Секрет заброшенного поместья

И поэтому он вернулся, бросив всё при первой возможности, как только истёк назначенный срок скитаний. Даже зная, что в Министерстве узнают об этом мгновенно: слишком силён был магический всплеск, порождаемый проснувшимся после многих лет спячки источником родовой магии, а месторасположение Малфой-мэнора секретом для министерских чиновников точно не являлось. Несмотря на старые, въевшиеся под кожу опасения, замешанные на страхах и отсутствии доверия к тем, кто управлял магической Великобританией.

Воспоминания о визитах авроров в поместье с обысками было не менее болезненным, чем мысли об использовании дома Пожирателями в качестве перевалочной базы, борделя и кабака в одном флаконе. Но именно тогда пришлось подчиниться превосходящей силе обстоятельств: Азкабан не прельщал совершенно, ведь он, как и не вынесший позора отец, были для победителей преступниками, несмотря на все смягчающие вину факты. И лишь полная открытость могла спасти от многолетнего заключения, если не смерти, а семью — от окончательного ухода в небытие.

Вот только в итоге, словно в насмешку, судьбу его решил бывший школьный враг…

Бывший? Давно уже… Горькая усмешка исказила бледное аристократичное лицо Драко Люциуса Малфоя. Время в сочетании с десятилетним изгнанием из родного гнезда оказалось великолепным целителем, избавив его от детских предрассудков и глупых обид, и сейчас смешно было вспоминать происшествие на первом курсе, с которого всё началось… Ведь сам был виноват. Чуть меньше пафоса, чуть больше ума… И Поттер, как он сам признался много лет спустя, мог оказаться на Слизерине. В компании не Уизли, но Малфоя. И тогда, кто знает, как сложилось бы всё?

Следом за мыслью о Поттере неизменно появлялась другая, но именно об этом думать совсем не хотелось. А вспоминать — тем более. Только не сейчас. Слишком хрупким было спокойствие, слишком дорого оно далось. Если промолчала она, то и ему следовало забыть. Выбросить из головы раз и навсегда безумные мысли. Пусть он и вернулся в Англию, но ситуация не изменилась: совершённое когда-то нельзя просто выбросить за истечением срока давности. В некоторых случаях последнего не существует. Как говорил тот русский, с которым случай столкнул его в Италии пару лет назад? Ах, да. «Слово не воробей, вылетит — не поймаешь». А Драко за школьные годы успел наговорить более чем достаточно.

Впрочем, к чему ещё привычку накрепко привили годы изгнания, так это к отказу от сожалений о несбывшемся. Можешь — меняй, а не можешь — забудь. И иди дальше. Что, собственно, и входило в его планы.

Мужчина очнулся от размышлений, только когда ощутил устремленный на него пристальный взгляд. Выяснилось, что в раздумьях и воспоминаниях он преодолел пару сотен ярдов и оказался у открытых дверей особняка, в створе которых застыл домашний эльф, одетый в белоснежную накрахмаленную наволочку с вышитым на ней фамильным гербом Малфоев. Оказывается, Драко успел позабыть, как милостиво поместье к хозяевам: для незваных гостей, чудом преодолевших охранные чары, дорога от ворот до дома показалась бы куда более длинной, пару миль — по меньшей мере — преодолеть бы пришлось и далеко не по ровной парковой дорожке, заботливо избавленной от крупных камней трудами маленьких хранителей поместья.

— Мы бесконечно рады возвращению молодого лорда, — с поклоном приветствовал его эльф. — Позвольте уточнить: вы останетесь у себя или переселитесь в комнаты хозяина поместья?

— Спасибо, Дирк, — с невесомой улыбкой кивнул мужчина, проходя в дом и мысленно ставя себе плюс за хорошую память: он смог вспомнить имя встречающего, хотя в прошлой жизни все эльфы были на одно лицо и имя. — Я останусь у себя, а в библиотеку подай кофе и легкий завтрак.

Другому обращению с эльфами его жизнь тоже успела научить: оказалось, далеко не везде они влачат столь жалкое состояние, как в Англии, зато и пользы приносят куда больше. Былые привычки пришлось искоренять, усваивая отличную от прежних представлений картину мира.

— На столе в библиотеке письмо, адресованное вам, — снова поклонился Дирк. — Пришло час назад, вместе с доставкой свежих газет.

— Отлично, спасибо, — снова поблагодарил молодой маг и размашистым шагом направился в знакомую с детства комнату, ощущая, как каждый его вздох дарит старинному особняку жизнь, стряхивая пыль веков, пробуждая магию рода.

Вот от этого ощущения общности с родом он никогда не откажется. Он — Малфой. И им останется до самой смерти. Когда бы она ни наступила.

Письмо, оказалось, пришло из Министерства. То ли кто-то тщательно следил за календарём, помня о сроках окончания изгнания, то ли за ним следили еще в Европе, потому как отправили письмо задолго до магического всплеска, вызванного пробуждением старинного поместья от десятилетнего сна.

Сухим лаконичным языком лорда Малфоя поздравляли с возвращением на родину и приглашали в Лондон для беседы. Через день, в одиннадцать утра. И Драко понимал: если он хочет остаться в Англии и дальше, от учтивого приглашения отказываться не стоит. Иначе может последовать другое, куда менее любезное. И совсем от иного адресата, потому как на этом стояло: Гарольд Джеймс Поттер. Мужчина усмехнулся: это будет интересная встреча. И что-то подсказывало ему, что сюрпризов окажется полно для обоих будущих собеседников.

***

Следующий день Драко провёл, разбирая старые бумаги в бывшем кабинете отца и в библиотеке. Через пару часов после возвращения домой ему доставили отчеты из Гринготтса — толстую пачку документов, которые тоже требовали внимания нового главы рода: у гоблинов процесс добычи нужной информации тоже работал неплохо, и о его приезде в Англию они знали.

Молодой маг радовался возвращению, но воспоминания… они разъедали выработанное за последние годы спокойствие подобно едкой кислоте, обретя практически неодолимую силу, раз за разом заставляя возвращаться к давно минувшим событиям, воскрешая их в памяти.

Поместье ожило с возвращением хозяина, исчез тот неуловимый дух, который всегда селится в покинутых домах, и теперь Драко то и дело казалось, что он чувствует в какой-либо из комнат или аромат духов матери, или запах табака, который курил дед. Эффект усиливался расставленными эльфами тут и там букетами белых орхидей — любимых цветов леди Малфой. Эта традиция всегда хранилась в доме: цветы выбирала жена главы рода. И пока новая владелица мэнора не отменит распоряжений, снежно-белые экзотические растения по-прежнему будут наполнять ароматом комнаты.

Драко закусил губу и усилием воли отбросил ненужные мысли в сторону: тема о возможной хозяйке поместья относилась к запретным. Он понимал, что рано или поздно думать об этом придётся — род обязан получить наследника, — но сейчас рассуждать о таком точно не хотелось.

Нарцисса не пожелала возвращаться в Англию. Выйдя замуж во Франции через пару лет после смерти Люциуса, она наконец-то отыскала простое женское счастье, и теперь мало кто узнал бы чопорную английскую аристократку в ещё совсем молодой счастливой женщине: она сбросила с плеч годы несчастливой жизни, обрела лёгкость и вновь научилась улыбаться.