Сборник рассказов и повестей.

– Смотри, смотри!
– Хриплый в азарте двинул меня в ребра стальным локтем.
– Туда смотри! Сейчас белая шею свернет!

Упало сразу несколько лошадей, и одна из них так и осталась лежать. Чудом уцелевший всадник прыгал рядом на одной ножке - другая была схвачена стременем.

– Все, - с сожалением сказал хриплый.
– Конец лошадке.

– А где он взял саврасую?

– С племзавода увел, гад!
– Хриплый сплюнул.
– Предупреждали ведь их: усильте охрану, обязательно будет попытка увода… Нет, прошляпили!

– Ну вроде дело к концу идет, - удовлетворенно объявил командир и повернулся к отдыхающему внизу отряду.

– Кончай перекур, орлы! Все, по возможности, привести в прежнее состояние. Ров - засыпать, частоколы - убрать. Найду хоть один окурок - заставлю похоронить. С почестями.

В пыльных доспехах, держа шлем и алебарду на коленях, я сидел на стуле посреди кабинета и смотрел в скорбные глаза шефа.

– Ты не передумал, сынок?
– участливо спросил он.

– Нет, - ответил я со всей твердостью.
– Не передумал.

– Понимаешь, какое дело… - в затруднении проговорил шеф.
– Я-то предполагал раскидать эти семь тысяч дней на нескольких сотрудников - хотя бы по тысяче на каждого… Но ты войди в мое положение: вчера какой-то босяк прорвался в XI век и подбросил в Гнездовский курган керамический обломок твердотопливного ускорителя, да еще и с надписью "горючее". Теперь, видимо, будет доказывать освоение космоса древними русичами. А сегодня - и того хлеще! Целую банду нащупали! Собираются, представляешь, высадить славянский десант в Древней Греции. Ну там Гомера Баяном подменить и вообще… Давно у нас такой заварки не было.

– Да не нужно мне никакой помощи!
– сказал я.
– Людей у меня там хватает…

Впервые я смотрел на своего шефа как бы свысока, что ли… Ну вот сидит он за столом - умный ведь мужик, но один. Совсем один. И что он, один, может?… Я зажмурился на секунду и снова увидел ощетиненный копьями, страшный в своей правильности огромный квадрат, ползущий по зеленому полю. Воистину, это был я…

– Да боюсь, тяжело тебе придется… - озабоченно сказал шеф.
– Сам ведь говоришь: дедовщина там у вас…

– Да какая там дедовщина!
– весело возразил я.
– Вот у него дедовщина так дедовщина!
– Тут я не выдержал и радостно засмеялся.
– Сам себя шелепугой лупит!…

Любовь ЛУКИНА

Евгений ЛУКИН

СИЛА ДЕЙСТВИЯ РАВНА…

– А ну попробуй обзови меня еще раз козой!
– потребовала с порога Ираида.
– Обзови, ну!

Степан внимательно посмотрел на нее и отложил газету.

Встал. Обогнув жену, вышел в коридор - проверить, не привела ли свидетелей. В коридоре было пусто, и Степан тем же маршрутом вернулся к дивану. Лег. Отгородился газетой.

– Коза и есть!…

Газета разорвалась сверху вниз на две половинки.

Степан отложил обрывки и снова встал. Ираида не попятилась.

– Выбрали, что ль, куда?
– хмуро спросил Степан.

– А-а!
– торжествующе сказала Ираида.
– Испугался? Вот запульну в Каракумы - узнаешь тогда козу!

– Куда хоть выбрали-то?
– еще мрачнее спросил он.

– А никуда!

– с вызовом бросила Ираида и села, держа позвоночник параллельно спинке стула. Глаза - надменные.
– Телекинетик я!

– Килети… - попытался повторить за ней Степан и не смог.

– На весь город - четыре телекинетика!
– в упоении объявила Ираида.
– А я из них - самая способная! К нам сегодня на работу ученые приходили: всех проверяли, даже уборщицу! Ни у кого больше не получается - только у меня! С обеда в лабораторию забрали, упражнения показали… развивающие… Вы, говорят, можете оперировать десятками килограммов… Как раз хватит, чтоб тебя приподнять да опустить!

– Это как?
– начиная тревожиться, спросил Степан.

– А так!
– И Ираида, раздув ноздри, страстно уставилась на лежащую посреди стола вскрытую пачку "Родопи". Пачка шевельнулась. Из нее сама собой выползла сигарета, вспорхнула и направилась по воздуху к остолбеневшему Степану. Он машинально открыл рот, но сигарета ловко сманеврировала и вставилась ему фильтром в ноздрю.

– Вот так!
– ликующе повторила Ираида.

Степан закрыл рот, вынул из носа сигарету и швырнул об пол. Двинулся, набычась, к жене, но был остановлен мыслью о десятках килограммов, которыми она теперь может оперировать…

В лаборатории Степану не понравилось - там, например, стоял бильярдный стол, на котором тускло блестел один-единственный шар. Еще на столе лежала стопка машинописных листов, а над ними склонялась чья-то лысина - вся в синяках, как от медицинских банок.

– Так это вы тут людей фокусам учите?
– спросил Степан.

– Минутку… - отозвался лысый и, отчеркнув ногтем строчку, вскинул голову.

– Вы глубоко ошибаетесь, - важно проговорил он, выходя из-за бильярда.
– Телекинез - это отнюдь не фокусы. Это, выражаясь популярно, способность перемещать предметы, не прикасаясь к ним.

– Знаю, - сказал Степан.
– Видел. Тут у вас сегодня жена моя была, Ираида…

Лысый так и подскочил.

– Вы - Щекатуров? Степан… э-э-э…

– Тимофеевич, - сказал Степан.
– Я насчет Ираиды…

– Вы теперь, Степан Тимофеевич, берегите свою жену!
– с чувством перебил его лысый и схватил за руки.
– Феномен она у вас! Вы не поверите: вот этот самый бильярдный шар - покатила с первой попытки! И это что! Она его еще потом приподняла!…

– И опустила?
– мрачно осведомился Степан, косясь на испятнанную синяками лысину.

– Что? Ну разумеется!… А вы, простите, где работаете?

Степан сказал.

– А-а… - понимающе покивал лысый.
– До вашего предприятия мы еще не добрались. Но раз уж вы сами пришли, давайте я вас проверю. Чем черт не шутит - вдруг и у вас тоже способности к телекинезу!

– А что же!
– оживился Степан.
– Можно.

Проверка заняла минут десять. Никаких способностей к телекинезу у Степана не обнаружилось.