Серебро в костях
Шрифт:
Я вернула плиту на место и вдавила её кулаками, пока грязь не стала затягивать её обратно.
— Это только я одна буду знать, — отрезала я, положив монету в надёжный карман своей рабочей сумки. Перекинув ремень через плечо, я потянулась за рюкзаком. — Твой долг оплачен, так что катись отсюда.
Эмрис схватил меня за руку, когда я встала.
— Что значила записка?
Я вырвалась.
— Хотелось бы тебе знать, да?
Он шагнул ко мне, его лицо застыло от упрямства.
Позади него, выглядывая из-за угла развалившейся стены, я заметила маленькую фигуру. Она была одета в слишком большую меховую
— Эй! — крикнула я, проталкиваясь мимо Эмриса.
Девочка из таро-магазина сорвалась с места, когда я побежала к ней, но к тому моменту, как я добралась до места, где её видела, она уже исчезла. На мостах никого не было. Казалось, будто она прыгнула в море или ускользнула в невидимую трещину в скале. Я сделала круг, в поисках следов, но нашла лишь несколько маленьких отпечатков.
— Что это было? — спросил Эмрис.
— Мне показалось, что я видела… — Я остановилась, обернувшись к мосту.
Даже на расстоянии я его узнала. Уверенная походка, длинные чёрные волосы. Септимус шёл во главе группы других людей, переходящих современный мост. Вероятно, тоже Опустошители, некоторые из нашей гильдии.
— Серьёзно? — проворчала я, отступая. — До встречи, Наследничек.
Мне придётся воспользоваться одной из извилистых троп, чтобы выйти из руин, и надеяться, что по пути не столкнусь с его прихвостнями.
Я уже начала уходить, но остановилась, когда Септимус махнул кому-то на материке, указывая на деревню.
Ещё несколько Опустошителей появились у официального входа в руины. Высокая фигура боролась, пытаясь вырваться из крепких рук двоих здоровяков. Один из них махнул в ответ, явно подтверждая приказ Септимуса.
Кабелл. Грудь сжалась от боли. Я повернулась и начала спускаться по тропинке, ведущей к деревянному мосту внизу. Если мне удастся пересечь его, не привлекая внимания, и добраться до деревни…
Позади раздался шум шагов.
— Куда ты направляешься? — требовательно спросил Эмрис.
— Спасать Кабелла, — рявкнула я.
— Их слишком много, — возразил он. — Тебе его не вытащить.
— Смотри и учись.
Он ускорил шаг, чтобы поравняться со мной, не отставая.
— И что ты делаешь? — спросила я.
— Думаешь, я позволю тебе уйти, когда у тебя есть ответы? — покачал он головой. — Ни за что, Птичка.
Глава 9
Деревня только начинала просыпаться, встречая первые из множества туристических автобусов, когда Септимус и его спутники свернули с главной улицы и направились к старому амбару на окраине. Я последовала за ними, стараясь игнорировать Эмриса, пока мы приближались к ветхому строению и притаились под одним из его треснувших окон.
Стекло было покрыто слоем пыли, но я всё же смогла различить несколько предметов: ящики с сидром и пивом, предназначенные для паба «Экскалибур», лишние дорожные конусы и знаки, а также несколько комплектов доспехов и задняя часть костюма лошади. Земляной запах сена и животных, когда-то обитавших в стойлах, пропитал стены, оставляя слабый след прошлой жизни, когда Нэш, Кабелл и
я ночевали в любом укрытии, какое только могли найти.Не могла разобрать, о чём они говорили, когда Септимус втолкнул Кабелла в одно из стойл, а незнакомый Опустошитель стянул его руки пластиковыми наручниками.
Я закатила глаза и вскоре заметила, что Кабелл сделал то же самое. Как будто Нэш не обучил нас, как разрывать пластиковые наручники и открывать замки на настоящих, учитывая его богатый опыт в прошлом.
В течение нескольких минут никто из нас не шевелился и не говорил. Я старалась не обращать внимания на самодовольное бормотание рядом.
— Ну и что теперь? — прошептал Эмрис. — Не говори, что твой план спасения исчерпал себя на этом героическом этапе.
— Либо заткнись, либо исчезни, — сказала я ему. — Я жду, пока они хотя бы частично разойдутся, прежде чем действовать.
— Понятно, — отозвался он. — Ну, если нам предстоит подождать…
Он повернулся спиной к стене амбара, достал из бокового кармана брюк маленький нож и кусок дерева.
Движения его рук почти завораживали, когда он начал работать. Один за другим опилки падали на землю, а потом он плавно срезал грубую кору и сглаживал жёсткие края древесины.
Я бы ожидала от него какого-нибудь более аристократичного занятия, чем резьба по дереву — что-нибудь вроде охоты на лис или коллекционирования яиц Фаберже, или летнего отдыха на роскошной яхте.
Хотя вряд ли я когда-либо задумывалась, чем Эмрис занимается в своё свободное время.
— Кабелл опоздал на встречу с тобой здесь? — спросил он. — Или его сюда привели?
Я бросила на него подозрительный взгляд.
— А почему бы тебе самому не рассказать? Разве там не приятель твоего папочки?
Его нож замер на полуслове.
Что говорил Финеас в библиотеке? Мы никогда не сможем вырвать это из лап Совета, и тогда нам придётся бояться гнева Эндимиона…
— Если он ищет кольцо для твоего старика, то почему ты работаешь на Мадригал? — настаивала я. — Почему ты не в амбаре с Септимусом и остальными?
— Это не твоё дело, — пробормотал он, сосредоточив взгляд на куске дерева в руке.
— Ты сам сделал это моим делом, — прошипела я в ответ. — Не говори мне, что…
Внезапно голова Эмриса резко поднялась, и прежде, чем я успела среагировать, он схватил меня за запястье и потянул нас обоих прочь от стены.
— Смотри!
Из-за угла показалась девушка, появившаяся из-за соседнего здания. Её косички были закручены в пучки на голове, и на ней всё ещё была её меховая куртка — и, конечно, эта отвратительная набедренная сумка.
Я закрыла лицо рукой и простонала. Мне не привиделось ранее её появление.
Нева. Из магазина таро.
— Эм… — начал Эмрис. — Что она делает?
Она побежала прямо к амбару, решимость читалась в её взгляде. Она резко остановилась в нескольких шагах от стены и бросила пустую алюминиевую банку в стену. На ней было что-то тёмное, почти как…
Она нарисовала на ней сигил заклинания.
— Хм, — удивился Эмрис.
Нева залезла в свою сумку и достала длинный, тонкий кусок дерева. Один его конец был снабжён обсидиановым лезвием, своеобразным атаме, предназначенным для вырезания сигилов, а другой — покрыт серебром для проведения потока магии. У меня в животе всё сжалось от предчувствия беды.