Сердце умирает медленно

Ты был прав.

Любовь, она в каждой клеточке, а не в отдельных органах.

Тогда почему ты не боролся за нас, Райан? Почему ты все еще молчишь?»

Глава 21

Последние пару недель мы встречались с Дэниелом практически каждый день. Не знаю, как называются такие отношения, но романтическими они определенно не были. Мы катались на велосипедах, гуляли по парку, обедали в тени деревьев и много разговаривали. Я даже не думала, что могу быть настолько болтливой. Будто развязался какой-то тугой узел, который мешал мне раньше говорить. Обсуждала все, что вижу перед своими глазами, рассказывала о том, как открывшийся мне окружающий мир удивляет меня каждый день. А он просто слушал.

Иногда даже казалось, что думал при этом о чем-то своем. Улыбался, кивал и мерил печальным взглядом горизонт.

Мы не лезли друг другу в душу. Не затрагивали личное в беседах, старались не касаться тем прошлого, просто болтали на отвлеченные темы. И я интуитивно чувствовала, что так ему будет комфортнее. Не знаю, почему. Мы словно были двумя людьми, боявшимися остаться надолго в одиночестве. Ему зачем-то хотелось общаться со мной, я с благодарностью принимала эту дружбу.

— Готова?

— Вроде. — Подвигала плечами, настраиваясь.

— Не обязательно сразу бежать. Это даже вредно. Легкий пружинящий бег, будто ты никуда не спешишь.

— Вот так? — Мне до чертиков нужно было снова увидеть его улыбку.

— Да. — Он шел рядом. Или бежал. Мне нравился этот стиль бега. Непринужденный. — Это называется «трусцой».

— Понятно. — Смотрела то на него, то на дорогу.

— Тяжело? — Пытаясь понять по моему лицу, как я себя чувствую, Дэниел нахмурился.

— Не-а.

— Точно?

— Да.

Мы двинулись вдоль по дорожке и притормозили только у начала подъема в гору.

— Пробежали немного, можно и пойти пешком. Как себя чувствуешь?

— Отлично!

Замедлила ход, чтобы перевести дыхание. Это оказалось труднее, чем я себе представляла. Грудь сдавило так, что сразу и не вдохнешь, сердце бахало в груди, точно массивный колокол. Надо все же быть осторожнее с нагрузками: привыкла к длительным прогулкам, теперь нужно будет постепенно привыкать и к неторопливому бегу.

— Все нормально? — Осторожно спросил Дэниел, глядя, как я пытаюсь отдышаться.

— Ага. Мне… понравилось.

— Дальше пойдем пешком. — Погладил меня по спине.

— А бегать?

— Если ты почувствуешь в себе силы, продолжим. Я с ума сойду, если тебе вдруг станет плохо. — На этих словах он слегка побледнел. — Твой лечащий врач точно разрешил тебе нагрузки?

— Настоятельно рекомендовал. — Вытерла пот со лба и почувствовала, как несколько капель катятся вниз по спине. — Постепенно и в меру.

— Тогда нужно соблюдать его рекомендации.

Я перевела взгляд на верхушки деревьев. Они тянулись к свету, погруженные в свое тихое одиночество. Совсем, как мы: протягивали друг к другу руки-ветви и никак не могли соприкоснуться. Единственное, что им, как и нам, доставалось, это немного солнечного света, похожего на жидкую акварель, пробивающуюся с небес тусклыми лучиками.

Мы шли молча. Я чувствовала на себе взгляд Дэниела. Он смотрел на меня, когда я не смотрела на него. Будто что-то хотел сказать или ждал ответа, которого не последует. А меня в это время занимали совсем другие мысли: будь Райан рядом, ответь он на мои письма, мы бы по-прежнему проводили с Дэниелом так много времени вместе? Или наши встречи утратили бы для меня всякий смысл?

Обижена ли я на Райана? Зла? Равнодушна? Мне было стыдно, но я ничего не могла с собой поделать. Когда Дэниел смотрел на меня, мне хотелось, чтобы он поцеловал меня. И я бы ему ответила. Потому что в конец растеряла все остатки своей совести.

— Что это? — Спросил Дэниел, когда мы уставшие сидели в тени под деревом на берегу.

— Солнце, дерево, фонарный столб и шпиль с флагом. — Указала пальцем на кусок бумаги.

— Почему? Это что-то важное? — Он с интересом разглядывал мои каракули, намалеванные черным карандашом на салфетке, которая была вложена в коробку с ланчем.

— Очень. — Сглотнула и улыбнулась. Меня захлестнули воспоминания. — Это было первое, что я увидела, открыв глаза после операции.

— Не весело. — Его светлые глаза продолжали внимательно изучать рисунок.

— Все уже позади. — Произнесла хрипло.

Если не считать мучавших меня видений. Что хорошо — когда была рядом с Дэниелом, они меня не терзали. И я была рада подобным передышкам.

— Послезавтра я уезжаю в Лондон. — Вдруг сказал он.

— Ужасно. — Выпалила я.

Даже не могла поверить, что сказала это вслух. И Дэниел, похоже, тоже. Он так округлил глаза, что брови снова выстроились забавным домиком. И тут же его лицо приобрело чересчур серьезный вид.

— В смысле… — Попыталась тут же исправить ситуацию. — Я так привыкла и, к тому же, проставила в своем настенном календаре наши прогулки на каждый день…

Вы когда-нибудь видели переспелый томат? Так вот, кажется, в тот момент мои щеки горели даже ярче. Окажись я на перекрестке, их бы приняли за красный сигнал светофора, так ярко они пылали.

— Мы заключили крупный контракт. — Объявил Дэниел с улыбкой. — Придется пожить там не меньше месяца, пока не наладится весь процесс работы.

Мое сердце несколько раз больно кольнуло.

— Вот как…

— Далековато, знаю. Но это большие перспективы для моей маленькой фирмы.

Его пальцы коснулись моей руки. Приятное тепло разлилось по коже. Внутри все сжалось от трепета, вызванного этой близостью, но тут же наступило охлаждение — он просто взял из моей руки карандаш и принялся что-то дорисовывать на салфетке.

— Знаешь… — Начал, было, Дэниел.

Но я едва не подскочила на месте. Выпрямилась, вглядываясь в фигуры, движущиеся по дорожке, и тихо охнула. С горы вниз, по тропинке, проходящей в десяти метрах от нас, шел папа с красивой молодой женщиной. Он поддерживал ее под локоть и казался невероятно счастливым. Весь светился от счастья и гордости. Я впервые за последние лет десять видела его настолько довольным жизнью.

Папа что-то говорил, а незнакомка улыбалась ему в ответ. Она была едва ли старше меня самой: высокая, стройная, с длинными светлыми волосами — совсем девчонка. Ее даже можно было принять за школьницу старших классов, если бы не огромный живот, на котором она держала внизу свои ладони.

Теперь мне стало понятно, почему, окончательно оставив нас и уйдя к ней, папа не удостаивал меня вниманием. Вежливые смс, короткие звонки раз в неделю, чеки по почте. Конечно — ведь я сама просила его дать мне больше свободы. А в этой девушке он видел не просто молодость и свежесть, но и верный шанс начать все сначала, с чистого листа.