Серафима спешит на помощь

— Скажите, откуда всё это? — спросила я госпожу Эдит, когда та уже собралась уходить.

— Как же, — усмехнулась та, — вы же сами не соберётесь, вот мы вам и сделали.

— Сами, что ли? — не поняла я.

— Что-то сами, что-то — позвали мастериц из деревни. Вам же подарили сундук ткани, вот я оттуда и взяла. Зато сейчас вы отправитесь на праздник не как чужеземка, обычаев не знающая, а как достойная девица и пара милорду. Пусть все видят.

Вообще мне всю жизнь было — класть на чужое мнение обо мне. Потому что, ну, жизнь научила, что нечего на других кивать. Сам справился — и молодец. И если уж я вдруг хороша, то хороша такая, какая есть. И кажется, Хьюго я вполне так хороша… была. Пока по носу не щёлкнула.

Но тут же есть ещё такой момент, как его люди. Они смотрят, глаз не сводят, и дальше тащат. Если нет социальных сетей, новостей по телевизору и новостных каналов, то где-то ж нужно брать те новости, так? Вот их и берут, и делают из всего.

А не свихнулся ли там наш милорд совсем? Кого это он из леса притащил? А чего эта девка так одета? А чего у неё такие волосы? А правду говорят, она в лес с мужиками ходит? И что там делает? Мечом машет? И зачем ей меч? Борща-то, поди, и не сварит, зато мечом машет, говорите, да? И в замке-то у неё, говорите, срач? Оружие в подвале кучей лежит? Ржавое? И пыль на чердаке? И в глаз умеет дать, да? И скотину костяную из лесу притащила?

Я не в курсе, варят ли здешние приличные женщины борщ, но о чём можно трындеть применительно ко мне, отлично представляла. Тут много ума не надо, чтоб такое представить. И уж наверное, Хьюго такое слышал, да и ещё услышит, наверное.

Значит, будем давать поменьше поводов. Оденемся, как одеваются местные, улыбочку нацепим — как соседка Хильтруда, возьмём милорда под ручку и пойдём.

А если нападут? — не отвязывалась дурная мысль.

А если нападут, то тут рядом толпа мужиков, все достойные рыцари — как на подбор. Вот и пусть защищают. И если что, нога в этом платье поднимается нормально, я проверила. Приподнять подол и пнуть. И руки мои тоже при мне.

Значит — не пропадём.

Когда я спустилась во двор, где уже поджидали мужчины, то поняла по первому же взгляду — всё правильно. Потому что ахнули, рты разинули и что там ещё бывает. А Хьюго двинулся ко мне навстречу.

Я же вспомнила, как говорил юный Бертран про ту же Хильтруду — не идёт ногами по земле, как все люди, а словно плывёт — и постаралась подойти легко и на носочках, тем более, что красивое платье было мне длинновато, отродясь платьев в пол не носила, а тут вот пришлось. Подошла и улыбнулась мило.

Он же имел вид совершенно ошалевший, взял меня обеими руками за кончики пальцев и завис.

— Леди Серафима, ты прекраснейшая из всех, живущих на свете, — говорил он, и так смотрел, как на меня не смотрел никто и никогда.

— Я гожусь для того, чтобы пойти с тобой на праздник? — усмехаюсь.

— Это я гожусь ли, чтобы пойти с тобой, — рассмеялся он.

А что? Он тоже приоделся в вышитое сукно, и пояс надел кованый, и кинжал на нём какой-то непростой, и цепь с большим круглым медальоном на шее, и застёжка золотая у горла с камнем, и кольца посверкивают. И помылся — чистый и сияющий. Красивый, в общем.

— Мы стоим друг друга, — подмигнула я. — Не одолжишь ли мне какой-нибудь свой плащ? У меня пока не завелось.

Он кликнул кого-то, ему принесли чёрный суконный плащ с зелёной льняной подкладкой, и сам накинул тот плащ мне на плечи, и застегнул брошью, которую достал из своей поясной сумки. Сверху на всё это одобрительно поглядывал Эдрик и кивал.

Хьюго подозвал Каэдвалара — моя Костяная Нога всё ещё лечилась. Правда, она тоже прихромала и уставилась на нас, но я сказала ей — вернёмся вечером, может быть — поздно, без нас не буянить, а мы полетели.

Правда, пришлось некрасиво задрать платье, чтобы сесть на шею Каэдвалара, но садиться боком на дракона я б не рискнула. А чтобы не сверкать чем ни попадя, загодя надела под всё это великолепие свои стиранные-перестиранные трусы. Других-то нет. Поэтому — вот так.

И мы ещё помахали сверху остающимся.

Глава 26. Совет да любовь

Когда леди Серафима неспешно спустилась к нему по ступеням из замка, Хьюго обомлел. О нет, он знал, что его невеста — девица бесстрашная, добрая и милосердная. Но сейчас она оказалась… невероятно красивой. Он никогда не думал о леди Серафиме, как о красавице, и выходит — зря не думал, нужно было.

Она сильна и гибка, и обладает невероятной грацией. Ей не страшно в Туманном лесу. Она отваживается выйти против нежити, хоть и не маг, и может рассчитывать только на силу своего тела. Она разобралась во всём, что нужно для жизни его замка. Этого замка, но Хьюго не сомневался, что разберётся и в жизни остальных. Она заботится о том, чтобы его люди были сыты, а все, кто не воин — заняты и при деле, даже дети, чему-то они день-деньской учатся. Он сам понимал про обучение мальчишек, потому что и его учили, и уже доводилось брать в обучение оруженосцев, она же понимала про всех.

И приручила костяную драконицу! Ещё узнать бы, откуда та драконица взялась в лесу, потому что таких в здешних краях не бывает. Костяного дракона можно поднять из останков некоторых видов обычных драконов, но — в других землях. В Альтории драконов не водится, поднимать некому. Или — привезли, умертвили и подняли? И спрятали в Туманном лесу? Но зачем?

Но ладно, это всё потом. Сейчас хотелось взять невесту за руки и так стоять, не отпуская рук, а потом привлечь её к себе и вдохнуть запах невероятных серебристых волос. Только вот…

Он как-то попытался — вечером непростого дня, когда все они сидели за столом в зале и пели, и пили, и мерялись силой, и ещё чего только не делали. И получил по носу. Что ж, если леди Серафима желает соблюсти все обычаи и не желает знать его до свадьбы — это понятно. Правда, наутро она наговорила ему много мудрёных слов, из которых он понял и запомнил только то, что она хочет — захотеть сама. Чтобы, значит, пожелать его не меньше, чем он желал её.

Вообще девиц не спрашивали, чего они там желают, эти девицы. Девицы были тихи, скромны, послушны, а выйдя замуж, входили во вкус замужней жизни и постепенно брали в руки хозяйство мужа. Во всяком случае, матушка, прекрасная леди Элинор, графиня Мерсийская, крепко держала в руках хозяйство отцовского замка. И леди Алисия, супруга брата Стефана, тоже весьма уверенно управлялась с домом в столице. И вроде бы так правильно.

Госпожа же Серафима как будто успевала и в дела замка нос засунуть, господин Родри то и дело говорил, что ей всё нужно знать, даже то, без чего она вполне бы обошлась. И ещё мужскими делами позаниматься — выйти на тренировку с мечом или без меча, пойти в поход против нежити, победить в лесу кого-нибудь опасного.

Эх, если бы не все эти дурацкие правила для тёмных магов, Хьюго бы уже взял её в жёны. А так придётся ждать ещё десять дней, целых десять дней. Или всего десять дней?

А пока — подержаться за её пальцы, укрыть её плечи своим плащом — и хорошо, что есть подходящий, с зелёной подкладкой. Помочь забраться на шею Каэдвалара — потому что её драконица ещё хромает. Дождаться, пока обхватит сзади, прижмётся к спине. И вперёд.