука

Она в придачу взмахнула ресницами.

– Не всегда, - проскрежетал Баден.
– Женщины могут быть...

– Но не беспокойся, дурачок, - обозвала она.
– Я позволю тебе наблюдать.

"И ты не представляешь, что тебя ждет".

– Я это сделаю. Сделаю тебе массаж.
– Его грубый тон говорил о том, что она бросила ему вызов.
– Я сильнее любого человека.

Катарина надула губы, стараясь не захихикать, как школьница.

– Прикосновения причиняют тебе боль, а сегодня вечером я хочу только наслаждения.

Его ноздри раздулись, когда он резко выдохнул.

– Я в перчатках. Мне не будет больно.

Ох, сколько сейчас желания в его голосе.

– Хорошо, позволь мне перефразировать. Я хочу прикосновений без преград. Это приносит больше тепла... удовольсия.

Мышца под его глазом дернулась.

– Нет такого слова - удовольсия.

– Прошу прости мой бедный язык. Волнение помутило мой несчастный маленький женский мозг.
– Катарина подошла к нему, виляя бедрами, и подвела к стулу.
– Теперь, если ты будешь так добр и сядешь...

Баден не стал. Она толкнула его, и он с размаха опустился на стул, не спуская с нее глаз.

– Мне это не нравится.

"Это кристально ясно, дорогой".

– Зверь требует нового убийства?

– Да! И он настроен очень решительно.

– Ну. Что бы ты ни делал, - начала она, наклоняясь вперед, прижимаясь губами к его уху, - не причиняй вред человеку. Повторяю, не причиняй вред человеку.

Он сжал ручки стула.

– Я не могу дать никаких обещаний.

Катарина выпрямилась и заговорила решительным голосом.

– Ты дашь мне слово, или я не позволю тебе наблюдать.

Ой, ой. Ему это крааайне не понравилось. Красные всполохи появились в его глазах, и когда Баден заговорил, то раздалось два голоса, один яростный, а другой... страстный?

– Думаешь, что можешь заставить меня уйти, милая Рина?

– Нет.
– "Нужно действовать аккуратно". Они вступили на опасную территорию.
– Но я могу уйти в другую комнату.

– А я - последовать за тобой. Ни одна дверь не удержит меня от тебя. И ни одна стена. Чтобы достигнуть желаемого, я уничтожу любой барьер, не потреплю никаких препятствий.

Ужасно горячие слова, ужасно горячий мужчина.

– Ну, я могу отказать тебе в доступе к моему "парку развлечений".
– Чтобы подчеркнуть смысл своих слов, Катарина провела руками по изгибам своего тела.
– И ты ничего не сможешь с этим поделать.

Прошла секунда в напряженном молчании.

Наконец, он сухо кивнул и сказал:

– Я не убью человека.

"Довольно легко". Она подавила усмешку.

– И ты не причинишь ему вред.

Баден провел языком по зубам.

– Я не причиню ему вред.

– И ты поговоришь с Фокс, помогая ей. Она мне в какой-то мере нравится.

Когда женщина не погружается в параноидальные фантазии, так и есть.

– Да, - сказал он сквозь зубы.
– Я помогу ей.

Какой хороший мальчик, а хорошие мальчики заслуживают награды. Катарина взяла его руку в перчатке и положила себе на грудь, ее сосок запульсировал от подобного внимания. Баден застонал, поглаживая свой возбужденный член другой рукой.

– Посмотри, что ты делаешь со мной, Рина.

– Если бы ты мог ощутить, что делаешь со мной, воин...

С еще одним стоном он сжал ее грудь.

Раздался осторожный стук в дверь. Баден напрягся, и Катарина затрепетала от радости. Она отпустила его... вся ее женская сущность взывала к его мужской... чтобы распахнуть дверь. "Да начнется игра".

Она поразилась, впервые увидев массажиста. Он полностью человек, как и Катарина, молодой, вероятно, около двадцати пяти лет, с прямыми каштановыми зачесанными назад волосами и темными глазами, обрамленными длинными ресницами. Она не заметила никаких недостатков, а внешность соответствовала сильному голосу. Очевидно, что он занимался в зале. Хотя занятия с тренажерами не сделает его похожим на таких мужчин, как Баден.

Ее обуяла гордость. "Это мой мужчина".

– Входи, пожалуйста.

Она отошла в сторону.

– Спасибо. Кстати, я Томас.

Он вошел с корзинкой с маслами, споткнувшись о собственные ноги, когда увидел большого, напряжённого Бадена на стуле.

– Не волнуйся, - бросила Катарина.
– Воин обещал не убивать тебя и не делать больно.

Томас побледнел.

– Это... успокаивает?

Баден лишь сверлил его взглядом.

– Очень успокаивает. Что же. Будь милым, - начала она, смотря на Бадена, -

и отвернись. Также закрой глаза, пока я не разденусь и не устроюсь на столе.

– Конечно.

Томас мгновенно подчинился, и не только потому, что испугался реакции Бадена. Фокс рассказала о его спасении от группы вампиров несколько лет назад... вампиров!.. и теперь массажист полностью ей предан, работая на нее и предоставляя свои услуги.

Катарина развязала пояс на талии, на что Баден смотрел с особой внимательностью, словно она была единственным человеком на планете, казалось, он даже задержал дыхание. Она повела плечами, и материал упал с ее плеч под ноги, внезапно открывая взору каждый дюйм ее тела.

Перекинув волосы через плечо, она позволила ему смотреть. Катарина не смущалась. Зачем прикидываться?

Баден сжал ручки стула.

– Ты...

Холодный воздух дразнил ее разбухшие соски, пока тепло его взгляда сделало влажным ее естество. Катарина пробежала пальцами от груди к пупку, затем повернулась, продемонстрировав попку.

– Я?

– Катарина.
– Хриплая мольба.
– Ты восхитительна. Воплощение всех моих фантазий.

"Ох, его слова будоражат мои чувства!"

– И это только начало...
– сказала она, забыв на мгновение, что у них есть слушатели. Она залезла на стол и прикрыла нижнюю половину полотенцем.
– Я готова.

Томас порылся среди масел, выбрал одно, прежде чем отказаться от других.

– Дай знать, если я нажму слишком сильно или легко, - сказал он, растирая масло ладонями. От них повеяло запахом лаванды, когда массажист потянулся к ней.

Когда с губ Бадена сорвалось угрожающее рычание, Томас замер.

– Баден, - сказала Катарина.
– Веди себя хорошо или это прекратится.