Щит

Обоз остановился на берегу, на ровной поляне с густой мягкой травой. Возчики распрягали лошадей, солдаты ставили шатры для ночевки.

Живность, реквизированная на крестьянском подворье, давно нашла упокоение в солдатских животах. До долины Таэрофарн оставались еще сутки пути, провизия была на исходе, и Лейнолл после недолго разговора со старшиной о необходимости пополнения запасов указал рукой в сторону деревушки: «Там разживемся».

Астид и Гилэстэл сняли поклажу с лошадей и принялись их расседлывать. Внезапно Гилэстэл с досадой ругнулся, наклонился и поднял оторванное стремя. Показал Астиду перетертое путлище.

– А я рассчитывал, что до Таэрофарна дотянет.

Мимо прошел Лейнолл с двумя ратниками, придержал шаги обратился к князю.

– Лорд Гилэстэл, мы с парнями в деревню – за провизией. Нет ли каких пожеланий?

Гилэстэл вопросительно взглянул на Астида.

– Я схожу с ними, - захватив в качестве образца порвавшийся ремень, полукровка отправился вместе с Лейноллом.

За деревней на пятачках повыщипанной травы дремали козы, привязанные на длинных веревках к кольям. В прилегающих к деревне огородах, обнесенных где плетнем, где тонким частоколом, в изобилии росли тыква, морковь и репа. У ограды бродили полудики пятнистые свиньи, худые и длинномордые. Завидев приближающихся чужаков, хрюшки потрусили водворы, под защиту родных сараев.

Из крайнего дома на зов Лейнолла никто не вышел, лишь пёс бросился к забору, истошно гавкая, но не делая попыток выскочить за пределы двора. Его лай подхватили собаки в других дворах. Из следующей хаты на громкий голос оруженосца появился старик, опирающийся на узловатую палку. Увидев солдат и двух хорошо одетых незнакомцев у своего забора, дед загнал лающую собаку под тележку с наваленными в ней очистками и ботвой, подхромал к калитке и поклонился.

– Да благословят тебя боги, старик, - сказал Лейнолл, поверх головы старика оглядывая неказистый двор, по которому бродили несколько куриц. Петух, разрывая лапами помои в тележке, что-то клевал. В глубине двора виднелись хлев и навес, в тени которого развалились три пятнистые свиньи.

– И вас, благородные иланы.

– Что-то у вас в деревне пусто так? Где народ?

– Дык… Кто на лугах, стога мечуть. Кто в лес по дрова отправился. А кого на войну забрали.

– Мы солдаты армии Виго Таэрона. Нам нужна еда на тридцать человек.

Дед притих, пожевывая сдой ус.

– А сколь заплатите? – отважился он, наконец, спросить.

Один из ратников возмущенно фыркнул.

Лейнолл свёл брови.

– Мы воины Долинного Альянса! И защищаем эту и многие другие деревни от вражеского нашествия! Эти парни, - оруженосец кивнул на ратников, - за тебя кровь проливают! У нас в обозе те, кто получил ранения, сражаясь с урукхами! А ты об оплате спрашиваешь? По закону мы можем реквизировать всё, что требуется!

– По закону-то оно так, - вздохнул старик. – А по правде, так мои сыны тож тама, в армии вашей. Неуж я чего ишшо должон, окромя того? Скотина – она ить не из воздуха берётся.

– Так и мы не даром берем, - Лейнолл распахнул калитку и вошёл во двор.

Ратники последовали за ним. Астид, похлопывая порванным ремешком о бедро, остался наблюдать снаружи.

– Вот, держи, - Лейнолл протянул старику бумагу с оттиском герба Таэрофарна. – Это подтверждение о реквизированной провизии. Предъявишь его казначею в замке лорда Виго и получишь компенсацию.

– А то ж, - взяв бумагу, без воодушевления откликнулся крестьянин и похромал к дому, кивнув в сторону построек в глубине двора. – Вона хлев, вона амбар.

Примостившись на крыльце и постукивая палкой о землю, старик стал наблюдать за ходом реквизиции.

Один из ратников вывалил из тележки отбросы на землю, и покатил её к амбару. Второй, сняв с гвоздя на амбарной опоре моток веревки, направился к лежащим у хлева свиньям. Астид увидел, как в бороде старика промелькнула язвительная усмешка. Когда до свиней оставалась пара шагов, они вскочили и опрометью бросились прочь. Ратник выругался и помчался за той, которая показалась ему потолще остальных. Напуганные куры шарахнулись и с кудахтаньем помчались по двору наперегонки с мечущимися свиньями, взметывая в воздух ошметки перепревшей соломы, собачьей шерсти, перья и пыль. Прижавшийся к ногам хозяина пес заходился в хриплом лае. Не будь причина этой круговерти столь печальна, Астид, наверное, рассмеялся бы. А вот ратник, вывезший из амбара на тележке тугой мешок с какой-то крупой, хохотал от души.

Кое-где из-за заборов стали выглядывать люди, но, увидев вооруженных людей в соседском дворе, быстро ретировались и запирались в своих домах.

Шумный бардак прекратил Лейнолл. Астид только удивленно моргнул, когда свиньи, куры и прочая скачущая живность замерла, пойманная в невидимые коконы. Они тыкались в незримую преграду, лишенные возможности сдвинуться с места, а старик на крыльце перестал стучать палкой и в изумлении замер. Ратник с веревкой, отдуваясь, подскочил к свинье, кивнул Лейноллу: «Поймал!», и, накинув ей веревку на шею, связал свободным концом и ноги. Лейнолл ухватил за ноги двух кур, не церемонясь, свернул им шеи и бросил тушки на тележку. Коконы-ловушки исчезли, и освободившаяся живность разбежалась, попрятавшись по закоулкам двора.

Реквизиционная команда двинулась к выходу со двора.

– Чуть не забыл! – Лейнолл обернулся к старику. – Эль у тебя есть?

Дед вздохнул. Поднялся, зашел в хату и после недолгого ожидания появился с двумя бурдюками.

– Нате, - подошел и положил бурдюки на тележку рядом с куриными тушками. – Телегу опосля верните, на кой она вам.

– Вернем, вернем, - весело откликнулся один из солдат, поплевал на руки, и, ухватившись за оглобли, покатил возок по улице.

Ратник со связанной свиньей на спине двинулся за ним. Астид кивнул Лейноллу:

– Я вас догоню.

Когда нагруженная провизией троица удалилась на достаточное расстояние, полукровка повернулся к крестьянину. Тот смотрел на него настороженно, гадая, чего еще потребует благородный господин, и мысленно молился, чтобы не появились сейчас тут ушедшие спозаранку на луг две его снохи и три внучки.

– Скажи-ка, а есть у тебя вот такая вещица? – Астид протянул старику ремень.

Тот повертел его в руках.

– Хорошая выделка. Сразу видать, добрая сбруя у твоего коня, илан. У меня такого нет. А спроси через два двора, тама шорник проживает, можа и отыщет подходящий.

– Спасибо.

Астид принял ремень из рук старика, сунул себе за пояс, и, достав из висящего рядом кошеля золотой, протянул крестьянину.

– За причиненное беспокойство.

Старик отшатнулся, словно в руках у полукровки была не монета, а змея, испуганно затряс бородой.

– Илан… какое беспокойство… у меня сыны… тож в солдатах. Можа и их кто накормит. Князю Таэрону, господину нашему, моё почтение, токма взятый харч столько не стоит.

– Я не служу Таэрону, - без улыбки ответил Астид. – Я благодарю тебя от имени князя Гилэстэла Илфириона Хэлкериеса. Возьми, не бойся.

Старик подрагивающей рукой принял золотой, и, крепко опираясь на палку, низко поклонился.

– Пусть боги благословят его.

К биваку Астид вернулся с новыми путлищами. В лагере горели костры, в котлах булькала похлебка и жарилось на углях мясо. Гилэстэл повертел ремни и удовлетворенно кивнул. Заменив их на обеих стременах, обратился к Астиду:

– Я тут неподалеку обнаружил заводь, достаточно глубокую. Искупаться не желаешь?

– После еды, быть может, - ответил полукровка, развалившись на одеялах в ожидании ужина.