Сделка с Прокурором

– Нормальные люди, тем более, нормальные прокуроры не вламываются в чужие дома, чтобы хотя бы мельком увидеть предмет своей обеспокоенности, - иронично вставил Всеволёд, прервав оправдательную речь друга.
– Тем более, они не сидят и не изучают психологию и физиологию, чтобы отправиться на свидание к предмету, вызывающему обеспокоенность, в бессознательное! Ведь именно это ты, как я понял, и намереваешься сделать?

– Да, - со вздохом подтвердил мужчина.
– И если бы ты дослушал меня до конца, то знал бы, что для этого у меня есть очень уважительная причина.

– Само собой разумеется, у тебя есть очень уважительная причина, - насмешливо хмыкнул Всеволёд.
– И я даже знаю какая.

– Лёд, Лиз уже неделю не приходит в сознание!

– Что?
– мгновенно посерьёзнел префект.
– Как? Что случилось? Ты же говорил, что.

– Судя по комментариям, которые лекарь Фламеней внёс в историю болезни Лиз, у неё случилось полное магическое выгорание, - мрачно изрёк Марано.

– И каким образом к тебе попала история болезни Лиз?
– сузил глаза префект.
– Лекарь Фламеней случайно забыл её в доме Галлези?

Королевский прокурор наморщил лоб и перевёл взгляд потолок.

– Лёд, вот только не заводись опять.

– Говори уже, не томи, что ещё ты вычудил и куда ещё проник, медвежатник-любитель ты наш?
– громко вдохнул и выдохнул Всеволёд.

– Я проник в клинику, - покаялся медвежатник.

– Только не говори мне, что и в клинике Фламенея тоже установлены охранные системы Норфлок?!
– неодобрительно закачал головой префект и закатил глаза.

– Нет, - отрицательно замотал головой прокурор, выставляя вперед ладони как бы защищаясь. При этом он по-мальчишески озорно улыбнулся.
– Вернее, не знаю. Не обратил внимания. Потому что мне это не нужно было, - пояснил он.
– Это же клиника, Лёд! Так что всё просто: просто вошёл и просто вышел через дверь с любым из посетителей! А историю болезни Элизабет - я читал, пока лекарь Фламеней вносил в неё пометки. Правда, не скрою, ментально мне пришлось очень деликатно и ненавязчиво подтолкнуть его к этой идее. Но у него одно название, а не ментальная защита, так что и это тоже было просто! В общем, как видишь, не всегда так уж и необходимо что -то взламывать, чтобы узнать то, что тебе нужно.

– Ну, вам криминальным талантам, конечно, виднее, что назвать взломом, а что, по-вашему, просто плохо лежало!
– язвительно-неодобрительно заметил префект, решив не заострять внимание друга на том, что взломав ментальную защиту лекаря, он тем самым нарушил с десяток законов, которые, как прокурор, давал присягу блюсти и защищать.
– Ладно, говори уже, что ты там вычитал!

– Фламеней не сомневается в том, что Лиз придёт в себя и в том, что её жизнь в данный момент вне опасности. Однако при этом он также не сомневается и в том, что её магический дар никогда не восстановится, - мрачно изрёк Марано и на мгновение замолчал. Затем тяжело вздохнул и продолжил.
– К сожалению, просмотрев статистику выгораний макошьчан, я убедился, что лекарь прав. В истории не было ни одного случая, чтобы кто-то из макошьчан сумел раздать удачу более, чем полусотне индивидуумам за один раз и сохранить при этом жизнь, не говоря уже о магии. При этом большинство макошьчан, согласно статистике, полностью выгорают магически уже при попытке наделить удачей более двадцати человек за один раз.

Иначе говоря, Лиз крупно повезло уже с тем, что она выжила. А, если учесть также, что она сохранила молодость и здоровье, то это вообще просто невероятная удача. Вот только, боюсь, что сама Лиз предпочла бы умереть, чем лишиться магии. Как, впрочем, и любой другой маг, - горько усмехнулся мужчина.

– Так вот в чём дело! Это Лиз одарила удачей всех, кто был в ресторане!
– довольно невпопад, по мнению Марано, отреагировал друг.

– А о чём я тебе рассказываю? Лёд, ты меня вообще слушаешь?

– Разумеется, я тебя слушаю. Просто все поражались, что в таком страшном пожаре и так мало жертв. Да и те, кто погибли, уже одной ногой всё равно уже в могиле стояли. Я понимал, что это большая удача, но мне даже в голову не приходило...
– вздохнул и сокрушенно затряс головой Всеволёд.
– Согласен, Эди, - невесело кивнул он.

– Причина сверх уважительная. Если бы что-то подобное случилось с Лорел, я бы тоже дни и ночи напролёт шерстил научные талмуды, в надежде обнаружить хоть что -то, что смогло бы помочь ей вернуть магическую силу. Тем более, что для Элизабет обладание магической силой - это не только вопрос целостности и полноценности собственного я, а значит и уверенности в себе, но и то без чего её охранные системы - утратят свою уникальную ценность.

– Именно, - мрачно подтвердил Марано.

– Но что ты можешь сделать такого, чего не смог для неё сделать такой опытный, сильный и талантливый лекарь, как Игнисиус Фламеней?
– удивился Всеволёд.
– Да и Галлези, насколько я слышал, тоже довольно сильный лекарь. И к тому же, как ты собираешься проникнуть в подсознание к Элизабет? Тебе ли не знать, что то, что она утратила магическую силу, совершенно не означает, что при этом также ослабла и её ментальная защита, которая у неё, насколько я помню, отнюдь не из слабых.

– Серьги Лиз, на которые ты обратил внимание в ресторане, - смущенно признался наследник рода Марано.
– Ты был прав. Это те самые серьги, рубины для которых, согласно преданию, Мара создала из собственной крови.

– То есть, прямо сейчас в доме Галлези находится ценнейший артефакт и символ вашего рода?
– усмехнулся префект.
– Ну, что ж вполне себе такой совершенно ничего не значащий, а просто заботливый поступок в отношении Лиз. И очень ответственный, в целом!

– Лёд, вот только не звучи как моя мать! Тебе это не идёт! Я отправлял беззащитную, да ещё к тому же довольно безрассудную женщину в логово хищника, разумеется, я стремился обезопасить её настолько, насколько мог! А что может быть лучше пары камней, позволяющих мне поддерживать с ней связь, где бы она ни находилась вне зависимости сложности и прочности наложенных на неё и вокруг неё защитных чар?

– Так, а я чё спорю?
– показал на себя Всеволёд.
– Я не спорю? Я, правда, никогда не слышал, чтобы эти серьги вообще когда -нибудь покидали вашу семейную сокровищницу. Зато я слышал, что тот, кому кто-либо из Марано отдаст их добровольно - автоматически становится их полноправным владельцем. И ещё я слышал, что как ма -аленький дополнительный бонус, совсем, совсем ма -а-алюсенький та -акой, - префект продемонстрировал большим и указательным пальцем какой малюсенький, - этот кто-то также может забрать магическую силу дарителя. И всё, что для этого нужно - это щелкнуть пальцами и сказать «хочу»! И всё - дар исконного владельца перейдет в новые руки, так сказать... Марано - ты не придурок, ты идиот, влюблённый идиот! И помоги нам Мара, чтобы Лиз оказалась достойна твоего доверия! Потому что иначе.

Лицо Марано из слегка смущенного вдруг стало решительным и жёстким. И тон был ему под стать.

– Ты считаешь, что женщина, которая, не задумавшись ни на секунду, пожертвовала молодостью, даром и жизнью ради сотни совершенно незнакомых ей людей - способна на подлость?
– запальчиво резко и напористо-едко поинтересовался он.
– К тому же, Лиз ничего не знает о малюсеньком, как ты выразился, дополнительном бонусе.

– Эди, речь не обо мне, а о тебе. Просто, Эди, порой ты склонен слишком увлекаться.
– Всеволёд вздохнул, подбирая слова.
– Я о той же Юджинии, например. Мы все видели, что она из себя представляет, но только не ты.

– Конечно, помню!
– окрысился Марано.
– Потому что вы все не устаете мне о ней напоминать! Но Лиз - не Юджиния!

– Согласен, - пошёл на попятный Всеволёд.
– Лиз и на самом деле не Юджиния. Должен признать, что и мне Лиз нравится.
– глаза Марано округлились и заморгали, правая бровь задёргалась.
– Как человек, разумеется, - тут же оговорился префект.
– Не как женщина. Хотя она и как женщина, конечно, тоже весьма привлекательная, но я женат и люблю свою жену...