Сердце Единорога. Стихотворения и поэмы

Будут пахучи ковриги,

Зимние избы теплы.

Минет пора обмолота,

Пуща развихрит листы, —

Будет добычна охота,

Лоски на стлищах холсты.

Месяц засветит лучинкой,

Скрипнет под лаптем снежок...

Колобы будут с начинкой,

Парень матёр и высок.

<1913>

151

Чернь,1 проталины, навозом,

Капустною прелью тянет с гряд.

Ушли метелица с морозом,

Оставив марту снежный плат.

И за неделю март-портняжка

Из плата выкроил зипун,

Наделял дыр, где пол запашка,

На воротник нашил галун.

Кому достанется обнова?..

Трухлявы кочки, в поле сырь,

И на заре, в глуши еловой,

Как ангелок, поет снегирь.

Капели реже, тропки суше,

Ручьи скатилися в долок...

Глядь, на припёке лен кукуший

Вздувает сизый огонек.

<1913>

152

Оскал февральского окна

Глотает залпы, космы дыма...

В углу убитая жена

Лежит строга и недвижима.

Толпятся тени у стены,

Зловеще отблески маячат...

В полях неведомой страны

Наездник с пленницею скачет.

Хватают косы ковыли,

Как стебли, свесилися руки,

А конь летит в огне, в пыли,

И за погоню нет поруки.

Прости, прости! В ковыль и мглу

Тебя умчал ездок крылатый...

Как воры, шепчутся в углу

Кирка с могильною лопатой.

<1913>

153

Ах вы, цветики, цветы лазоревы,

Алоцветней вы красной зорюшки,

Скоротечней вы быстрой реченьки!

Как на вас, цветы, лют мороз падет,

На муравушку белый утренник, —

Сгубит зябель цвет, корень выстудит!

Ах ты, дитятко, свет-Миколушка,

Как дубравный дуб — ты матёр-станлив,

Поглядеть кому — сердцу завистно,

Да осилит дуб душегуб-топор,

Моготу твою — штоф зеленого!

На горе стоит ёлочка,

Под кудрявою — светелочка,

Во светелке красны девушки сидят,

На кажинной брилянтиновый наряд,

На единой дочке вдовиной —

Посконь с серою мешковиной.

Наезжали ко светлице соколья —

Всё гостиные, купецки сыновья,

Выбирали себе женок по уму,

Увозили распригожих в Кострому,

Оставляли по залавочкам труху —

Вдовью дочерь Миколашке-питуху.

<1914>

154

Я люблю цыганские кочевья,

Свист костра и ржанье жеребят,

Под луной, как призраки, деревья

И ночной железный листопад.

Я люблю кладбищенской сторожки

Нежилой, пугающий уют,

Дальний звон и с крестиками ложки,

В чьей резьбе заклятия живут.

Зорькой тишь, гармонику в потемки,

Дым овина, в росах коноплю...

Подивятся дальние потомки

Моему безбрежному «люблю».

Что до них? Улыбчивые очи

Ловят сказки теми и лучей...

Я люблю остожья, грай сорочий,

Близь и дали, рощу и ручей.

<1914>

155

Пушистые, теплые тучи,

Над плёсом соловая марь.

За гатью, где сумрак дремучий,

Трезвонит Лесной Пономарь.

Плывут вечевые отгулы...

И чудится: витязей рать,

Развеся по ельнику тулы,

Во мхи залегла становать.

Осенняя явь Обонежья,

Как сказка, баюкает дух.

Чу, гул... Не душа ли медвежья

На темень расплакалась вслух?

Иль чует древесная сила,

Провидя судьбу наперед,

Что скоро железная жила,

Ей хвойную ризу прошьет?

Зовут эту жилу Чугункой, —

С ней лихо и гибель во мгле...

Подъёлыш с ольховой лазункой

Таятся в родимом дупле.

Тайга — боговидящий инок,

Как в схиму, закуталась в марь.

Природы великий поминок

Вещает Лесной Пономарь.

<1914>

156

Ноченька темная, жизнь подневольная...

В поле безлюдье, бесследье да жуть.

Мается душенька... Тропка окольная,

Выведи парня на хоженый путь!

Прыснул в глаза огонечек малешенек,

Темень дохнула далеким дымком.

Стар ли огневщик, младым ли младешенек,

С жаркою бровью, с лебяжьим плечом, —

Что до того? Отогреть бы ретивое,

Ворога тезкою, братом назвать...

Лютое поле, осочье шумливое

Полнятся вестью, что умерла мать,