Сентиментальная история

– Пока, еще увидимся, - продолжал Стивен.
– Будьте приветливее с мальчиками в эти выходные. Разбитое сердце - не очень-то приятная вещь.
– Он вздохнул, и на губах его заиграла странная улыбка.

Джессика вдруг повернулась к Стивену, довольная, что нашла предлог отвести глаза от сурового взгляда Элизабет.

– Стив! У меня потрясающая идея. Если ты не очень занят в эти выходные, давай я познакомлю тебя с Карой Уокер?
– проговорила она умильно.

– С Карой Уокер?

– Ты помнишь ее, Стив. У нее такие длинные черные волосы, великолепная фигура, и она божественно играет в теннис. Моя самая лучшая подруга. Я только и слышу от нее, какой ты красавчик!

– А, да, помню. Она милая девушка, но я для нее староват.

– Кара очень повзрослела, Стив. Она уже вполне может встречаться с молодыми людьми из колледжа.

– Спасибо, Джес, но я вынужден отказаться. У меня другие планы, - сказал он, стараясь проскользнуть мимо нее из кухни.

– Планы? Какие планы? Кто она?
– затараторила Джессика.

– "Кто она?" - передразнил Стивен сестру.

– Нет, правда, - настаивала Джессика.
– Ты ведь приезжаешь домой каждые выходные, конечно, чтобы видеться с кем-то. Кто она? Кто-нибудь из университета? А живет тут, у нас?

– Две любопытные сестрицы - это, пожалуй, слишком, - сказал Стивен, и в его голосе послышалось легкое раздражение.
– Пока.
– Он стремительно вышел. Сестры слышали, как он поднялся по лестнице и хлопнул дверью.

Джессика повернулась к Элизабет, которая смахивала со стола несуществующие крошки.

– Что это с ним? Ты знаешь, с кем он встречается?

Элизабет молчала. Она все еще боялась начинать с сестрой разговор. И Джессика взорвалась:

– Что в доме происходит?! Стив не желает разговаривать. Ты не желаешь разговаривать. Вы тут такого холода напустили, что уже пар изо рта идет. Можно подумать, я очутилась в Сибири!

"Это было бы совсем неплохо", - подумала Элизабет.

– Лиззи, давай поговорим, ну, пожалуйста, - начала упрашивать Джессика. Ты злишься на меня, а я не знаю, за что. Пожалуйста, Лиззи.
– В ее глазах стояли слезы.

Элизабет повернулась и посмотрела Джессике прямо в глаза. Сейчас она все ей выскажет. Но, взглянув на сестру, заколебалась: "Может быть, между Джессикой и Тоддом ничего нет. Может, у них было какое-то дело. А у меня просто слишком сильное воображение!"

– Мне пришлось идти домой пешком, и я вовсе не была от этого в восторге.

Не раздумывая ни секунды, Джессика заныла:

– Неправда, ты не пешком шла. Я сама видела, как ты села в какую-то машину с целой компанией и уехала без меня. Хоть бы сказала мне, что уезжаешь. А если бы мама увидела меня за рулем? Ты что, хочешь, чтобы у меня были неприятности? С твоей стороны было просто непорядочно бросать меня, тебе ведь было велено привезти меня домой.

– Джес, я не бросала тебя, я задержалась в "Оракуле", а когда освободилась, было уже поздно.

– Ах так. Ну тогда я тебя прощаю. И ты прости меня, а то я решила было, что ты задумала подстроить мне какую-нибудь пакость. Наверное, я обозналась, и в этой машине была не ты. Ну а теперь давай поговорим о Стиве. Он что-то скрывает, и я уверена, тебе известно, что.

– Нет, Джес. Джес? Джес!

Джессика сунула голову в холодильник и не отвечала. Наконец она вернулась к столу, держа пакет с виноградом.

– Так и знала, у нас есть виноград! Ах да, мы хотели поговорить о Стиве.

– Нет, Джессика, - решительно сказала Элизабет.
– Давай поговорим, что произошло после уроков. Я видела, что ты уехала на нашей машине с Тоддом Уилкинзом.

"Господи, пусть этому найдется какое-нибудь невинное объяснение!" пронеслось у нее в голове.

– Ах вот ты о чем. Но я должна была выручить Тодда.
– Джессика села за стол и принялась отправлять в рот виноградинку за виноградинкой.

– Выручить?
– переспросила Лиз и подумала: "А может, приручить?"

– Ему надо было ехать в город за украшениями для бала, и я предложила его подвезти. Он такой милый, Лиз.

– Джес, он тебе не говорил, что после уроков должен с кем-то встретиться?

Джессика уперлась подбородком в свой маленький кулачок и задумалась. Потом заложила руки за спину, скрестила пальцы и тогда ответила:

– Нет, что-то не помню.

"Значит, он забыл, что я буду его ждать. Обо мне так легко забыть", - с горечью подумала Элизабет.

– Ну а теперь поговорим о Стиве, - нетерпеливо бросила Джессика.

– О чем именно?

– Я тебя не понимаю, Лиз, совершенно не понимаю. Наш единственный брат влюблен по уши, а тебе все равно.

– Стив? Влюблен по уши?
– Элизабет удивленно покачала головой: "Интересно, Джессика просто хочет уйти от разговора о Тодде или она знает, что говорит?"

– Да ведь каждому дураку ясно, что, во-первых, Стив в кого-то влюблен, во-вторых, он скрывает в кого, и, в-третьих, мы его выбор явно не одобрим. И я твердо решила выяснить, в чем тут дело.

– Слушай, Шерлок Холмс, - оборвала ее Элизабет.
– А тебе не приходит в голову, что, во-первых, это личное дело Стива, во-вторых, это не наше дело, и, в-третьих, не советую тебе шпионить, а то как бы тебе от Стива не влетело.

– Поступай как хочешь, Элизабет Уэйкфилд, но не в моем характере сидеть сложа руки и думать только о себе, когда речь идет о счастье нашего старшего брата!

На лице Джессики появилось выражение, которому мог бы позавидовать и ангел. Она собрала свои учебники и выплыла из кухни.

Элизабет редко теряла самообладание, но тут она швырнула губку, которой вытирала стол, через всю кухню и чуть не попала в мать, вошедшую в дом через заднюю дверь.

– Элизабет, что здесь происходит?

– Ой, мамочка! Ничего не происходит. Я вытирала со стола, а губка... губку я нечаянно уронила.

Элис Уэйкфилд поставила сумки с продуктами на длинный стол возле стены и понимающе посмотрела на свою дочь.

– Что-то случилось, малышка, не так ли? Хочешь, поговорим?
– Она подошла к Элизабет и положила ей руки на плечи.

Элизабет вдруг захотелось опять стать маленькой девочкой. Тогда бы она поплакала вволю и рассказала все маме, и мама все бы устроила. Как это было давно, сейчас все по-другому.

Элизабет сняла мамины руки с плеч и наклонилась за губкой:

– Все в порядке, мама.

– Но я же вижу, Лиз, ты сама не своя. Давай прямо сейчас поговорим. У меня встреча с клиентом, и мне скоро надо идти.

"Сосчитай до десяти, - сказала себе Элизабет, - не срывай зла на маме".

– Что случилось?