Сердце бури

— Сейчас… — Бен поджал губы. — Дай мне еще секунду…

«Всего секунду, не больше», — обещал он сам себе.

Его пугающая нерешительность взволновала Лэндо еще сильнее.

— Да что с тобой?! — почти выкрикнул Калриссиан, стараясь заглушить внезапно сильный гул крови в ушах. — Ранкор тебя сожри, Бен Соло, зачем ты так пугаешь старика?

— Прежде всего, Лэндо, что бы ты ни услышал, не причиняй вреда девушке. Обещай мне…

— Не причинять вреда? — тот подумал было, что ослышался.

Разве он давал повод хотя бы предположить, что может навредить кому-то из них?

Бен усилил напор.

— Я серьезно. Просто дай мне слово. Со мной можешь делать что захочешь. Хоть выбросить в окно, прямо в облака Беспина. Но ее не смей и пальцем тронуть. Она все сделала правильно…

— Хорошо, — растерянно пролепетал Лэндо, — раз ты так настаиваешь, я обещаю…

Он не знал, о чем идет речь. Поэтому ему ничего не стоило дать слово, которого требовал собеседник, лишь бы весь этот разговор в конце концов сдвинулся с мертвой точки.

— Налей чего-нибудь выпить, — внезапно попросил юноша. — У тебя есть виски?

— С Кореллии? — Лэндо улыбнулся, вновь припомнив Хана.

— Да, пожалуй… — растерянно пробормотал Бен, блуждая взглядом по комнате.

Калриссиан активировал комлинк, чтобы приказать дроидам принести выпивку.

Вскоре на пороге возник один из шустрых многоруких официантов с подносом, на котором стояла бутылка и два бокала.

Лэндо машинально поблагодарил дроида, и тот сразу убрался восвояси.

Стараясь не замечать того, как болезненно сжимается сердце у него в груди, как быстро и отчаянно оно колотится, едва не ударяя в ребра, хозяин станции разлил виски по бокалам и протянул Бену один из них.

Тот выпил, даже не зажмурившись. Единым махом осушил бокал до дна. От горечи по его телу прошла судорога. Внутри разлилась уже знакомая приятная теплота…

Бен утер губы тыльной стороной ладони и наконец взялся рассказывать. Его голос дрожал, и поэтому, быть может, юноша был немногословен. Он говорил краткими, сумбурными предложениями, то и дело невпопад перебегая от одной мысли к другой.

Рей солгала? Нет, в общем-то, она сказала правду. Хотя и не всю, как Лэндо, вероятно, уже успел догадаться. Кайло Рен и его дружки вырезали учеников Люка? Да, все верно. Это он, магистр Рен, убил Хана и едва не прикончил саму Рей в холодном лесу на проклятом «Старкиллере». Это из-за него погиб Люк Скайуокер, а Лея Органа отказалась от руководства Сопротивлением — потому что пыталась помочь этому идиоту и не желала, чтобы кто-то из ее товарищей пострадал. Наконец, да, из-за Кайло Рена, хатт бы его подрал, на голову Бена Соло свалилось столько бед! Даже здесь девушка ни капли не покривила душой…

Она не сказала лишь одного.

Чего?

Тут Бен пронзительно посмотрел прямо в глаза Калриссиану. В этом его взгляде было что-то нездоровое, почти безумное. Но именно такой взгляд и свидетельствует о правдивости рассказа подчас лучше, чем любые объективные доказательства.

— Взгляни-ка на меня, Лэндо. Смотри хорошенько. Скажи, похож я на злодея? На палача? На отцеубийцу? На внука Дарта Вейдера?..

***

Покинув Бена, Лэндо Калриссиан ожидаемо столкнулся с Рей.

Девушка сидела в углу на голом полу, стыдливо съежившись, подтянув колени к животу. Испуганная, хрупкая. В своем прекрасном платье и с таким глубоко несчастным видом она казалась цветком, сорванным, брошенным на дороге и растоптанным чьей-то злой ногой.

Она заметила фигуру Лэндо, застывшую посреди коридора, и тут же вскочила.

На лице Калриссиана читалась жутковатая смесь ужаса, презрения и той невероятной ясности, которая наступает в нашем сознании, когда все детали интересующей нас истории, прежде туманной и загадочной, оказываются наконец на своих местах; когда сомнения раз и навсегда остаются позади. Черные глаза мужчины странно блестели.

Рей достаточно было взглянуть на него, чтобы понять: случилось именно то, чего она боялась. Ее собственное болезненно-раскрасневшееся, пылающее стыдом лицо выражало вопрос, а его — ответ. Бен все рассказал? Да, он рассказал.

Так и не удостоив ее ни единым словом, Лэндо поднес к губам комлинк, и Рей вдруг задохнулась на мгновение, услыхав, как он приказывает выставить охрану у дверей в комнату Бена, активировать энергетическое поле и ни при каких условиях никому из охранников не заговаривать с человеком внутри, тем более в одиночку.

— … имейте в виду, у нас на станции чудовище похлеще взбесившегося рафтара…

Рей бессильно привалилась затылком к стене и смежила веки.

Все кончено…

========== Глава XXII ==========

Все кончено.

Их разоблачили.

Ее вранье, ее яростное, самоотверженное рвение помочь ему, помочь Бену Соло — все было напрасно.

Рей по-прежнему стояла, прислонившись затылком к стене, с высоко запрокинутой головой и неплотно закрытыми глазами. Она вовсе не плакала, нет. Лишь тяжело, неровно дышала через приоткрытый рот. Между горячими судорожными вдохами и выдохами ее губы шептали что-то. Что? Наверное, она и сама до конца не понимала. Щеки ее мучительно полыхали, словно в горячке — это был отпечаток стыда, известного каждому разумному существу, которому выпало несчастье попасться на вранье. Как будто сама природа дает нам пощечину — удар, который нельзя увидеть или почувствовать, зато его след ясно виден и ощутим.

Она переступила через себя. Ей пришлось лгать, хитрить, изворачиваться… Инстинктивно защищая Бена Соло, она — хотя сама того не ожидала — окружила его призрачным покровом, сотканным если не из лжи, то из полуправды (впрочем, одно не многим лучше другого) так ловко и искусно, с такой невероятной выдумкой, что стоило подумать об этом, как ее накрывала волна ледяной дрожи. Неужели это она? Да, она.

Но все в итоге оказалось впустую. Бен отверг ее помощь. И теперь душа Рей разрывалась на части! Два одинаково сильных, головокружительных, мучительно противоречащих друг другу чувства наседали на нее в борьбе за первенство. Поступок Бена вызывал у нее и восхищение, и раздражение.

Он, конечно, поступил храбро и благородно, этот правдолюбивый дурак. Он сделал то, что должен был сделать. Если подумать, с ее стороны вообще глупо было надеяться, что такой спесивый, гордый и безумный мальчишка, как Бен Соло, согласиться подыграть ей. Существовать в безопасности под покровом лжи или полуправды — это выше его достоинства, хатт подери! Каким-то уголком души Рей готова была возненавидеть Бена за то, что он пренебрег ее порывом. Она унизилась до лжи, но он не пожелал унизиться.