Самая яркая звезда на небе

— Я позвал тебя сюда, Том, чтобы сказать, что Тонизирующий глоток мандрагоры будет готов к употреблению в начале следующей недели.

У Тома свело желудок. У него осталось только несколько дней! Нужно что-то сделать! Что угодно! Ему нужно больше времени!

Он мог бы снова натравить на неё василиска, но тогда возникнут подозрения о произошедшем. К тому же это обратят сиюминутно. Окаменение больше не выход.

Ему нужно найти мандрагор и сжечь их! Предотвратить их взросление!

— Профессор Бири усердно работал над мандрагорами. Мы сохранили их местоположение в секрете с учётом всей важности. Нам бы не хотелось, чтобы виновник саботировал любое развитие, — сказал Дамблдор.

Профессор Дамблдор совершенно точно окклюмент, но что насчёт профессора Бири? Возможно, стоит рискнуть и выяснить… или, может, Том мог бы последовать…

— И, конечно, мы пригласили авроров для постоянной защиты, — добавил Дамблдор, будто читая мысли Тома.

БЛЯДЬ!

Том удерживал нейтральное выражение лица, несмотря на развернувшуюся в голове войну.

Пожалуй, Дамблдор был единственным человеком в школе, кто моментально не указал пальцем на Вальбургу. Он наблюдал за Томом с ноткой недоверия. У него не было доказательств, что это из-за Тома окаменели Гермиона и Альфред. По правде, никто не мог доказать, что это и Вальбурга. Все улики косвенные. Дамблдор изучал Тома так, будто сам был свидетелем битвы. Том чувствовал, что его разрывает на части. Но… Даже разрыв на куски должен казаться приятнее этого. На него погрузилось отчаяние, загоняя его в ловушку. Странно, это было больно. Эту физическую боль он не мог описать. Такие ранения оставят шрамы — они никогда не залечатся.

— Учитывая состояние мисс Грейнджер перед её окаменением, немаловероятно, что когда она проснётся, то будет не в своём уме. Я хотел подготовить тебя к этой возможности.

Птица чирикнула, но это прозвучало скорее как карканье смерти. Том взглянул на вульгарное существо, наблюдая, как ещё больше перьев опускается на пол.

Ему не стоило рассиживаться в кабинете Дамблдора. Ему нужно продолжать работать!

Том перевёл взгляд обратно на Дамблдора. Волшебник сидел прямо, его длинные тёмно-рыжие волосы и борода были аккуратно уложены. Он вёл себя так, будто от это была какая-то третьестепенная информация.

— Несмотря на то, у мисс Грейнджер было больше времени благодаря окаменению, — выражение лица Дамблдора ничего не выдавало, — мы ничуть не приблизились к поиску лекарства для её проклятья.

Том, конечно, это знал. Он посвятил бессчётные часы на поиски исцеления без какого-либо прогресса. Он всего этого добился сам, никто ему не помог!

Он продолжал молчать, глядя на уродливую птицу, не желая, чтобы Дамблдор увидел что-то, что он не сможет спрятать. Птица таращилась на него в ответ своими огромными чёрными глазами-бусинками. Зачем Дамблдор держит такое гнусное создание?

Дамблдор взглянул на существо:

— Обычно Фоукс бесподобен. Жаль, что ты увидел его так близко ко дню его сгорания. Оно произойдёт с минуты на минуту, полагаю.

— День сгорания… — пробормотал Том себе под нос. Что-то всплыло в его памяти — знание на задворках разума, — но он был слишком измотан, чтобы ухватиться за это.

Дамблдор ответил, будто Том задал вопрос:

— О да, Фоукс — феникс.

— Хм-м, — подумал над этим Том. Уродливая птица моргнула, и по нему внезапно пробежал электрический ток.

Феникс! У их слёз целебные свойства. Они могут исцелить любые физические увечья, даже проклятия тёмной магии. Браконьеры продавали слёзы феникса на чёрном рынке за астрономические горы золота, но они были ещё сильнее, если добраться до источника.

Его разум начал составлять план.

Том сглотнул и прочистил горло:

— Спасибо, профессор, — встал он. — Что держите меня в курсе, — слова горчили во рту.

Дамблдор кивнул, и Том вышел, не произнеся больше ни слова.

***

Том подошёл к запертому кабинету Дамблдора, спрятавшись за Дезиллюминационным заклинанием и темнотой зaмка. Он сердито уставился на дверь и начал перебирать различные заклинания обнаружения. Учитывая, какой Дамблдор напыщенный ублюдок, он ожидал щиты и обереги. Они уведомят Дамблдора, что кто-то пытается ворваться, и не дадут переступить порог.

Том демонтировал их все. Дамблдор был искусен в заклинаниях, но Том нашёл его слабые места. Было приятно видеть, как они рушатся.

— Алохомора.

Замoк в кабинете Дамблдора со щелчком открылся. Это оказалось проще, чем он ожидал. Он полагал, что простое отпирающее заклинание не сработает. Отсутствие дополнительной защиты заставило Тома задуматься. Несмотря на его нежелание признавать это, Дамблдор был гениальным волшебником. Достаточно мудрым, чтобы придумать, как не пускать учеников туда, куда он не хотел их пускать. Том всё равно нашел бы способ проникнуть внутрь. Несколько лет назад он усовершенствовал подобные заклинания, чтобы жить в приюте.

Том отчётливо помнил снежный день, когда они с Гермионой оказались снаружи «Сладкого королевства». Она была такой красивой со своими розовыми щеками и носом, снег мягко падал на её кудри. Его возбудила её взволнованная реакция. Он мог бы сломать все обереги и привести их в Хогвартс, но он предпочёл держать её в кровати в «Трёх мётлах». Выиграли все.

Все всё ещё могли выиграть.

Ему нужно добыть эти слёзы феникса. У него не было времени размышлять о недостатке защиты в кабинете Дамблдора.

— Люмос, — заклинание явило убогое подобие птицы на жёрдочке.

Это должно было сработать. Обязано сработать. У него не было других вариантов, если не получится. Он поставил всё, что у него было, на эту птицу.

Том изучал существо. Невозможно заставить феникса заплакать. Они должны сделать это добровольно.

— Фоукс? — птица посмотрела на него. Он пискнул, скорее болезненно, чем мелодично. По крайней мере, Том привлёк его внимание. — Фоукс, мне нужна твоя помощь.

Птица повернула голову с лёгким интересом. Том мог пересчитать оставшиеся на его теле перья.

— Помоги ей — Гермионе. Она умирает. Я пытался, но ничего не работает, — он не смог найти способ захватить её душу. Все испробованные им ритуалы были нестабильны. Он знал, что поможет кровь родственников, но гарантий не было. И у него уйдёт вечность, чтобы найти её предков.

Фоукс издал нечто среднее между чихом и удушьем.

— Она умрёт. Я не знаю, что делать. Она нужна мне, Фоукс. Ты можешь помочь ей!

Птица переминалась на жёрдочке, от этого движения он почти упал.

Том продолжал: