Сэляви
Шрифт:
* * *
Помню свечку, помню елку. Я гляжу на елку в щелку. Помню, помню волшебство: Детство. Елка. Рождество. За окошком тишина, И деревья, и луна. Добрый, милый ангелок! У камина — мой чулок. Спят собачки, спят овечки. Меркнут звезды, гаснут свечки. Милый, добрый ангелок! Брось монетку в мой чулок… * * *
Барабан мой, ты мое прошлое! Я юна была и нежна. Барабан мой, я стала взрослая — Никому теперь не нужна. Были палочки две точеные — Только нужно ли их иметь? Милый мой, я теперь ученая, Я не стала бы так шуметь. Лотерейный твой братец названый — Мы дружны с ним немало лет. Но боюсь, опять, будто назло мне, Попадется пустой билет. Я обманутая обманщица, И скажу тебе — верь не верь — Барабан
* * *
Люблю Флобера и Рабле, Рембо, угасшего до срока. Но почему ж так одиноко Мне плыть на этом корабле? Со мною весь мой капитал В отсеке трюма. Но что ж так старый капитан Глядит угрюмо? Зачем чужак, зачем беглец Молчит, молодчик? Зачем наглец, но не подлец И не доносчик? Зачем он счет ведет свечам, Когда все спят по гамакам? Зачем он пишет по ночам, А не с братвой — по кабакам? Какие он везет листки В том чемодане? А в чемодане том — стихи Прекрасной Даме. Должно быть, скоро нам уже Причалить к Гавру. Без сожаления в душе Я их оставлю. Корабль, вошедший в тихий шлюз, И ту команду, Что было приняла мой груз — За контрабанду. Им — из-за фруктов и мехов Вести торговлю. А я — издание стихов Своих готовлю. * * *
Как Ваша Светлость поживает? Как Ваша Светлость почивает? О чем она переживает, Достаточно ли ей светло? — Ах, худо, друг мой, очень худо! Мы все надеялись на чудо, А чуда что-то нет покуда, А чуда не произошло. Что Вашу Светлость удручает? Что Вашу Светлость огорчает? Что Вашу Светлость омрачает? Вас любит люд и чтит ваш двор. — У черни — что же за любови? Все время вилы наготове. А двор — прости меня на слове, — Что ни сеньор — дурак и вор. У вас, мой герцог, ностальгия. Но вас утешит герцогиня! Она ведь верная подруга. Ваш брак, я слышал, удался? — Мой друг! Мы с вами с детства близки. Скажу вам, женщины так низки! Супруга мне уж не подруга, И с ней живет округа вся. Не нанося стране урона, Я отрекаюсь, друг, от трона. Кому нужна моя корона? А жизнь моя, скажи, кому? Какой тебе я к черту Светлость? Долой и чопорность и светскость! Пойдем-ка лопать макароны В ту симпатичную корчму! Как Ваша Светлость поживает? Как Ваша Светлость почивает? О чем она переживает, Достаточно ли ей светло? — Ах, худо, друг мой, очень худо! Мы все надеялись на чудо, А чуда — так и нет покуда, А чуда не произошло… * * *
У маленькой любви — коротенькие руки, Коротенькие руки, огромные глаза. В душе ее поют неведомые звуки — Ей вовсе не нужны земные голоса. Бесценных сил твоих живет не отнимая, Не закрывая глаз, не открывая рта, Живет себе, живет твоя глухонемая Святая глухота, святая немота. У маленькой любви — ни зависти, ни лести. Да и зачем, скажи, ей зависть или лесть? У маленькой любви — ни совести, ни чести. Да и почем ей знает, что это где-то есть? У ней — короткий век. Не плюй в ее колодец, А посмотри смелей самой судьбе в глаза. Пускай себе живет на свете твой уродец! Пускай себе хоть час, пускай хоть полчаса. У маленькой любви — ни ярости, ни муки. Звездой взошла на миг, водой ушла в песок. У маленькой любви — коротенькие руки, Огромные глаза да грустный голосок… * * *
Кукольник, кукольник, черная душа! Что ты делаешь с бедною куклой? Ведь она на тебя заглядится не дыша — Не успеет со стиркой и кухней… Кукольник, кукольник, серые глаза! Ты так смотришь, что голова кружится. Вот она и глядит, а глядеть ей нельзя — Надо с кукольным мужем ужиться. Кукольник, светлая ты голова… Ты стоишь словно Бог перед куклой. Кукла смотрит едва, кукла дышит едва — Все на свете ты ей перепутал. Кукольник, что ж, от себя не таи: Не опасно твое обаянье. Никому не страшны злодеянья твои, Никому не нужны покаянья! Только ей и страшны злодеянья твои, Только ей и нужны покаянья. * * *
Я пишу стихи с музыкою. Ну и что же, что пишу? Фыркаю, урчу, мурлыкаю, Лапой за ухом чешу. Что за часики без музыки? Ну послушай, посмотри — Это не часы, а мумия, — Надо музыку внутри. Я пишу стихи
с музыкою, Потому что так хочу. Я чивикаю, чирикаю, Клювом стрелочки кручу. Если ты не толст, как лавочник, И не прыток, как лакей, — То, пожалуйста, будь ласковым К этой музыке моей. Я пишу стихи с музыкою, С самой нежной из музык. Я беды еще накликаю На дурацкий свой язык. Мой застенчивый, запальчивый, Мой голубчик, мой дружок! У тебя дрожит за пазухой На цепочке мой стишок. * * *
Что рокочет, грохочет, гудит, Будто молот кузнечный? Ученик чародея чудит, Ученик вековечный. Он заветный открыл фолиант, Он запреты нарушил. И чистейшей любви бриллиант Между строк обнаружил. Он несчастные шепчет слова, Чертит странные знаки. И крылом ему машет сова, Проплывая во мраке. То он в книгу опять поглядит, То на пальцы подует. Ученик чародея чудит, Он впервые колдует. Час-другой на твое баловство И — подвинься в сторонку. И глядит чародей на него Сквозь печную заслонку. И хотел бы щадить — не щадит, К черным чарам привычный. Еще самый чуток погудит Ученик горемычный. * * *
Мне другую ночь не спится. Невеселые дела! То ли кошка, то ли птица, То ли женщина была? То она в окно глядела, То, забившись в уголок, После плакала и пела Или билась в потолок… Я подумал: если баба, Для чего ей два крыла? А если птица — то она бы Улететь вполне могла. Но ходила у окошка И лежала у огня То ли птица, то ли кошка, То ли баба у меня… Если птица — не годится Ей стирать и убирать: Надо же собой гордиться, Птичью гордость не терять. Но если вовсе ты не птица И живешь в моем дому — То зачем в окошко биться И кричать, и петь — к чему? А она не только пела. Ясно помню: по ночам Все она в огонь глядела — Жарко делалось очам. Но если ты — породы дикой, Для чего тебе крыла? Ты — царапай, ты — мурлыкай! А она вот не могла. И однажды поздно ночью Растворил я ей окно. Ну, раз она свободы хочет, То добьется все одно. И — шагнула на окошко. И — махнули два крыла. То ли птица, то ли кошка, То ли женщина была?.. Сливы
А. Додэ
Перевод с французского В. Долиной.
Хотите знать о любви одной, Где сливы были всему виной? Я по секрету вам расскажу об этой любви одной. Любовь обычно приходит во сне. Во сне пришла она и ко мне. Но странную шутку сыграла со мной: Сливы были всему виной. Мой дядя имел превосходный сад, А также прелестную дочь. Мы, стало быть, были сестра и брат. Мой дядя имел превосходный сад, Где птицы свить гнездышко были не прочь И пели порой не смолкая всю ночь… Мой дядя имел превосходный сад, А также прелестную дочь. Однажды утром мы вышли в сад С милой кузиной моей. Как было тихо там и свежо, Когда мы с ней вышли в сад. И было нам хорошо до слез, А воздух дрожал от крыльев стрекоз — Совсем как в раю — ей-ей. Мы вышли с кузиной моей. Мы шли, а сквозь листья струился свет… И сливы она увидала в лорнет. От фруктов всегда жди бед! Мы шли, и струился свет… Слива совсем невысокой была. Кузина ее без труда отрясла… Мы шли, а сквозь листья струился свет, И тут как на грех — лорнет. Сливу она надкусила слегка, С другою ко мне протянулась рука. Ах, как эта слива была сладка, Надкушенная слегка. Я видел, как зубки на коже плода Оставили два чуть заметных следа, Я вспомнить могу и теперь без труда Тот след от зубов, что увидел тогда… Вот все что случилось со мной тогда. Но это было как с неба гром. Ах, знать бы все, что потом узнаём… Но это все что случилось тогда. И сам не свой от любви и стыда Вкусил я от кромки того следа — И было это как с неба гром, Все что случилось тогда. Сударыни! О любви одной, Где сливы были всему виной, Я вам рассказал сейчас. О странной любви одной. Но если охотницы среди вас Найдутся иначе понять рассказ — Так, значит, не знали они ни одной Любви, где были бы сливы виной.* * *
Птица-муха, птица-муха любит птицу-мотылька. У ней сердце бьется глухо, да еще дрожит слегка. Птица — божия коровка, разноцветные крыла, Ты вчера легко и ловко все что было — отняла. Птица-муха, птица-муха любит птицу-мотылька! У ней в сердце зло и сухо. Злость, и сухость, и тоска. Та, другая, кружит танец над жасминовым кустом. У нее на крыльях глянец, у ней молодость притом… Птица-муха, птица-муха молчалива и бледна. И за что ей эта мука невозможная дана? .. О, не трогайте знакомых, бойтесь ближних укорять! Песнь из жизни насекомых — им-то нечего терять.
Поделиться с друзьями: