Самый опасный человек Японии

Так, Кимитакэ назначили библиотекарем.

Разумеется, обычных библиотек в такой глуши не бывает. И когда строили разведшколу, библиотекой не озаботились.

Нет никаких сомнений, настоящий разведчик должен быть человек образованный и начитанный. Но военные, похоже, решили, что будет проще сразу набрать ребят образованных и начитанных, чем судорожно исправлять это за пару лет.

Так что библиотекой служило несколько деревянных ящиков под навесом, в которых лежали книги — в основном учебники и всякая юриспруденция. Рядом стоял стул и на стуле сидел Кимитакэ. Не было ни каталога, ни даже стола.

Видимо, предполагалось, что ученики в свободную минуту будут не валяться на траве и обмениваться вымышленными историями о своих любовных похождениях из той поры, когда они жили в столице, а воспользуются этими книжками, чтобы подготовиться к университету. Ведь дипломаты, шпионы и полицейские — тоже немного юристы.

Вот Кимитакэ, раз уж он был за библиотекаря, и решил воспользоваться наличным фондом.

Отец, возможно, был бы очарован этой картиной. Посреди стрекочущего летнего дня Кимитакэ отодвинул стол поглубже, чтобы быть в тени, и с интересом читал учебник римского права.

Он уже успел узнать, что на самом деле римское право кодифицировано только при Юстиниане, который, строго говоря, правил уже Византией, а Рим просто как-то удерживал. Хотя он и называл себя римлянином — примерно как варварские правители из династий Юань или Цинь считали себя наследниками китайской традиции. А ещё что именно при этой кодификации в законы империи, которая уже полтора века была официально христианской, добавилось наказание за гомосексуализм. С понятной целью: за оскорбление величия судить было уже не принято, а лазейка, чтобы схватить и укоротить на голову кого угодно, всё-таки была нужна. Без таких лазеек никакое настоящее законодательство работать не будет…

Кимитакэ прочитал бы и что-то ещё не менее интересное, но тут ощутил незнакомый запах. Опустил книгу и увидел корейцев.

Они расселись перед ним на лужайке, прямо на солнцепёке. Слишком уставшие, чтобы идти дальше, и слишком забитые, чтобы рискнуть приближаться к навесу, особенно когда там сидел японец.

— А вы уже с работ вернулись? — осведомился Кимитакэ.

— Просто отдыхаем, — заметил самый старший, который явно был заводилой, — а работы у нас никогда не кончаются. Для того вы нас и завоевали, чтобы всю работу свалить.

— Мы не завоевали вас, — сурово поправил школьник. — Мы вас присоединили, чтобы защитить от колонизации русскими. Вы же не хотите жить при коммунизме!

— А что это такое?

— Что?

— Коммунизм. Слово какое-то непонятное. Это какое-то половое извращение?

— Вы даже не знаете, что это такое, — заметил Кимитакэ. — Вот насколько это вам не нужно. Сама мысль о коммунизме ненавистна для корейского разума.

И невольно подумал, что в нём начинает просыпаться юрист. Это юристы всё вот так аргументируют.

— Так зачем вы нас присоединили тогда? — продолжал напирать кореец. — Разбили бы русских снова — и порядок. Вы уже один раз это делали.

— Чтобы лишить власти коррумпированную верхушку, которая парализовала развитие вашей страны.

— Вы именно для этого бывшему главному министру Ли Ван Ёну маркиза дали и в свой парламент перевели? Чтобы он, раз уж сдал страну, не мог уничтожить её окончательно?

— Маркиз удостоен этой чести за то, что он понимал, в какую сторону должна пойти ваша страна, — назидательно произнёс Кимитакэ. — Без усвоения новой культуры, пусть даже с нашей помощью, в вашей стране будет бесконечный бардак, как в Китае. Вы уже носите новые, японские имена. А с новой культурой у вас со временем всё станет великолепно, как в Токио. Вот что значит приобщение к культуре!

— К культуре копания выгребных ям? Ну да, вам самим-то копать не хочется.

— Давайте я вам что-нибудь почитаю, — предложил Кимитакэ. — И вы чуть-чуть, но приобщитесь к более высокой, книжной японской культуре. И со временем сможете делать и более высокие дела.

«Похоже, проклятый монах всё-таки задурил мне голову, — думал тем временем юный каллиграф, — сам не заметил, как начал исполнять его смелые проекты по подъёму покорённых народов до высот японских искусств».

Но что же им почитать? Кимитакэ в лёгком недоумении обводил взглядом шеренгу книг, которые вдруг оказались абсолютно бесполезны. Не обучать же этих ребят юриспруденции! Это не просто бесполезно, но и опасно.

К счастью, боги-хранители Японского архипелага пришли в тот день ему на помощь. И за шеренгой юридических томов нашлась одна из тех небольших книжечек, которые неведомыми путями попадают куда угодно — хотя едва ли кто-то пойдёт в книжную лавку, чтобы купить именно её.

Это было комментированное издание «Кодзики».

Древние предания вполне могут заинтересовать усталых корейцев. Это же не поэзия вроде «Манъёсю», а всякие истории. Истории — они всегда блуждали между народами, в отличие от поэзии, их легко пересказать на любом языке. Кимитакэ в детстве даже попадался перевод собранных англичанами сказок белуджей — гордого, но бедного народа, который разводит скот где-то на юге Афганистана. И его немало позабавили эти истории про царей, у которых только и есть, что ятаган, шатёр и пять верблюдов, или про огромные битвы, уносившие порой жизни целых трёх человек…

Наверное, корейцам понравятся японские древности. Ведь они, при всей угнетённости и ничтожестве, тоже палочками едят и тоже восприняли китайскую культуру.

Кимитакэ открыл начало, увидел первую главу и тут же вспомнил, что тут идёт речь о сотворении Японских островов. Причём Итуруп и другие северные территории даже не упомянуты, не говоря о Карафуто.

Пожалуй, корейцам это будет не очень интересно. Скорее всего, просто не поймут, что интересного в сотворении бесчисленных островов, на которые им ни к чему путешествовать. А может, они окажутся достаточно умны для неудобных вопросов…

Поэтому Кимитакэ открыл книжку на середине, где уже появились персонажи и начались всякие события. И начал читать с выражением, немного гордый, что знает, как надо произносить записанное старинным письмом:

«...Тогда бог Хая-Суса-но-о-но микото Великой Священной Богине Аматэрасу оо-ми-ками сказал: “Мои намерения чисты и светлы. Потому рожденных мною детей — нежных женщин я получил. Так что, само собой, я победил”, — так сказав, в буйстве от своей победы, межи на возделанных полях Священной Богини Аматэрасу оо-ми-ками снёс, оросительные каналы засыпал.

А еще — в покоях, где отведывают первую пищу, испражнился и разбросал испражнения.

И вот, хотя он так сделал, Великая Священная Богиня Аматэрасу оо-ми-ками, его не упрекнув, сказала: “На испражнения похоже, но это братец мой — бог, наверное, наблевав спьяну, так сделал. А то, что межи снес, каналы засыпал, — это, наверное, братец мой — бог, землю пожалев, так сделал”, — так оправдала его, но все же его дурные деяния не прекращались, а стали еще безобразнее. В то время, когда Великая Священная Богиня Аматэрасу оо-ми-ками, находясь в священном ткацком покое, ткала одежду, что положена богам, бог Суса-но-о крышу тех ткацких покоев проломил и небесного пегого жеребчика, с хвоста ободрав, внутрь бросил.