Сектант и девять миров

Ответ очевиден, Лоренс.

Только еретик и сектант мог рискнуть загробной жизнью и пойти на столь безрассудный поступок!

Очень самонадеянный сектант… Грох.

Но зачем? Грох ведь прекрасно понимает, что за этим последует: малейшее доказательство его причастности, и прибывшие из высших миров каратели сожгут сектанта на костре… А потом выловят на респауне и ещё раз сожгут, обрывая последнюю жизнь. Он ведь не настолько глуп!

Верно, не настолько.

Выходит, непосредственной реализацией плана занимается кто-то другой?.. Осьминог не стал бы марать щупальца и участвовать в столь сомнительном деле… И пока силы Храма заняты отражением атаки, Слава Кортов и сбежавший несколькими днями ранее раб пробираются в…

Стук в дверь.

— Да кто там ещё?!

На пороге показался Самуэль.

Я кивнул в ответ на вопросительный взгляд молчаливого игрока, разрешая ему говорить.

— На юге кто-то чужой, — доложил Самуэль.

— Сколько?

— Один точно… Первый на ветку наткнулся и вскрикнул. Но, думаю, есть и второй.

Я на мгновение задумался, смахивая пылинки с любимого полувоенного френча.

Значит, всё верно. Атака киборгов призвана отвлечь внимание, пока сектанты копируют оставшуюся часть кода с Артефакта Послания древних. Кода от той самой Двери, за которой скрывается…

— Возьми два традиционных балахона и оставь их у Молельной, Самуэль. Как только появятся неизвестные, сообщи об этом Шраму. Пусть прибежит и напугает их. Следом дуй ко мне.

Без лишних слов Самуэль кивнул и вышел.

***

Я и сам ещё не до конца решил, буду ли я ловить еретиков или нет. Это зависело от того, есть ли среди них Грох, из которого под пытками можно будет выведать код от Двери, а также Отмеченный, который нужен был старику Коллекционеру для освобождения пленника Микросхема бога. У Отмеченного, к слову, должна быть татуировка с частью кода…

Как бы то ни было, но, во-первых, нужно дать понять сектантам, что они имеют дело с опасным соперником, а не идиотом по типу того же Шрама. Они должны бояться, сомневаться в собственных силах и в конце концов неизбежно совершить ошибку. Во-вторых, очень желательно получить дополнительную информацию об еретиках… Именно поэтому я, как и в ночь сражения с дикими, взял Боевой Окуляр, дарованный Самим Лучезарным Владыкой, который позволял видеть суть вещей и использовать (пусть и крайне редко) особый навык, своеобразную ульту…

Не сейчас, Лоренс!

***

Кажется, я прибыл вовремя. Шрам был в ярости и уже вовсю размахивал мачете, вот-вот рискуя перерезать глотки двум стоящим перед ним игрокам в балахонах. Один из игроков едва держался на ногах, второй с сомнением перекладывал из руки в руку нож, явно не рассчитывая убить носорога с первого удара.

Я осторожно заглянул в обшарпанный коридор, активируя Боевой Окуляр, занявший место пенсне. Окуляр чуть взвизгнул, подсвечивая артефакты: мачете Шрама и малую ядерную батарею в её рукоятке. Подсветились и татуировки: четыре красных носорога на груди здоровяка, точно такой же носорог на спине высокого испуганного раба, бирюзовая гремучая змея рядом с ним, и…

И две красные татуировки на плечах Отмеченного! ДВЕ!

В ярости я сжал кулаки.

Хитрец Грох… Отправил вместо себя Славу и сбежавшего недавно Мясницкого, так ещё и набил Отмеченному вторую татуировку прямо поверх округлых символов кода! Их теперь попросту невозможно считать!.. даже при помощи Боевого Окуляра.

Успокойся, Лоренс. Это даже к лучшему: теперь нет никакого смысла ловить Отмеченного. У сектантов есть код, и они знают местоположение Двери. Осталось просто пойти за ними.

Да, это верно. В таком случае переходим к плану Б: «не заметить» сектантов.

— Шрам! — крикнул, я с порога Молельной. — А ну быстро сюда!

Здоровяк замер в испуге, всё ещё глядя на еретиков.

— Идиот, я два раза повторять не буду!

— Но инквизитор!.. — замялся Шрам, поворачиваясь ко мне и неловко растопыривая руки с мачете, — тут… тут двое служителей в традиционных балахонах! Нужно разобраться…

Великий Носорог, прости меня за сквернословие. Но ты ведь сам видишь, какой это идиот!

— Тупое ты животное! — держать себя в руках становилось всё сложнее. — Если сейчас же не выйдешь, я тебя вышвырну из Храма и лишу всех твоих жалких жизней. Будешь грядки копать и кланяться возрождающимся игрокам!

Шрам что-то прошептал себе под нос, убрал катану в ножны и послушно выскочил из здания, старательно отводя взгляд от моих налившихся кровью глаз.

Ну что же, еретики?

Теперь ваш ход.

***

На следующий день раздался звонок видеофона.

Выругавшись, я выудил устройство из холщового мешочка. На экране значилось:

Коллекционер, Храм Носорога

— Принять… — устало проговорил я, буквально падая на стул: сегодня выдалась тяжёлая ночь, и только к утру мы добили-таки здоровых бурых медведей, сожравших с десяток игроков.

Над видеофоном тут же появилась голограмма жёлтого странника. Коллекционер сидел в большом кресле, положив на его спинку свои необъятные ручищи. Изображение, прямо скажем, оставляло желать лучшего: вдали от Шроснберга связи едва хватало для передачи картинки. Старик же выглядел помятым и невыспавшимся. Его белый традиционный балахон покрывали складки, а остатки седых волос были взъерошены.

Какой-то форс-мажор? Ночная гулянка?.. Столкновение в высших эшелонах Великого Храма?

Впрочем, в случае Коллекционера никогда нельзя было делать однозначные выводы. Не исключено, что таким вот странным образом старик хочет вывести меня из колеи, подставить, собрать компромат и расколоть…

— Дочь, — пояснил старик, отвечая на мой удивлённый взгляд. — Собачка у неё потерялась. Истерики, слёзы… В общем, женщины. Сам знаешь небось, не маленький уже!

Старик залился неприятным искусственным смехом, довольный двусмысленной фразой. Для проформы я тоже улыбнулся, почтительно ожидая, когда жёлтый странник продолжит.

— Где Отмеченный, Лоренс? — Коллекционер резко прекратил смеяться и вдруг нахмурился, отчего его маленькие глазки окончательно спрятались в складках кожи. — Я уже начинаю думать, что ты решил нарушить наш договор, инквизитор. Осторожнее с этим, дорогой мой Лоренс. Предупреждаю, как говориться, на берегу, да и гусь свинье не товарищ…

Жёлтый странник был большим любителем фразеологизмов и устоявшихся выражений, которые активно использовались в иллюзии, однако далеко не всегда употреблял их к месту. Впрочем, поправлять его я не рискнул.