Самшитовый город / ВИКС-2.1

Но затем, в этой клятой суматохе, когда союзникам видно почти также хреново, как и врагам, одного они всё-таки пропустили. Каким-то чудом уцелевший копейщик вывалился откуда-то сбоку, поэтому я заметил его в последний момент. Выглядел рептилоид ужаснее освежеванного трупа. От чешуйчатой кожи остались лишь клочья – там, куда ещё не добрался смертоносный ветер. Лицо стесало до костей, глаза зияли кровавыми дырами, челюсти обнажились, устрашающе демонстрируя клыки. Как он с такими ранами двигался – непонятно. Как он без глаз понимал, где нахожусь я – тем более. Какого пня “Гнев” или “Щит веры” Гонора его не зацепили, тоже неясно… Разве что урон “Воронки” поднялся до таких высот, что перекрыл агро клирика, вернув внимание врагов ко мне.

Умение истекало последними секундами, и когда этот ходячий зомби вскинул копье с ободранным, словно побывавшим в чьих-то безжалостных зубах древком, наконечник которого, тем не менее, всё ещё сочился голубоватым светом, я не стал колебаться. Пальцы вонзились в кармашек на поясе, коснувшись кристалла. Усиленный парой зарядов “Штормовой допинг” сработал выше всяких похвал. Уже устремившееся ко мне копьё с треском разлетелось в куски, а затем и самого ящера просто порвало в кровавые клочья. Оторванные по плечи руки унесло в одну сторону, тело отбросило в другую. Пролетев несколько метров и столкнувшись со статуей, труп влажно шмякнулся об нее спиной и сполз на плиты, оставляя на изваянии из песчаника густой красный след вместе с клочьями плоти.

Я не заметил, как обессиленно опустился на колени, прямо на лёд, опираясь на посох обеими руками. В голове шумело, стучало в висках, сердце выпрыгивало из груди, подступала тошнота. Букет ощущений был настолько “прекрасен”, что хотелось сдохнуть. Немедленно. Лишь бы всё это прекратилось.

После столь скоротечной битвы результаты были ужасающие. В наступившей после оборвавшейся “Воронки” пронзительной тишине цокот когтей по льду показался неприятно громким. Клыкан выскочил передо мной, жутковато громадный – его голова оказалась напротив моего лица, хотя ещё недавно он был куда меньше. Наклонил голову, глянув сперва одним, затем другим глазом. Желтым, как светящийся изнутри янтарь. До битвы глаза были черными. Вопросительно рыкнул, словно пытаясь узнать, как я себя чувствую. Дохнул в лицо запахом перевариваемой пищи. Спасибо, очень приятно. В свою очередь, я тоже убедился, что щенок в порядке, лишь парочка резаных царапин на боку, где успели достать серпами. И морда в крови, но не своей, а чужой.

Да какой щенок, полноценная псина. И куда живее меня.

Но что-то было не так. Я видел несколько истерзанных трупов серпоносцев и копейщиков, словно побывавших в ножах газонокосилки, но здесь явно были не все из нападавших. Возможно, остальные валялись вне поля зрения, за статуями. С робкой надеждой подумал – может, там же и рептилоидный танк, дохлее дохлого?

И вздрогнул.

Словно откликаясь на мысли, здоровенный ящеролюд неторопливо выступил из-за спящего изваяния стихии Жизни, предусмотрительно прикрываясь толстенным деревянным щитом, окованным крест-накрест полосами металла, глядя поверх него сквозь прорезь в шлеме. Снаряжение на громиле едва слышно позвякивало в такт шагам. Как он прятался за статуей – ума не приложу, ведь та вдвое тоньше его. Ящер прошел пару шагов на территорию ТС, скребя когтями по плитам. Проигнорировал, кстати, границу зоны безопасности также, как и остальные враги. Похоже, этот запрет действовал только для мобов, а рептилоиды – не совсем мобы. Сбойные копии существ разумных.

Остановившись метрах в четырех от чёрного столба сервис-постамента, ящер поочередно наклонил голову, как недавно клыкан, глянув в мою сторону сперва левым, затем правым глазом, словно сравнивая картинку. В боковых прорезях горизонтально вытянутого шлема яростно полыхнул голубой свет. Хреново же ему с таким неудобным обзором. Вот только сочувствовать я и не думал.

Щитоносец (21), жизнь – 16200. Создание стихии Воздуха.

Фокусы на этом не закончились. Из-за спины танка влево шагнул ещё один ящер – с копьем в руке и с боевым топориком на поясе. И кровоточащим обломком стрелы в шее. Опоздал к раздаче. Справа вышел серпоносец, и в отличие от приятеля, совершенно целый. Оба с жизнью под десятку.

Жизнь Гонора, самого “толстого” из нас, едва дотягивала до семи тысяч. Что-то мне стало нехорошо. Не только от вида этого монстра, мутило после перенапряжения. Машинально утёр рукой подбородок, тупо глянул на густо вымазанный кровью трофейный наруч, сплюнул вязким сгустком, тоже красного цвета. Поморщился – в пылу схватки не заметил, как прикусил язык, а сейчас он саднил и во рту застрял привкус железа…

Но все это мелочи по сравнению с врагами, стоящими напротив. Чего они ждут?

– Две осталось, – напряженно бросила возникшая справа девушка, не спуская взгляда с троицы ящеров. Ее лицо раскраснелось, дыхание было быстрым, прерывистым. На мой недоуменный взгляд пояснила: – две стрелы.

Это с какой-же скоростью она палила, если истратила колчан с тридцатью стрелами?! Ну да, подбирать ведь некогда.

Гонор вышел вперед, заслоняя нас с лучницей от ящеров, и я ужаснулся его виду. Клирик едва стоял на ногах. От кольчуги остались одни лохмотья, полотняная поддевка тоже висела клочьями, демонстрируя покрытую ранами и вымазанную кровью мускулистую фигуру. Лишь шлем, хоть и выглядел помятым, оставался более-менее целым. Да уж, физический контакт – явно не моя стихия. Мои неприятности – цветочки по сравнению с тем, что должен сейчас испытывать клирик. Он приложил ладонь к своей груди и из-под пальцев вырвалась слабая вспышка света. Попросту говоря, Гонор слил накопленные заряды, чтобы слегка себя подлечить. Сунув под мышку рукоять молота, чтобы освободить руки, здоровяк отвинтил колпачок и хлебнул из фляги зелье здоровья. Покосился на нас с Рыжей, но предлагать не стал.

– Чего они ждут?! – вырвалось у Рыжей

Она с трудом сдерживала панические нотки в голосе, хотя из нас троих, не считая питомцев, выглядела наиболее целой. Так, глубокая царапина на щеке, и надорванный на плече рукав курточки. А, нет. Я понял, что ошибся, заметив, как девушка припадает на левую ногу, а секунду спустя рассмотрев, что штанина на щиколотке потемнела, пропитавшись кровью.

В этот момент крылатая тень перечеркнула площадь прямо передо мной, сообщая, что Задира жив и здоров, продолжая выполнять роль наблюдателя.

Ящеролюд, явно услышав и поняв девушку, зубасто ухмыльнулся в опоясывающую нижнюю часть лица прорезь шлема и ткнул булавой куда-то вбок. Наши взгляды как намагниченные переместились в указанном направлении. На краю зоны безопасности, расслабленно прислонившись к одной из статуй плечом, стоял Хранитель. Высокий худощавый эльф в просторном невесомом одеянии, которое шевелилось от малейшего ветерка. Стоял и, казалось, с любопытством ждал, чем все закончится.

– Светлый, – облегченно выдохнул я. – Гонор, твой выход…

Но стоило клирику дернуться в сторону Хранителя, как громила-щитоносец шагнул наперерез. Качнул закованной в металл башкой, угрожающе рыкнул, и ткнул булавой сперва в Хранителя, затем в Гонора, а после ею же долбанул по своему щиту, заставив меня поморщиться от грохота. И так башка трещит...

– Он что, предлагает поединок? – недоверчиво вырвалось у Лисички. – После всей этой мясорубки?

Гонор: “Похоже. И победитель заберет умение Хранителя. Вот только хрен ему. Тянем время, восстанавливаем силы. Филин, как у тебя с “Воронкой”?”

Филин: “Еще не скоро. Боюсь, ещё раз такое я не потяну”.

Гонор: “Держись. Ты молодец. Сумел удивить, честно. Не ожидал”.

Филин: “Спасибо, конечно. Но у меня сейчас такое чувство, что если лишний раз как-то не так вздохну, то лопну, как воздушный шарик”...

Лисичка: “Ничего, мы в тебя верим. Держись”.

Хоть долговые расписки с них сейчас бери, чтобы погасить будущие претензии, но шевелиться и в самом деле не хотелось.