Сердце бури

Со временем Калриссиан заменил турболазерные установки на более мощные и усовершенствовал систему дефлекторных щитов. И он же придумал название, которое находил простым и в то же время предельно точно передающим характер этого судна: тень всегда черна, быстра и невесома.

Рей завороженно разглядывала гладкую стальную поверхность корабля, его хищно заостренные крылья и возвышающийся над ними пологий выступ пилотной кабины. Раньше мусорщица с Джакку даже представить не могла, что существуют такие роскошные суда. Разумеется, ей случалось видеть военные крейсеры Первого Ордена, но что касается гражданских кораблей, тут «Сабля» была для нее мыслимым совершенством.

Однако «Тень» даже на первый взгляд превосходила «Саблю» размерами, красотой и — наверняка — комфортабельностью настолько же, насколько «Сабля» превосходила по тем же параметрам «Тысячелетний сокол». Мрачное великолепие богатого сверкающего ялика заставляло сердце девушки восторженно трепетать.

— Неужели никто до сих пор так и не сподобился угнать у тебя это сокровище? — изрек Бен со смехом в голосе. — И как у тебя хватило ума прилететь на «Тени» в это захолустье, полное бандитов?

Лэндо усмехнулся и в такт ему весело проговорил:

— Что ты! Этот корабль создавался для набуанской знати. Разве я мог обидеть ваше высочество, выбрав транспорт скромнее? Дорогой принц, извольте пройти на борт.

Бен, однако, не отреагировал на это полушутливое приглашение. Он по-прежнему сидел в седле спидебайка, как будто прирос к нему.

— Что, ваша милость находит эти условия не достаточно подходящими для своей персоны? — продолжал веселиться Лэндо, не сразу заметив, как юноша горько потупился.

В это время девушка, позабыв про ялик, приблизилась к их незадачливому благодетелю и шепнула ему на ухо несколько фраз…

… которые тотчас заставили мужчину пожалеть обо всех своих недавних насмешках.

Бен краем глаза наблюдал за ними, почему-то не смея вмешаться ни единым словом. Наконец, когда Калриссиан бросил на него новый взгляд — тяжелый, растерянный, скрывающий, как показалось юноше, некий немой вопрос — тот отвернул голову и молча, с обреченным видом, опустил ворот нижней рубахи, чтобы старый отцовский приятель мог увидеть след от укуса личинки таозина.

След боли, которая навеки останется в его памяти огромной черной дырой. След тех самых страданий, которые вырвали из его души часть, зовущуюся «Кайло Реном»…

Лэндо был явно потрясен. Он изменился в лице. В его глазах, если приглядеться хорошенько, можно было различить искорки ярости. Его губы дрожали; подбородок, заросший редкой щетиной, дрожал тоже. Конечно, большую часть своей жизни этот человек вращался в преступной среде, и наверняка ему уже доводилось видеть такие отметины на телах других несчастных — он должен был знать, что они означают.

Бен чувствовал, как по его телу расходится дрожь, смешавшая в себе гнев и стыд. Понимание того, что Лэндо теперь знает о его увечье, почему-то было для молодого человека столь же мучительно, как преступнику попасться с поличным на месте преступления. Недоумение и жалость в глазах Калриссиана оказались тяжелым ударом для его гордости.

О Сила, неужели теперь всякое упоминание о его неполноценности будет вызывать такую неловкость?

— Прости, малыш, — выдавил Лэндо. — Я ведь не знал…

— Ничего, — хмуро отмахнулся тот, — не стоит извиняться…

— Это… насовсем? — Задавая этот вопрос, Калриссиан мялся и нервно поджимал губы, как будто спрашивал о чем-то неприличном.

— Не знаю. Поначалу я вообще не мог двигаться, а теперь, как видишь, могу…

Но как решит Сила в дальнейшем, вернет ли ему ноги, или оставит калекой в качестве жестокого назидания — об этом пока трудно даже гадать.

— Тебе… эм… нужна помощь? — спросил Лэндо еще более сконфуженно.

— Нет, благодарю, — проворчал Бен. И добавил, на сей раз с затейливой ноткой в голосе: — Я не могу ходить. Зато могу летать…

Он привычно прикрыл глаза, стараясь максимально настроиться, сконцентрироваться, призвав в союзники Силу. И через несколько мгновений плавно взмыл над головами своих спутников.

Лэндо наблюдал за ним недоуменно и не без восхищения. Мысленно он спрашивал себя, как это он мог позабыть, что минувшие годы изменили Бена Соло не только внешне. Мальчик, которого он, Калриссиан, когда-то знал, превратился в настоящего джедая. И конечно, сейчас умеет многое из того, о чем простым людям, вроде самого Лэндо, даже мечтать не приходится…

***

Внутри ялик, увы, был не таким просторным, каким казался снаружи, но все-таки он вмещал в себя несколько уютных и хорошо обставленных помещений, вид которых привел Рей в тихий восторг, даже несмотря на то, что она, быть может, настраивалась увидеть нечто большее. Жилой отсек начинался сразу же за капитанским мостиком.

Прежде чем провести детей в их каюты, Лэндо еще раз внимательно оглядел обоих и, немного помявшись, спросил:

— Ребята, вы… вместе?

Может, вопрос был глупым. И все же что-то в поведении молодых людей заставило его спросить об этом.

Они непроизвольно обменялись какими-то потерянными взглядами, казалось, не сразу сообразив, что именно Калриссиан имеет в виду. А затем, смекнув наконец, о чем речь, вдруг заметно засуетились. Бен раздраженно выдавил: «Нет, мы не вместе». А Рей, стыдливо покраснев, стала уверять, что они верны джедайским обетам, а значит, могут быть друг для друга только друзьями. Лишь братом и сестрой.

Отговорка нелепая, но действенная. Во всяком случае, девушке хотелось так думать.

Лэндо пожал плечами. Вероятно, где-то в глубине души он отметил себе, что их «не вместе» наверняка такое же хрупкое и условное, как когда-то у Хана и Леи (ведь когда родители Бена прибыли на Беспин в поисках убежища, они формально тоже были «не вместе»). Но главное, что он понял — то, что этим двоим понадобятся отдельные каюты.

Перво-наперво Калриссиан показал новые апартаменты Бену — это была каюта, смежная с его собственной. Светлая и просторная, с широким иллюминатором и белой полукруглой софой у дальней стены.

— Отдыхай, малыш, — Лэндо сдавленно улыбнулся прежде, чем дверь каюты автоматически закрылась.

Как только они остались вдвоем, торговец тибанна повернулся к девушке и холодно пробормотал:

— Ну, а теперь выкладывай, что с ним случилось?

Пока Бен был с ними, Калриссиан еще держался, не решаясь расспрашивать юношу о природе его увечья и, быть может, каким-то уголком сознания понимая, что тот все равно не стал бы рассказывать, даже если бы у него, Лэндо, все же хватило духу спросить. Бен имел на это полное право. Несчастье, случившееся с ним, было только его несчастьем, и если уж юноша решит держать эту тайну за семью замками, никто не мог потребовать от него иного.