Самая яркая звезда на небе

Комментарий к 30: Наследник Слизерина

иллюстрация к главе от Дары :

https://64.media.tumblr.com/66a905fe6823e2be2716825f52447f31/5200256edfd876e2-7a/s2048x3072/2c2cd908a3a2d56fc0f649d7f8ba7f90f8f91ecb.jpg

глава с точки зрения Райнхардта в спиноффе “Тени сомнения”:

https://ficbook.net/readfic/0190b94f-737c-7e66-8553-79c693fb2b3b/38064322#part_content

========== 31: Изъян в плане ==========

Гермиона всю ночь ворочалась без сна. Как ей быть? Как снова посмотреть на него?

Он сделал это… Он правда это сделал.

Она не могла выбросить ту сцену из головы. Как она нашла Альфреда Хенсли, окаменевшего в Зале трофеев, пока искала Тома. На стене было начертано послание о Тайной комнате. Слова, пламеневшие тёмно-красным. Кроваво-красным. Кровью Альфреда. Она капала с его руки. Она почти могла её почуять. Попробовать на вкус.

Гермионе хотелось плакать, но несчастье сковывало её грудь, не давая скопить необходимые рыдания. Вместо этого оно распространялось по её торсу, забирая всё пространство, необходимое ей для дыхания. Ей хотелось кричать, только чтобы ослабить давление. Она закрыла глаза и сосредоточилась на воздухе, входящем и выходящем из её лёгких.

У судьбы была странная привычка насмехаться над её жизнью. Это было единственное объяснение, которое она могла придумать тому, что встретила Тома считанные секунды спустя. Её прекрасного мальчика. Её красивого испорченного мальчика. Её наполнило желание. Заставило остановиться как вкопанную. Она не могла поддаться его обаянию, как бы это ни было соблазнительно.

Её сердце бешено забилось, когда взгляд его тёмных глаз устремился на неё. Всё встало на свои места. Это не её мальчик. Человек, смотревший на неё, не был Томом Риддлом. Тот мальчик заботился о ней и жаждал её. А в этом таилось что-то жуткое, злое.

Это что-то новое, или оно всегда в нём было, спрятанное за поверхностью, а она отказывалась это признавать?

Теперь она это видела. Это был Тёмный Лорд. Волдеморт смотрел прямо на неё. Она никогда с ним не встречалась, но теперь она с ним познакомилась.

Гермиона проглотила комок в горле, сдерживая слёзы, грозившие вытечь, и побежала. У неё не было никакого пункта назначения на уме, пока ноги били о каменный пол. В итоге она оказалась в тусклом коридоре за гобеленом Шарлотт и Элеонор, глазевшими на обезумевшую ученицу.

Гермиона рухнула наземь, притянув ноги к груди, но всё ещё не плакала. Как бы отчаянно она ни желала этого, слёзы отказывались приходить. Вместо этого она глазела на стену, а две женщины на гобелене обсуждали, как утешить расстроенную девушку. Они сказали ей несколько добрых, не совсем подходящих для ситуации слов, но Гермиона не могла их винить. Они же не знали истинных обстоятельств, но она ценила их усилия.

К сожалению, когда их попытки утешения были проигнорированы, они начали размышлять о причинах её расстройства. Элеонор предположила, возможно, к ней плохо относились другие девочки. Видимо, у неё до сих пор остались шрамы от того, что её задирали во время её учёбы в Хогвартсе. Она не признавала это вслух, но Гермиона могла расслышать боль, сидевшую глубоко в её голосе.

Шарлотта, однако, подумала, что она могла забыть плюнуть, а потому её парень, весьма неудовлетворённый, укорил её попытки наступления. Следом она добавила преувеличенной жалости и гротескный совет о сексе, который ни Гермиона, ни Элеонор не желали слушать.

Она сочла это знаком, что пора удаляться. Вернувшись в башню Гриффиндора, Гермиона, проходя мимо, обнаружила, что гостиная почти пуста. Её конечности казались тяжелее обычного, пока она поднималась по ступеням в спальню. Она не позаботилась о том, чтобы переодеться для сна, и лишь заползла под простыни, взяв плед Бриджет и закутавшись в него.

Она никому не сказала. Во всём этом хаосе она забыла сообщить о теле Альфреда. Её придавило грузом вины за то, что она оставила его. Может, кто-то ещё нашёл его… или Том доложил о собственном преступлении…

Гермиона вытерла сухие глаза и моргнула, зашторивая свою кровать с балдахином. В боку невыносимо болело, но даже проклятье не могло затмить мук в её груди.

На рассвете она наконец-то уснула.

***

— Гермиона, уже почти обед, тебе нужно есть! — распахнула штору Гасси. Гермиона перевернулась, чтобы сердито взглянуть на подругу. — Выглядишь отвратительно.

— Спасибо.

— Нет, правда. Ты выглядишь ужасно! Ой! Нужно рассказать тебе, что случилось!

— Это может подождать… пожалуйста?

— Уверена? Случилось безумное!

— Пожалуйста, Гасси, расскажи мне позже, — она не хотела услышать о судьбе Альфреда от Гасси. Не сейчас.

— Э-э — ладно… — подруга изучала её. — Том спрашивал о тебе за завтраком.

— Что он сказал?

— Что ему надо с тобой поговорить?

— Ох.

— Сказал, что будет в библиотеке.

— Пф.

— Он вёл себя странно. Беспокоился. У него были такие глаза, будто его что-то раздражает. Не думаю, что он тоже хорошо спал. Будто он на грани, весь напряжённый. Расстроился, когда я сказала, что ты ворочалась всю ночь.

— Хорошо, — Гермиона сомневалась, что его хоть что-то волновало. Всё это время он её использовал. Для чего, она не была уверена. Может, чтобы улучшить своего Патронуса. Возможно, хотел доказать, что может её заполучить. Он смотрел на неё как на испытание, которое надо преодолеть. Сокровище, которое нужно добавить в свою собственную маленькую коллекцию трофеев.

Она закрыла глаза, пытаясь избавиться от его бесподобного лица, но оно вспыхивало в её мыслях. Он утешал её, когда она плакала. Принёс хлеб, чтобы покормить с ней Гигантского кальмара. Держал её за руку, когда они пробирались через Запретный лес. Защитил её от Барнабаса Куффа и следил за её безопасностью всю ночь. Провёл с ней невероятный день в Хогсмиде. Пёк печенья с ней и сотней домовых эльфов. Принёс ей идеальное перо и помог исследовать её проклятье. Когда он был рядом, он бросал вызов её интеллекту, заставлял её думать. Потому что он был гениальным, обаятельным и, на вид, безупречным.

Всё произошло в одночасье. Слёзы, скопившиеся за вчера, хлынули из неё, будто прорвало плотину. Гермиона зарыдала, не имея возможности остановить напавшие на неё эмоции.

— О, Гермиона… — возле неё промялась кровать, когда Гасси легла рядом.

Её пальцы гладили руку Гермионы для утешения, но она ничего не говорила, пока Гермиона давилась и задыхалась сквозь слёзы.

— Экскуро, — периодически бормотала Гасси, направляя палочкой на лицо Гермионы, чтобы вытереть мешанину из соплей и слёз. Спустя примерно десять минут Гермиона наконец упокоилась и посмотрела на Гасси. До неё дошло, что её подруга никогда раньше не видела, как она плачет.