Сердце Андромеды, или Чёрный Цветок. Книга первая

— Капитан… Капитан Пылвс!.. Очнитесь!..

Ему чудилось, что он лежит в глубоком нокауте, который получил единственный раз за всю спортивную карьеру — в Новосибирске. Сейчас подойдут секунданты и врач, манипуляциями с нашатырём, водой и полотенцем приведут его в чувство. Первым, кого он увидит, будет встревоженное лицо тренера Михалыча… Он действительно увидел лицо, только неестественно вытянутое, словно отражённое в кривом зеркале, и цвета несвежего покойника.

— Что это было? — прошелестел Рэм, узнав в «покойнике» одного из сиктов.

— Наверху крепкая заваруха. Кто-то кого-то метелит, — ответит сикт.

Взрыв обрушил часть потолка и под обломками оказались пятеро кибсов, охранявших лифт. Только бы он работал, подумал Рэм, вставая на ноги и с трудом удерживая равновесие.

— Капитан, с вами всё в порядке?

— Да… Идёмте. Надо спешить.

Лифт был маленьким и тесным, с зеркальными стенами, без какой-либо подсказки, как им управлять. Рэм вопросительно взглянул на сиктов — всё же инопланетяне должны быть более сведущи в технических вопросах, чем он, умевший только включать в розетку телевизор и с пинка заставить работать старенькую стиральную машину. Но сикты крутили головами и беспомощно тыкали короткими пальцами в стены. Лифт не двигался. Чёрт возьми! Это было бы в высшей степени несправедливо — после пройденных испытаний потерпеть такое фиаско. Рэм представил, как лифт уносит его наверх башни и там — Геля… Как вдруг дверной проём исчез за голубовато-серой плёнкой, и через секунду на его месте образовалась твёрдая поверхность. Сикты переглянулись. На всякий случай отступили на шаг. А лифт поехал вверх. Вот в чём дело! Он работал по сигналу мозга. Хорошо, что система не была запрограммирована на распознавание расовых признаков, иначе взломать этот замок не получилось бы. На одной из стенок обозначился прямоугольник размером с портсигар, лифт замедлил движение и остановился, когда на прямоугольнике загорелись три красных ромба. Снова зарябила голубовато-серая плёнка, заколыхалась, точно обдуваемая ветром, и растворилась.

Перед лифтом стоял офицер в яйцеобразном серебристом шлеме и пятеро кибсов-солдат. Одну секунду длилась немая сцена.

— Вверх! Пошёл вверх! — закричал Рэм и выпустил заряд из бластера.

Лифт, привыкший, видимо, к любому обращению, тут же выставил зеркальную стенку, за которой корчились кибсы — им хорошо досталось.

— Уф, капитан, вы молодец, — похвалил его старик-сикт, на ноздреватой коже которого пучками торчали пепельные волосы.

На этот раз прямоугольник-экран долго оставался бесцветным. Лифт улетал, казалось, в небо. «Неужто главная?» — подумал Рэм. Готовясь к операции, он изучал издали три карандашных башни, одна из которых, центральная, заканчивалась сферическим набалдашником.

На прямоугольнике вспыхнула красная пентаграмма. Рэм ещё не встречал в Бериане этого древнего сакрального знака. Повеяло чем-то родным, знакомым, и он пропустил момент остановки. Когда лифт замер, первыми на этаж вышли сикты. Рэма толкнул старик и тем самым спас ему жизнь. Теперь они лежали рядом: Рэм на полу лифта, вжимаясь в холодную ребристую поверхность, а сикт снаружи, забрызганный кровью, — у сиктов она была такая же красная, как у людей, только более густая и со специфическим запахом. Двое других пиратов были мертвы. У старика оторвало ноги, но он оставался в сознании и умудрялся подавать Рэму мимические знаки, чтобы он не высовывался из лифта. В конце коридора что-то было.

— Капитан, — шепнул сикт слабеющим голосом, — снимите с меня каркуту. Только осторожно.

На спине сикта висел цилиндрический предмет с рычажками, похожий на тубус для чертежей. Рэму пришлось немного повозиться с замком. Получив оружие, Сикт взглянул на Рэма: его припухшие веки слегка раздвинулись, показав жёлтые глаза с узкими чёрными зрачками.

— Капитан, ты должен знать — мы тебя не предавали. И никто из сиктов не предавал. Просто все старались перекричать друг друга, и никто не нашёл умного слова. Прости…

Он вскинул каркуту, вдавил в неё щёку и выстрелил. Лифт и коридор тряхнуло. Одновременно поднялся столб дыма. Когда через минуту сверху скользнул солнечный луч, он высветил окаменевшее лицо старика. Он был мёртв. Его смерть, подумал Рэм, теперь будет лежать на моей совести. Пираты могли остаться в живых, если бы вернулись на Х-15. С другой стороны, их никто не принуждал выбирать профессию, в которой так легко лишиться головы.

Немного подождав, Рэм рискнул выглянуть из лифта и посмотреть, куда сикт так эфектно приложил плазменный заряд. В конце коридора из груды покорёженного металла торчала обугленная пушка робота, над ней тонкой струйкой вился чёрный дымок. Робот держал на прицеле весь этаж и сметал с него всё, что появлялось из лифта. Этаж занимал около трёхсот метров в длину и десяти в ширину. Под высоким потолком были прорезаны узкие оконца, в которые заглядывало небо.

Рэм приблизился к стене и машинально провёл по ней рукой. Случайный жест задействовал пружины скрытого механизма, и нижняя часть окна неожиданно упала вниз, словно раскрылось жалюзи. Рэм увидел облака, линию укреплений, лабиринт крепостных улиц, крыши ангаров и казарм. Рядом, на уровне пола, торчал остроконечный шпиль. Значит, Рэм действительно находился в центральной башне, в самом сердце цитадели. Внизу кипел бой. Там и тут вырастали шапки багрово-сизых разрывов, среди которых метались чёрными точками кибсы и пираты. Отсюда их было не различить.

Мимо стержня башни пролетела стая пиратских корветов, они шли плотным строем в три ряда, потом рассыпались и, пикируя, стали пускать торпеды по ангарам и взлётным площадкам, не позволяя кибсам поднять в воздух свои корабли. Это был Циклоп! Он здесь! Значит получилось, план сработал! Мелькнула мысль: если пиратам захочется проверить на прочность главную башню крепости, то вместе с ней рухнут надежды найти ту, ради которой Рэм проделал путь в несколько сот (а может, тысяч) световых лет. Геля! Геля! Где же ты?

Коридор никуда не вёл. Тогда зачем ставить его под охрану? Где-то должна была скрываться дверь. Но как её найти? Ни на одной из стен не было ни выступа, ни впадины, ничего, что могло бы дать подсказку.

— Дверь! Дверь, откройся! — приказал Рэм, рассчитывая на эффект, сработавший в лифте. Но ничего не произошло. Только окна распахнулись и захлопнулись одно за другим, точно веки великана, одолеваемого сном.

Торцевую стену загораживали останки робота-охранника — бесформенный кусок оплавленного железа, сдвинуть который Рэм бы не смог. К счастью, за ним был зазор, можно было всунуть руку и прощупать стену до основания. Но делать этого он не стал. Его внимание привлекла пентаграмма величиной с ладонь, расположенная на квадратном выступе. Когда от прикосновения к пентаграмме её лучи вспыхнули красным, в стене образовался проход. Рэм спрыгнул с груды железа и оказался внутри небольшого помещения, вроде шахты лифта, из которой поднималась винтовая лестница. Закручиваясь, лестница исчезала в темноте.

Рэм взял бластер на изготовку и зашагал по ступенькам. Наверху его ждало такое же небольшое помещение, освещённое обыкновенной электрической лампочкой в цоколе, подвешенном на длинном тонком проводе. Стены помещения покрывали линялые бумажные обои, в одном месте на жестяных скобах висело квадратное зеркало с отколотым краем, в паутине мелких трещин, словно перенесённое из далёкого пионерского детства. Поражённый увиденным, Рэм невольно взглянул на себя. В зеркале отразилось лицо с прилипшими ко лбу мокрыми волосами и запёкшейся на щеке кровью — посекло при взрыве, — и потёртый лётный комбинезон, давно утративший свой первоначальный вид. Часть помещения скрывала тёмно-вишнёвая бархатная портьера. Рэм откинул полог, сделал шаг и замер…

7

Первым был шок. Казалось, он попал в зал Эрмитажа. На стенах висели старинные картины, зеркала, гобелены, позолоченные бра. Колонны из белого мрамора подпирали высокий потолок, на котором порхали голенькие амуры и на ложе любви с томным выражением на прекрасном лике возлежала пышногрудая нимфа. Зал освещали две трёхъярусные люстры, их свет отражался в золоте, обилие которого подавляло и угнетало. В дальнем конце зала на изогнутых ножках возвышался малахитовый стол, заваленный книгами, журналами, кипами бумаг и какими-то техническими приспособлениями. Напротив стола, спиной ко входу, стояло существо в широком, ниспадающим до пола халате с восточным орнаментом. Поблёскивала лысина, обрамлённая кустиками сивых волос.