Самоврачевание и скотолечение у русского старожилого населения Сибири

Отправляясь съ роженицей въ „первую баню“, баушка несетъ и ребенка. Покамстъ мать разогрвается, баушка „принимается за ребенка“. Держа его на колняхъ, она „правитъ ему членики“: вытягиваетъ накося руку съ ногой, разглаживаетъ спину, правитъ головку¹ и т. д., затмъ моетъ его мыломъ. „Другой ребенокъ, когда мать его бита мужемъ во время беременности, еще въ брюх испуганъ“; поэтому баушка въ бан читаетъ молитвы отъ испугу. Если ребенокъ здоровенькій, онъ лежитъ въ бан, пока баушка правитъ и моетъ

367

мать; въ противномъ случа его уносятъ (кто-нибудь изъ домашнихъ) въ избу ране этого.

Появленіе новорожденнаго дтямъ объясняютъ различно: „изъ лсу принесли“, „мама изъ титечки вынула“, „баушка дитю принесла“, „подбросили“, „въ подполь нашли“ и т. п.

– ----

Въ первые же дни своей жизни ребенокъ крикомъ „проситъ зыбку“ (такъ взрослые переводятъ на свой языкъ крикъ ребенка). Часто зыбка переходитъ отъ одного ребенка къ другому. Въ иныхъ зыбкахъ „стало на свои ножонки“ до десятка и боле ребятъ. Иныя, выполнивъ свое назначеніе у одного поколнія, поступаютъ въ пользованіе другого, длаясь такимъ образомъ „фамильнымъ достояніемъ“…

Сколько безсонныхъ ночей, сколько материнскихъ слезъ и страданій видла такая зыбка!.. Зато среди безбрежнаго океана безысходной тоски и невыплаканнаго бабьяго горя она, эта зыбка, видла т немногія свтлыя минуты счастья, которыя знаетъ только мать.

Зная въ своемъ прошломъ и настоящемъ безпросвтную нужду, постоянную заботу, крестьянка-мать, качая эту старую зыбку, не перестаетъ хоть въ мечтахъ жить другой жизнью, когда у нея вырастетъ „замна“, съ которой теперь она проводитъ безсонныя ночи…

И сколько разъ надъ старой зыбкой повторялись эти мечтанія о кормильц, переданныя въ словахъ монотонной, сотканной изъ обрывковъ, колыбельной псенки, которую поютъ съ малыми измненіями по всмъ селамъ и деревнямъ Нижнеудинскаго узда:

Кеша 1 вырастетъ большой,Будетъ бережкомъ ходить.Будетъ бережкомъ ходить,Будетъ рыбку ловить.Будетъ рыбку ловить,Будетъ мамку кормить.

Однако „много воды утекётъ“, пока вырастетъ замна… Долго-долго придется еще „байкать“ будущаго кормильца.

Бай, бай, бай, бай,Поди, бука, подъ сарай.Поди, бука, подъ сарай,Конямъ сна надавай.Кони сна не дятъ,

Все на Кешеньку глядятъ.Баю-баюшки-баю,Колотушекъ надаю.Колотушекъ двадцать пять,Будетъ Кеша крпко спать.

368

Сонъ ходитъ по лавочк,А дремота – по кут.А дремота по кутИщутъ Кешеньку везд.Гд Кешу найдутъ,

Тутъ и спать укладутъ.Богородица дала,Въ окошечко подала:– Нате-ка, водитеся,Да смотрите, не лнитеся…

Такъ и длаютъ: не лнятся и, по мр силъ (а бываетъ и сверхъ силъ) и разумнія, воспитываютъ, заботятся о сохраненіи жизни и поддержаніи здоровья, о чемъ свидтельствуютъ многочисленные способы и средства лченія дтскихъ болзней; наблюдаютъ также отдльные, чмъ-либо замчательные, моменты въ жизни ребенка.

Какъ только ребенокъ начнетъ „ставать дыбки“, ждутъ, когда онъ „переступитъ“, т. е. сдлаетъ первый шагъ. Въ этотъ моментъ мать либо кто-нибудь изъ семьи беретъ ножъ и длаетъ такія движенія, какъ будто ржетъ что-то на полу, между ступнями ногъ ребенка, – „разрзаетъ путу“. Какъ только пута разрзана, ребенокъ „пойдетъ ходить“ (Тулунъ, Заусаева).

Вопросъ о судьб, которая ожидаетъ новаго жителя земли, интересуетъ окружающихъ съ первыхъ же дней, съ появленіемъ его на свтъ.

Примчаютъ:

„Если ребенокъ на рукахъ легкой и крпкое тльце у (н)его, – долговчной“ (К. И. Б-ая).

„Если ребенокъ родился подъ полный мсяцъ, онъ долговченъ, а (если) родился на ущербъ-мсяцъ – не жилецъ“¹.

„Если родился въ ненастье – счастливой (богатый) будетъ“.

„Мохнатой родится – счастливой будетъ“.

Родившійся въ сорочк (въ рубашк) особенно счастливъ². Сорочка иметъ значеніе предохраняющаго амулета: небольшую часть ея зашиваютъ въ тряпочку и носятъ на крест. Съ потерей амулета теряется и счастье³.

„Если до году (у ребенка) темя не зарастетъ, – недолговченъ“ (К. И. Б-ая).

„Сопливой ребенокъ – фартовой“.

Если женщина принесетъ „двойни“, то „въ дом обязательно нужно что-нибудь прибавить“, – напр., сдлать новую полку, – иначе въ семь можетъ быть какое-нибудь несчастье. „Прибавлять“ нужно только деревянное (Степанъ Андреевичъ Жуковъ, с. Тулунъ).

369

Кормленіе грудныхъ дтей.

Когда баушка вымоетъ ребенка, и онъ заявитъ о себ крикомъ, ему „готовятъ соску изъ арженова хлба: пожуетъ баушка хлба, завяжетъ эту жувачку въ чистенькую тряпочку, помуслитъ и сунетъ ребенку въ ротъ“. Первую соску длаютъ „безъ сахару“ – для предупрежденія появленія грыжи.

Нкоторыя баушки утверждаютъ, что если ребенку сдлать первую соску изъ первыхъ его испражненій, то онъ будетъ застрахованъ отъ всхъ болзней: „и грыжа его не возьметъ, и во всю жизнь будетъ звонъ-звономъ“ (. М. Г-на). Однако, ни одна изъ баушекъ не говорила о примненіи такой соски въ собственной практик: „не доводилось самой-то“.

Если роды благополучны, и мать чувствуетъ себя „ладно“, то черезъ полсутокъ она кормитъ ребенка грудью: „скажемъ, ребенокъ родился ночью, – утромъ его ужъ начинаютъ сосить“. Если мать долго не можетъ оправиться, баушка „пропускаетъ ребенку только теплую водичку – такъ день или два, не больше“.

Рожокъ дается съ первыхъ же дней, чтобы пріучить ребенка обходиться безъ материнскаго молока, которымъ деревенскія дти пользуются только въ то время, когда мать дома. Коровье молоко, которымъ кормятъ дтей черезъ рожокъ, водой не разбавляется и не подсахаривается; сырымъ молокомъ рдко кормятъ, почти всегда его кипятятъ: „даютъ прокипть разъ, а то два, чтобы не докрасна“. Неспокойному ребенку въ молоко (при кипяченіи) кладутъ головку мака: „ребенокъ спитъ лучше“.

„Смастерить“ рожокъ, какъ и сдлать раму для зыбки, если она не досталась по наслдству, или вырубить для зыбки очипъ – это пріятная обязанность отца. „Другой отецъ-то такой рожокъ изъ коровьяго рога доспетъ, такъ его хорошо обдлаетъ“… На конецъ рога рдко надвается покупная (резиновая) соска; чаще – коровья „титька“, которую можно достать у мясника или лавочника. Въ Шабарт, въ Худоелани и на заимкахъ приходилось слышать въ разговор: „мы скотину будемъ бить, такъ титьки-то будутъ у насъ, – приходите“. Въ лавчонкахъ и у мясниковъ очищенная титька стоитъ пятачокъ, а неочищенная – три копейки.