Счастье в декларацию не вносим

– Но любой?

– Естественно, нет.

– Тогда толку-то, – пробормотала Эль, разглядывая темнеющие за воротами надгробья. – Разве что узнать, сам папенька нынешнего императора помер или ему всё-таки родственники помогли?

– Это вопрос?

– А вы знаете ответ? – обернулась таможенница.

– Да.

– Ну и?

– Я ответил.

– На что?

– Был уговор: от вас один вопрос, с меня один ответ. Я ответил: «да». В смысле, знаю.

– Вы… – от возмущения таможенница аж задохнулась, – да вы просто жулик! Самый настоящий!

– Положение обязывает, – сеидхе улыбнулся. Не усмехнулся, не ухмыльнулся, а именно улыбнулся. И зубы, в отличие от глаз, у него блестели. Наверное, поэтому в целом лицо «безопасника» выглядело жутенько. – Ладно, на первый раз прощаю. Спрашивайте.

– Зачем вы спровоцировали Джастина? – выпалила Эль, просто потому, что ничего другого ей в голову не пришло, а воспользоваться оказией почему-то хотелось до дрожи. – Ну, тогда, заставив принять его облик грима. Я же знаю, что вы знали, чем это закончится.

– Мне нужен был больничный, – пожал плечами «чёрный».

– Чего? – вытаращилась Эль.

– Больничный, – пояснил «безопасник», – больничный лист. Нужно было уладить семейные дела, а выкроить выходной никак не получалось. Начальство не отпускало. Ну а проклятие грима вполне достойный повод. Так почему не воспользоваться возможностью? Мне кажется, нам стоит вернуться.

Таможенница кивнула, соглашаясь: вернуться действительно стоило: темнеть уже всерьёз начинало. А в темноте не только матовые, будто деревянные, глаза выглядели неуютно, но и такая вот, сеидхе-безопасническая логика.

***

– Мне кажется, он всерьёз к тебе клеится, – проорала на ухо начальнице Аниэра.

Впрочем, её вопли Эль не смущали: приходилось общаться именно так – надрывая глотку. Да и крики порой всё же заглушало железячно-чугунное бабаханье эльфийского «оркестра».

– С чего ты взяла? – завопила таможенница.

– Мне так кажется, – пояснила вампирша, зачем-то затыкая пальцем одно ухо. – Хотя в таких вещах мне никогда не кажется. Я их нюхом чую.

– Каких ещё вещах?

–...ах! – коротко уточнила техник.

– Что?

–…ах!

– Не слышу!

–…рах!

Аниэра изобразила бёдрами нечто странное, но Эль переспрашивать в третий раз не стала. Во-первых бесполезно, а, во-вторых, она подозревала: слышать то, что пыталась донести вампирша, ей не слишком-то и хочется.

– Я нашёл! – рявкнул влетевший в комнату Рернег так, что даже грохотанье «музыки» заглушил. – Нашёл! – повторил оборотень, радостно сверкая очками и горделиво потрясая какой-то бумажкой.

– Что ты нашёл? – устало потёрла виски таможенница.

– Артефакт! Помните, тогда ещё снег лежал? Торговец бижутерией! Гном! Не помните? Амулеты привораживающие, талисманы от дурных болезней, прочая… – Рернег конфузливо кашлянул, одёргивая сюртук, – и прочие подделки.

– Подделки помню, – согласилась Эль, разглядывая расцарапанную щёку секретаря. Она была уверена, что «улаживание конфликта» с гномами-носильщиками для оборотня без последствий не обойдётся. Но никак не ожидала, что суровые сыны гор будут царапаться, будто дерущиеся прачки. – Артефакта не помню.

– Так вы и не можете, в том и вся соль, – снисходительно отозвался Рернег. – Все эти безделушки удачно косили под ювелирку и какую-никакую магию на них наложили, чтобы выглядели поправдоподобнее. Груда украшений, фонящих Силой, среди них настоящий артефакт. Кто его распознает? Охранные амулеты мы отключили, потому что они и так сигналили. Документы все в порядке, разрешение на вывоз есть. Поштучно же их не проверяли!

– И не должны были, – пробормотала Эль, раздумывая, должен ли воспитанный, а то и утончённый мужчина, серьёзный исследователь, использовать в своей речи такие слова, как «косили» и «ювелирка». – И что ты с этим открытием предлагаешь делать?

– Вероятно, стоит доложить «безопасникам», – разом сник оборотень.

– Как думаешь, до того, как у меня лицензию отберут, я успею сказать: «Мы не виноваты»?

– Не успеешь, – заверила начальницу Аниэра. – Межмировая безопасность, опасный артефакт, кто-то должен быть виноват. Кто?

– Я, – уверенно ответила таможенница. Подумала – и всё-таки добавила из чистой вредности, – то есть мы.

– Так не докладывать? – совсем стушевался Рернег.

– Не вариант, – помотала головой Эль, – да и не поможет. Дубликаты всех наших документов в Управлении, рано или поздно, но бумажки они наверняка проверят. А этот сеидхе не глупее тебя.

– Я бы попросил! – оскорбился оборотень, надуваясь.

– Даже и не проси, – отмахнулась таможенница, – не поможет. Ладно, надо думать.

Эль отвернулась к окну, задумчиво накручивая волосы на палец.

А там, за окном, веселье шло своим чередом. Барная стойка уже догорала вместе с остроугольной крышей. Бутылки на стеллаже лопались негромко и деликатно, рассыпаясь весело поблёскивающими осколками. Алкоголь, стекающий по полкам, горел синеватыми змейками. А вот надпись, желающая «брату» семейного счастья, загораться никак не желала, лишь тлела по краям. Зато ведьминские огоньки красиво оттеняли пламя, перемигиваясь игриво.

Унылый бармен сидел в уголке двора, монотонно тряся спасённым шейкером, но никому не было никакого дела до его огорчений. Мальчишник точно удался, мальчики от происходящего явно балдели. Причём совсем не в переносном смысле этого слова.

Передний край помоста с шестом плотно оккупировала пышногрудая блондинка, ограничившая свой костюм тоненькой полоской чего-то блестящего, должного сходить за нижнее бельё, улыбкой и питоном – настоящим, живым и, по мнению Эль, крайне несчастным. Собственно, а кому понравится, когда тебя вместо боа используют?

На шесте крутилась темноволосая красотка, рядышком приплясывали ещё две – рыжая и совершенно лысая. Но бал правила блонда – сей факт ни малейших сомнений не вызывало. Потому как рядом с помостом, у ног очаровательницы со змеёй, завороженным сусликом застыл главарь оборотней. Причём замер он, стоя на коленях, отвлекаясь лишь на то, чтобы чмокнуть ножку, которую время от времени игриво протягивала ему танцовшица, да дать в ухо очередному брату, по недомыслию и врождённой глупости оказавшемуся чересчур близко.