Самый опасный человек Японии

Тут небесные ткачихи, увидев это, испугались, укололи себя челноками в тайные места и умерли».

Кимитакэ понял, что выбрал неудачное место. Перелистал несколько страниц и начал читать заново, с начала главы:

«А еще бог Суса-но-о попросил еды у Оо-гэцу-химэ-но ками — Девы-Богини Великой Пищи. Тогда богиня Оо-гэцу-химэ достала у себя из носа, изо рта, а также из заднего места разные аппетитные яства, и когда, по-всякому их приготовив, поднесла, бог Суса-но-о-но микото, эти действия её узрев, подумал, что она, осквернив еду, ему подносит, и ту богиню Оо-гэцу-химэ-но ками убил.

И вот то, что в теле убитой богини родилось — в голове шелковичные черви родились, в обоих глазах рис-рассада родился, в обоих ушах просо родилось, в носу фасоль родилась, в тайном месте пшеница родилась, в заднем месте соевые бобы родились…»

На этом месте Кимитакэ почувствовал, что дальше лучше вообще не читать — иначе из этих юных корейцев улетучится последнее уважение к высокой культуре Японской империи.

Такого бардака они, пожалуй, и в родных трущобах не видели.

— Прошу меня простить, — сказал он, захлопнув книгу и украдкой убирая её обратно на полку, — это оказались какие-то старые сказки. Они не годятся для современного человека. Похоже, мне придётся сочинить для вас что-то новое, во вкусе нынешней детской литературы.

Он посмотрел на корешки книг. Обзоры различных правовых систем стояли, словно плотный забор, поставленный на пути всех корейцев и прочих неполноценных обитателей Восточноазиатской Сферы Совместного Процветания.

Да, до идеалов Киты Икки было пока далеко. Образования и уважения корейцам пока не полагалось. Им разрешалось только процветать — со временем, после победы в войне. И слишком уж это обещанное цветение отдавало цветами Ёсивары и других кварталов красных фонарей…

Ладно, не надо мрачных мыслей. Этим ребятам не нужны слова сочувствия. Они и так знают, что их жизнь тяжела. Им нужна сказка. Настолько жестокая, чтобы они в неё поверили.

Но всё-таки — какие же сказки читают современные дети, будь они прокляты? Кимитакэ задумался — и с ужасом понял, что совершенно не знает современной детской литературы.

Конечно, в детстве у него были очень хорошие книжки, где можно было не только текст читать, но и по поводу картинок фантазировать. Но сейчас, под тревожным военным небом, они казались ему невероятно устаревшими. Бабушка накупила всякого красивого антиквариата, да ещё и любимого внука этим закармливала. А настоящие современные дети читают что-то другое. Только вот что? Увы, вместо того, чтобы вовремя в этом разобраться, Кимитакэ тратил жизнь на постижение французской литературы.

Наверное, что-нибудь про юных танкистов или там лётчиков-кадетов каких-нибудь. Или про то, как зверушки нашли в бухте списанный броненосец и поехали завоёвывать окрестные острова… Нет, такие сказки годятся только для японских детей. А для народов, которых ещё только приобщили к империи, нужно что-нибудь более универсальное.

Надо сначала придумать, про кого будет сказка. Это должен быть необычный человек, значительный. Потому что людьми средними занимается не искусство, а статистика.

Пусть это будет принц. Уже в том, что человек является принцем, есть что-то значительное.

После этой мысли как-то сразу стало ясно, что это был простой принц, не наследный. Когда главный герой сказки — простой принц, то это очень удобно для сказочника. С простым принцем может произойти всё что угодно. К тому же быть в положении наследного принца очень опасно — именно вокруг него собираются те, кто недоволен теперешними советниками правителя и надеется, что уж новый-то правитель их по службе продвинет. Эти сорняки постоянно приходилось прореживать, и нередко голова наследника слетала вместе с остальными, просто за компанию.

Китайские императоры были весьма мудры, когда расставляли своих детей губернаторами отдалённых провинций и ждали, кто из них и как себя проявит, а за собой оставляли право назначить наследником любого из императорской семьи, пусть он даже был внебрачный сын или какой-нибудь племянник. Но китайская система будет слишком сложна для корейских детишек. Кимитакэ не знал, как у них было устроено престолонаследие. Он не был даже уверен, что сами детишки это знают. Скорее всего, они смутно помнят, что прежде, когда их государство ещё существовало, в нём был какой-то король. И этот король — правил.

Кимитакэ специально начал историю с указания, что этот принц был из королевской, а не из императорской семьи. Потому что про семью японского императора всяких сказок рассказывать не положено — в отличие от времён Юстиниана, японский уголовный кодекс всерьёз карал за оскорбление августейшей фамилии. И разумеется, местом действия был не Китай. Потому что Китай и так расположен в центре, он не желает учиться у варваров и не желает сам их учить. Это Япония удачно расположилась чуть сбоку, на уютных островах, и может черпать знания со всех четырёх сторон света…

Итак, жил-был принц. Прекрасный и добродетельный. И жил, само собой, в своё удовольствие. Он говорил комплименты красавицам, слагал стихи, а ещё занимался изучением законов далёких стран, чтобы помочь своему брату, когда тот взойдёт на престол, улучшить законы своей собственной страны. Как это сделал принц Сотоку, помогая в реформах своей тётушке, императрице Суйко.

Однажды принц прогуливался в саду и сам не заметил, как зашёл в какую-то отдалённую часть сада, сырую, сумрачную и одичавшую. С трудом перебравшись через топкий ручей, принц увидел вход в небольшой грот, почти скрытый ветвями древней плакучей ивы.

Принц подобрался поближе. Из грота доносились голоса. Он прислушался.

— Принца следует убить немедленно! — произнёс смутно знакомый голос. — Король тяжело болен, его исцеление невозможно. Когда наследник взойдёт на престол, его брат наверняка будет в числе ближайших советников. Нельзя этого допустить!

Перепуганный, принц выбрался из чащи и чудом обнаружил себя падением в холодный ручей.

Той же ночью убийцы в чёрных одеждах и со скрытыми лицами ворвались в спальню принца и поразили мечами его ложе. Но это было бессмысленно — на ложе была только солома.

А сам принц уже выбрался из сада и скакал на верном коне прочь из предательского дворца.

Сначала он хотел скакать в город и искать помощи у подданных. Но сбился с дороги оказался в густом незнакомом лесу.

Чем дальше, тем темнее становился ночной лес. Дорога почти пропала, со всех сторон доносились стоны и уханье, а ветер доносил гнилостные ароматы болотной топи. Потом деревья внезапно расступились и он увидел большой холм, словно бы окованный серебряными пластинами.

Принц подъехал поближе к загадочному холму. И когда он был уже достаточно близко, из холма внезапно показалась усатая змеиная морда. Это был дракон с серебряной чешуёй, ртутью вместо крови и гребнем из киновари.