Сердце умирает медленно

Чушь какая-то. Наваждение.

И когда это я совершенно перестала понимать себя?

* * *

Устроившись удобнее с телефоном в кресле, отбросила назад мокрые волосы, вытянула ноги. Зашла в социальную сеть. Мой доступ к страничке Райана по-прежнему был заблокирован. Новой информации я не видела. Да и те старые видео, что он присылал мне из школы и которые оставались в памяти мобильника, давно не пересматривала. Боялась. Страшилась своей собственной реакции на его голос. Слишком свежи были воспоминания о том, как хрупки и непонятны для нас обоих были наши отношения.

Этот парень приходил ко мне, мы болтали, корпели вместе над учебниками, но ни разу я не позволяла себе даже подумать, что между нами может быть что-то большее. Не разрешала себе посмотреть на него, как на потенциального партнера. А потом вдруг этот разговор, выпускной и то, что случилось после него, затем неожиданное признание Райана в больнице, когда уже было поздно… Может, виной всему было мое нежелание жить? Я так усердно «готовилась» к смерти, что даже не рассматривала возможность того, что выживу и смогу быть счастлива с кем-то.

— «Привет!» — высветилось сообщение от Шейлы.

— «Привет!» — напечатала, отправила и направилась в ожидании ответа к ней на страничку, посмотреть новые фотографии.

Каково же было мое удивление, когда на первом же снимке я увидела ее на фоне старинных стен замка. Конечно же, я не могла не узнать его — Даремский замок, старейшее из обитаемых университетских помещений в мире. То самое место, куда приняли Райана.

Мне стало холодно. Потянув на себя вязаный плед, набросила его на ноги.

Я не спрашивала у Шейлы, какой балл она набрала на итоговых тестах. Не хотела обидеть или расстроить, потому что дела у нее с учебой всегда обстояли не важно. Кажется, она говорила, что результаты ее приятно порадовали. Тогда мне подумалось, что Шейла решит принять предложение от какого-нибудь местного колледжа. Но Дарем… Не из-за Райана ли она отправилась туда?

Я продолжала листать фотографии, на каждой из которых подруга позировала на фоне старинных красот замка, когда пришло новое сообщение от нее в отдельном окне:

— «Поздравь меня! Я в Д-а-р-е-м-е!!! Можешь себе представить?»

— «Ничего себе! — Помедлила, затем набрала: — Очень за тебя рада!»

— «Сама себе завидую».

Опустила взгляд на свои ладони и задумалась. Возможно, это даже хорошо. Я буду получать весточки о Райане. О том, как он там, каковы его успехи в учебе.

— «Ты не говорила, что собираешься в Дарем», — написала.

Ответ от Шейлы пришел незамедлительно:

— «Я выбрала то, что рекомендовал мне Райан. Это было лучшее предложение из тех, что я получила. Год зубрежки дал о себе знать!»

— «Да, ты молодец. — Написала, затем добавила. — Заслужила упорным трудом».

— «Точно!»

Прикусив губу, продолжила листать снимки и вдруг замерла. Пальцы сжались добела. На следующей фотографии стоял… Райан. В обнимку с Шейлой. Подпись гласила: «Наконец-то снова вместе». Меня охватило что-то черное и неприятное, словно тьма. Попытка сглотнуть превратилась в тихий всхлип, после которого я громко закашлялась. Камни, наверное, было проще глотать, чем эту обиду.

— «А как твои успехи, Эмили?» — всплыло сообщение от Шейлы.

Но я не стала его открывать. Продолжала пялиться на Райана. Со своей гривой мягких каштановых волос и загорелым лицом он напоминал мне жгучего итальянца. Только светло-серые глаза выдавали его происхождение. Мне никогда не удавалось понять, какого они оттенка на самом деле: зеленоватого или голубого. Их цвет, похоже, менялся в зависимости от настроения или погоды.

Рука Райана покоилась на талии Шейлы. Он возвышался над ней, приобнимая заботливо и по-мужски надежно. Она прижималась к нему и выглядела очень счастливой, широко улыбалась в камеру. И единственное, чего я не могла понять в этом снимке, так это эмоций, написанных на лице Райана. Он был серьезен, несмотря на легкую, вежливую полуулыбку. Уголки его губ были сжаты, лоб напряжен.

Это может показаться странным, но я верила, что он смотрел прямо на меня. Знал, что увижу этот снимок. И этот его взгляд с горькой усмешкой был направлен не в камеру, а прямо в мои глаза. «Это то, чего ты хотела. То, чего добивалась. Довольна теперь?» — будто говорил он.

Я отложила телефон и спрятала лицо в ладонях. Щеки зажгло от горячих капель, прокладывающих влажные тропинки от глаз к шее. Мои губы еще помнили вкус его поцелуев. Закрыв глаза, я даже могла ощутить силу его объятий. Кровь бурлила в теле, бедное сердце стучало в барабанных перепонках, гулко и надрывно, потому что я все еще хранила воспоминания о том, как в ту ночь отдавала ему каждый его стук. Саму себя Райану отдавала.

Я все еще помнила его запах. Терпкий аромат кожи юноши, становящегося мужчиной, свежий и с такой легкой горчинкой. Помнила дрожь, которая охватывала все тело, когда он его касался. Помнила хрупкость, нежность и боль в его движениях, когда он действовал невероятно осторожно, боясь ранить меня.

Для меня не существовало никого в тот момент, кроме Райана. Ничего с собой не могла поделать. Поняла, что влюбилась по уши. И с пониманием этого готова была принять свой последний вздох.

Проводила нервными пальцами по его обнаженной спине. Отдавалась ощущению счастья, чувствуя тяжесть его ног на моих ногах, его живота на моем, его вес на всем своем теле. И точно так же, как сейчас, роняла слезы в такт каждому движению, потому что не слышала ничего, кроме оглушающего грохота своего сердца.

Хотела умереть в его объятиях в тот вечер. И это казалось самым правильным решением в моей жизни. Выныривая из поцелуя, чтобы глотнуть немного кислорода, шептала ему что-то о своих чувствах. Сама не помню, что. Потому что голова кружилась все сильнее, а сознание неумолимо покидало меня.

«Эмили» — звучало мое имя в тишине густой травы. Он бормотал его мне на ухо. Шептал, прижимаясь губами к шее, целуя волосы, слизывая пот с моего виска. Это было так удивительно, так трогательно. Я слышала его шепот, даже ныряя в бездну, даже переставая существовать. Он отдавался эхом в ночи, и его не иссушило бы знойное солнце, не смыло бы дождями, не унесло бы быстрым ветром. Он навсегда отпечатался в моей памяти.

Я сама этого хотела. Никогда не признавалась, что Райан мне нравится. Ни Шейле, ни ему самому. Отвергала. Хотела быть отвергнутой. Готовилась к смерти.

И теперь все происходило ровно так, как мной и было запланировано.

Все умерло вместе с моим прежним сердцем.

Глава 16

Мальчик.

Ему лет шесть. Как и мне. Потому что я вижу свои руки — крошечные, с коротенькими пухлыми пальчиками. На мне ярко-красное платье с белой лентой на поясе. И гольфы — белые, длинные. Подтягиваю их своими забавными ручками, выходит так неуклюже: на правой ноге гольф сидит выше, чем на левой. Но мне нравится.