Саня Дырочкин — человек общественный
Шрифт:
— Салют рабочему классу! — поднял руку Юрий Петрович, поприветствовал всех.
— Салют! — ответил ему Байкин, как старый знакомый.
Юрий Петрович спрыгнул с верхней ступеньки, обошёл всех, пожал руки.
— Ну, помощники, что скажете? — спросил он. — У кого какие есть мысли?
Ребята молчали, все ждали мыслей от Юрия Петровича.
Байкин не выдержал:
— Хотелось бы что-то самим построить.
— Построить? — улыбнулся Юрий Петрович.
— Ну, не обязательно строить, — уточнил Мишка Фешин, — но если бы можно было повисеть в люльке под крышей, поработать кистью, я бы не
Юрий Петрович с вниманием поглядел на Мишку.
— А бульдозеристов, случайно, среди вас нет? Стройке нужны водители на бульдозер.
— Случайно нет, — сказал Мишка.
— Жа-аль! — огорчился Юрий Петрович. — А я-то думал, может, Всеволод?
Севка признался:
— И я что-то с бульдозером не очень.
— Тогда, пожалуй, будем делать то, что умеем? — предложил Юрий Петрович.
— Пожалуй, так лучше, — согласился Байкин.
В вагончике было просторно, хорошо натоплено, чисто. Под потолком висела яркая лампа, освещая стол из струганных досок и такие же простые лавки. Видно, строители сами смастерили мебель.
Из коридорчика были два входа — в мужскую и женскую раздевалки.
— Звёздочка вся, надеюсь? — спросил Юрий Петрович.
Мы виновато молчали.
— Одной нету… — угрюмо сказал Фешин.
— Причина?
Ну как коротко ему всё расскажешь?!
— Та-ак, — по-своему понял Юрий Петрович, и мне показалось, что очень он от этого огорчился. — Так, — повторил он, — жалеть лентяев не будем.
Он распахнул шкафчик, достал ватники, ушанки, перчатки. Каждому вручил по комплекту и предложил расписаться в получении. Все с удовольствием поставили в журнале учёта свою фамилию и имя.
— Не огорчайтесь, если чуть великовато, — утешал нас Юрий Петрович. — Ватники придётся подпоясать верёвкой, перчатки сам выбирал поменьше, меньше у нас не бывает, ушанки подвязывайте под подбородком, чтоб не свалились…
— Что есть, в том и будем, — успокоил его Севка.
Мы разошлись по раздевалкам.
Через стенку было слышно, как смеются девчонки. Да и мы весело хохотали. Байкин стал похож на бочонок, так что его прозвище — Бочкин — оказалось вполне точным.
Юрий Петрович осмотрел Севку, подкрутил ему рукава, подпоясал потуже верёвкой, потом помог мне, Мишке и Феде. Девчонки сами справились со своей одеждой.
— Прошу внимательно слушать, — сказал Юрий Петрович, усадив звёздочку за стол. — Нам предстоит вынести строительный мусор, подготовить комнаты к новоселью.
— А вы знаете, Юрий Петрович, — вставил Севка, — что переезжает сюда не простой садик, а тот, в который ходил Александр.
Он нарочно назвал меня, как Юрий Петрович, полным именем, так было солиднее, что ли.
И я тоже ходила в «Лисичку», и Татка, и Мишка, и даже Люська, — сказала Майка.
— Ни слова о Люське! — шёпотом напомнил я ребятам. — Удалиха нашего внимания не достойна!
— Ну что ж, — сказал Юрий Петрович. — Поздравляю! Работать для своего садика ещё лучше. Но раз вы теперь рабочие, то не теряйте, пожалуйста, дорогого времени и приступайте…
В помещении будущего садика было так грязно, что всем садик резко не понравился. Обошли комнаты и коридоры, повздыхали: как-то серо и темновато.
— Уберёте,
и всё станет другим, — утешал Юрий Петрович. — Обещаю, вам ещё понравится садик. Но для этого ох как много предстоит потрудиться!Он показывал обрезки обоев, штукатурку, стружки, — всё нужно было вынести из помещения.
— Мусор советую выволакивать на листе фанеры, так легче. Листы стоят около стенки. Берёте обрывки обоев, бумагу, штукатурку, накладываете на лист и везёте. А затем с крыльца ссыпаете в мою тачку. Вот эта работа потяжелее, она требует мужской, а не детской силы. — Юрий Петрович спросил: — Понятно? Есть вопросы?
— Нет, — откозырял Севка. — Что может быть яснее?!
— Тогда приступайте! — скомандовал Юрий Петрович. Федя сразу же нагрёб себе мусору, даже прихватил из-под Севкиных ног. Байкин только нагнулся, а мусор его уже на чужой фанерке.
— Караул! Грабят! — заорал Севка. И стал отнимать у Поликарпова «свой» мусор.
Юрий Петрович положил свою рабочую руку на Севкино плечо.
— Всеволод, мусора здесь для всех хватит.
Дело успешно продвигалось. Мы ссыпали мусор с фанерок в тачку, а Юрий Петрович с этой тачкой мчался к мусорным бакам.
Ребята уже ждали его с охапками нового мусора и стружек.
Плечо в плечо, рука об руку наша звёздочка трудилась с настоящим рабочим.
< image l:href="#"/>Конечно, без приключений не обошлось. Севка тащил в охапке обрезки обоев, но на дворе подул сильный ветер. Кусок обоев, намазанный клеем, как-то выбился из рук, развернулся и затрепетал на ветру. И вдруг прилип к Севкиному лицу.
Байкин мычал и махал руками и наконец повалился в мусор, а мы решили, что он дурачится, не сразу догадались, что Байкин основательно заклеен, будто ценная бандероль.
Подбежавший Юрий Петрович увидел странную картину: среди общего мусора шевелилась какая-то круглая тумба, оклеенная обоями. Из-под тумбы торчали Севкины ноги.
— Всеволод, это ты?! — с ужасом спросил Юрий Петрович.
— Ыыыы! — промычал Севка, что означало: «К сожалению, это я!»
Тогда Юрий Петрович принялся расклеивать Севку, но обои накрепко прилипли. Пришлось Байкина сопровождать к умывальнику в раздевалку.
— Хорошо, что клей был не столярный, — посмеивался потом над Севкой Юрий Петрович, — а то, Всеволод, тебя бы пришлось кипятить в кастрюле, другим путём не отклеишь!
— Вот был бы супчик! — сострил неунывающий Севка.
Мы продолжали носить мусор. В комнатах садика становилось всё чище…
Через час я уже крепко устал, с непривычки. Да и остальные, наверное, не меньше. Но никто из ребят в этом бы никогда не признался. Даже Майка и Татка не отставали, а ведь у нас с Севкой на девчонок не было серьёзной надежды.
И вдруг кто-то от дверей детским голосом обрадованно крикнул:
— Они здесь! Я их нашла, папа!
Не знаю, почему, но я поглядел на Федю. Он хмуро сдвинул брови, явно чем-то был недоволен. У входной двери появилась Юлька.