Сделка с Прокурором

– Предстать перед судом? Опять?!
– повторила она. Голос её звенел от возмущения.

Протест, недоумение и страх десятибалльной волной затопили её. Элизабет вспомнила их первую встречу. И тогда он тоже сам лично явился известить её, что ей предстоит предстать перед судом. И лично обвинил её в том, к чему она совершенно не имела никакого отношения! И если бы на то была его воля, то он бы не только обвинил, но и осудил и приговорил бы её!

Она резко отдернула свою руку и стремглав бросилась прочь, моля всех богов, какие только есть, защитить её от посланца Владыки преисподней, Нияна, то бишь, Эдварда Марано.

Девушка была в таком душевном смятении, что не сразу поняла, что это не её ярость, возмущение и попранное достоинство клокочут, словно лава в жерле извергающегося вулкана - это разразилась снежная буря. И что абсолютную, неподвижную тишину разорвали не крики Марано, пытающегося её остановить, а пока ещё отдаленный душераздирающий вой, истошный стон и пронзительный рёв неведомых существ, которые, казалось, спешили сюда со всех уголков преисподней.

– И кто меня за язык тянул?! Зачем я взывала хоть к кому -нибудь? Вот, пожалуйста, накликала!
– бормотала себе под нос Элизабет, всё более и более злясь на себя.
– Ну в кого я такая нетерпеливая?! Ведь могла же себе идти и идти и пусть бы луны себе наблюдали за мной и наблюдали. Они же просто смотрели и даже более того, они освещали мне дорогу! Да я должна была быть благодарна им! А я.

Не только озадаченный, но и раздраженный подобным поведением мужчина предположил самое очевидное: Лиз боится предстать перед судом. Что, в её положении, казалось, ему просто несусветной глупостью.

– Лиз, не глупи! Это единственный выход!
– в сердцах прокричал он. Ослабив данным искренним, но несколько резким заявлением свою и так слабую переговорную позицию.

– Это ты так думаешь!
– зло огрызнулась девушка, продолжая бежать со всех ног.

Между тем буря всё усиливалась. И с каждой секундой всё громче и громче звучал вой приближающихся зверей.

– Лиз, я тебя искал! И только Мара ведает, как долго я тебя искал!
– в отчаянии закричал мужчина.

– Зачем? Чтобы я предстала перед судом Нияна?
– выплюнула она.

– Нияна? Причём здесь Ниян?
– удивился он. Но тут же понял, что удивляться и недоумевать сейчас не время.
– Макоши! Перед судом Макоши! Лиз, выслушай меня, пожалуйста!

– И поэтому ты привёл с собой этих монстров?!
– скептически-презрительно заметила девушка, окинув взглядом со всех сторон подступающих к ней громадных, уродливых чудовищ, зловеще жуткие пылающие глаза которых, не мигая уставились на неё.

«Чего они ждут?» - пронеслось у неё в голове.
– Почему они не нападают?
– оцепенелым языком пробормотала она. И тут же сама себя одернула.
– Идиотка, не подавай им идеи!

И тут она услышала ещё один звук - низкий, глухой, словно биение гигантского сердца. В первую секунду она подумала, что это раскаты далёкого грома, но когда в басовом неспешно-монотонном ритме начала содрогаться долина, она понял, что слышит звук шагов некого исполина, медленно двигающегося в её сторону.

Богомерзкий, давящий и удушающий рев иступленной злобной ярости, словно рык тысячи громов, разрезал долгую ночь и, и волосы Элизабет зашевелились у неё на голове. Земля под её ногами страшно затряслась, нечто приближалось...

Она судорожно огляделась вокруг. Окружена. Со всех сторон. Всё. Значит, добегалась.

– Лиз!
– схватил её за плечи Марано, которому удалось, наконец -то, догнать девушку.
– Эти чудовища - они только в твоем воображении, потому что мы в твоем подсознании! Они - всего лишь манифестация твоих страхов, твоих подозрений и твоего гнева!

Ей хотелось верить ему. Верить в то, что он и сам не чудовище.

В её памяти как в калейдоскопе слайды запрыгали картинки судебного разбирательства: унижения и обвинения день за днём, осуждающие взгляды, крах надежд, слезы отчаяния, бессонные ночи или приходящие им на смену кошмары.

Сколько раз она твердила Марано, что невиновна, но он ей не верил. И так до конца и не поверил. Так разве может именно он быть посланцем добрых богов?

Буря ещё более усилилась. Адовы твари подступили к ним так близко, что уже можно было различить их тяжелое, смрадное дыхание.

Мгновение назад абсолютно чистое звёздное небо вдруг разразилось шквалом мелкого ледяного дождя, капли которого, словно стеклянные занозы, вонзались в её тело, руки, ноги, глаза и лицо, причиняя невыносимую боль, заставляя содрогаться, словно в лихорадочном ознобе.

Элизабет в отчаянии закрыла лицо руками, не понимая, что происходит и что ей делать. Она не понимала, почему образ Марано преследует её и не оставляет в покое...

И всё же гораздо больше её тревожило назойливое как оса, и зудящее как муха, осознание того, что такая её реакция на навеянный образ королевского прокурора, стала возможна потому, что ей не всё равно, что настоящий Эдвард Марано о ней думает и как к ней относится.

– Лиз, прости меня!
– взмолился мужчина.

Увидев, насколько близко к ним уже подступили мороки, Эдвард понял, что ещё чуть-чуть и он потеряет свою любимую навсегда.

Именно так работало заклинание единения душ в бессознательном мире: если Элизабет отвергнет его в бессознательном, то никогда уже не примет в сознательном мире.

А он так и не сказал ей самого главного.

– Лиз, я был не прав от начала и до конца!
– надрывно прокричал он, перекрикивая беснующуюся бурю, богомерзкий вой мороков и зловещий рёв Ставра и Гавра -громадных псов-стражей бессознательного.
– Простите, что не верил вам! Простите, что сомневался в вас!
– горланил он во всё горло. И всё равно сомневался, что девушка слышит его.
– Теперь я знаю, что вы никогда бы не пошли на сделку с Галлези.

– Теперь вы, вдруг, верите мне?
– её вопрос был полон горечи и скепсиса. Она всё ещё не была уверена, что всё происходящее в данный момент какая-то уловка Нияна. И всё же вой, рёв и стоны вдруг прекратились. Мгновенно. Как это бывает с хлопком в ладоши. Только что был звук, а теперь его нет.

– Не вдруг!
– уверенно, громко и чётко возразил Эдвард. В воцарившейся тишине голос его прозвучал раскатистым громом и прокатился эхом по снежной равнине.
– Разыскивая вас, я провёл в вашем подсознании многие часы.

При этих его словах, морщины, покрывшие лоб девушки углубились, а хмуро сведенные брови сошлись ещё больше.

– Шпионили?!
– возмущенно-обвинительно вопросила она, заставив взметнуться и пуститься в танец снежные вихри.

– Нет, Лиз, конечно же, нет. Я бы не стал.
– поспешно заверил он.
– И потом, разве вы не знаете, что это невозможно. Никто не может подслушать мысли или подсмотреть воспоминания, которые не освещены сознанием. Я мог видеть только образы, подчас символические, подчас абстрактные, расшифровать значение которых способно только ваше и больше ничьё сознание. Тем не менее, любой, кто увидел бы эти образы, понял бы насколько светлый, чистый и искренний вы человек и устыдился бы того, что сомневался в вас. И ещё я слышал музыку, подчас печальную, подчас веселую, но всегда удивительно прекрасную, наполненную гармонией, благородством, милосердием и теплом. И ещё я знаю о вашей жертве. И понимаю теперь, что вы слишком цените человеческую жизнь, чтобы участвовать в том, в чём я вас так долго подозревал. И, да, я знаю, как это звучит, -срывающимся от волнения голосом изливал перед любимой свою душу мужчина.
– И, к сожалению, так это и есть. Да, я перестал сомневаться в вас только после того, как получил доказательства того, что вы не та, за кого, я вас принимал. Но, как и любой другой менталист, так уж я устроен. Никогда не доверять сердцу, а только неопровержимым фактам. И именно так я воспитан. Никому не доверять, пока не получу неопровержимые доказательства в обратном.