Серебром и солнцем

– Мы их подманим, – Карл поднял пустой серебряный ларец и запер его, потом закрепил у пояса. – Просто держите Дэви в мысли, что отчаянно защищаете покров.

– С ними сам Дэви… - прошептал Доминик. В глазах охотника отражался страх. Карл усмехнулся:

– И, между тем, когда-то Дэви больше всего на свете боялся твоего деда, Валерия Конора.

– Мой двоюродный дед был вампиром.

– Думаю, Дэви боялся его за его человеческие качества, Доминик.

Доминик хмыкнул, но приободрился. Но в глазах Тони Карлу всё-таки чудилось сомнение, и он добавил твёрдо, чётко:

– Тем, кто выйдет из арсенала, нужно время, чтобы прийти в себя и восстановить защиту. Им нужны силы, чтобы защитить покров от Дэви. Дать им время и силы – наша задача. Веселее! Здесь скоро будут старейшие Карды, которых орден не мог выцарапать из северной цитадели столетия. Они сами идут к нам, чтобы быть убитыми!

Противник уже приближался. Вздох прокатился по толпе на улице, вздох, превратившийся в общий испуганный вопль. Звезды в небе гасли одна за другой - по небу расползалась туча крылатых теней. Они скользили, играя с ветром, все ближе, ближе... Вот, замельтешили перед окнами пятого этажа, куда спустились охотники...

– Готовьтесь! - прошептал Карл.

Один вампир крылом сильно ударил окно. Окно лопнуло, и следом по коридору прошелестел ливень разбиваемых стекол. Carere morte входили в здание.

Глава 31

ПОЕДИНОК

Только бессонница стала наградой Латэ, за долгие годы службы ордену. Давно отрешившийся от дел охотников, каждую ночь он по-прежнему не спал вместе с ними. Будто все еще был щитом человечества пред созданиями ночи, будто от его зоркости и силы все еще зависело, расползется ли тьма над Доной...

Чаще всего он читал, иногда писал... мемуары для потомков: не нынешних - далеких. Он писал в будущее - через несколько поколений, тем, которые совсем не будут помнить их мир. Сама эта мысль - что через сто лет люди вовсе забудут carere morte, очень грела его. А иногда, вспомнив былое особенно ярко и больно, он просто мерил шагами комнату, пропуская через себя воспоминание вновь и вновь, пока оно не потускнеет, не сольется с серебристым потоком остальных.

Но сегодня было не так. Его посетила тревога. Он уже не ходил - бегал по комнате, не замечая, что порой заламывает руки. И виной тому был не давно ожидаемый визит вампирши Вако. Он понял: сегодня началась война.

Он помнил, что сам начал это. И помнил, что из страха не справиться, засомневаться, передал это дело другим. Они надеялся, что умрет до того, как увидит дело рук своих. Но смерть не была к нему благосклонна... вернее, она решила быть справедливой.

Латэ то и дело подходил к окну, силясь разглядеть шпиль Академии. То тут, то там в небо взвивались дымные столбы пожаров, воздух звенел от эха воплей толп и толп народа. А там, где стоял Академия, словно большая тень заслонила кусок города. Что там происходит?

Он старался успокоить разум, перебирал в уме все сильные и слабые стороны оплота охотников, и убеждал себя, что Карл их также знает и сумеет верно воспользоваться. Но он бессилен был успокоить сердце, чей трепет болью отзывался во всем теле и все больше сковывал движения. Он избавился от ответственности за орден, которая могла убить его, но был бесесилен избавиться от любви ко всем тем, кто сражался сейчас в Академии, кто вверял ему ему свои сердца и помыслы на посвящениях пять, десять... пятнадцать лет назад... к тем, кто согласился взять факел его идеи мира без carere morte. Чтоб достичь этой цели, им придется пройти через тьму, кровь и огонь. И тьма сейчас сгустилась над Академией.

Он знал, что его идея победит ту, которую защищает Дэви, в любом случае: и при сдаче Академии, и при победе охотников. У него было еще несколько вариантов действий и несколько фигур, пока скрытых в тени, неизвестных ни его последователям, ни врагам, но в будущем способных сыграть ключевую роль. Но, все же, принять спокойно происходящее сейчас в цитадели ордена он не мог.

– ''Держитесь'', - шептал Латэ.

– ''Только держитесь''. Он сжимал холодные пальцы в кулаки, будто рукояти мечей сжимал в ладонях. Рассудком радовавшийся избавлению от ответственности главы ордена, сердцем он сейчас был со своим преемником на этом посту... Скорей бы утро!

''Держитесь...''

Дэви со свитой опустились на крышу Академии, когда все этажи уже заполнили куклы старейших. Карл ждал его. Тела охранников Краса с крыши перетащили на лестницу башенки. В изрешеченной обсерватории прятались Доминик и Тони.

Владыка первым из вампиров скинул крылатую тень. В старинной одежде, делающей фигуру скорее изящной чем мужественной, не самый высокий среди пришедших в Академию вампиров, он выглядел, как всегда, внушительнее и опаснее всех. То ли из-за тусклых, но внимательных, замечающих всё и, несомненно, обладающих гипнотической силой глаз, то ли благодаря горделивой осанке и посадке головы и точеным аристократическим жестам. За владыкой преобразились старшие Калькары и Адам Митто со своей бессмертной спутницей Хеленой. Были у Дэви и смертные телохранители - трое мужчин, вооруженных револьверами. Они могли оборвать авантюру охотников очень быстро... и их необходимо было уничтожить в первую очередь.

Завидев на крыше охотника, эти трое, разумеется, наставили на него револьверы. Но Карл перевел взгляд с них на владыку, будто это его вовсе не волновало, постаравшись сохранить лицо спокойным. И сердце билось почти ровно, - он знал, вампиры любят следить за сердцебиением врагов, - только иногда, сбиваясь с ритма, будто ухало в пропасть, когда он вспоминал о боли от обоих ран - видимой и невидимой.

Дэви поднял ладонь, призвав смертных остановиться. Шагнул вперед, сохраняя свой вечный царственный вид, знакомый не одному поколению охотников. Карл вдруг подумал: если сегодня ему удастся убить владыку вампиров, это будет все равно, что свалить памятник с пъедестала.

– Где герцог Крас? - с естественной властностью спросил Дэви.
– Вижу, не он пригласил меня сюда.

– Тебя пригласил я, - ровно сказал Карл, но тут один из охранников дернул рукой, качнув револьвером, и он рванулся в сторону, будто мог уйти с пути пули, будь она выпущена. Телохранители Дэви захохотали.

– Ты ведь боишься, охотник, - заметил Дэви, лишь усмехнувшись.
– Зачем же вышел ко мне?

– Так ведь и ты боишься, вампир, иначе уже достал бы оружие и начал бой. Я оценил твой благородный жест, вполне. Теперь мы можем начать, - он слышал, как кровь шумит в голове от разволновавшегося, разогнавшегося сердца, но успокоить его пока был бессилен. И злило, что вампиры чувствуют его страх. Карл вернулся на избранное место, приняв боевую позицию, медленно поднял меч, так что тот будто перерезал фигуру владыки надвое. Мелькнула мысль, что то, что он сейчас делает - чистейшей воды безумие и вдруг стало смешно. Он улыбнулся, и почувствовал, что сердце успокаивается, но тут оно снова ударило молотом. Дэви по-вампирски мгновенно и бесшумно скользнул к нему, ноздри carere morte подрагивали: он учуял его кровь:

– Просто я никуда не тороплюсь, Хортор! Но понимаю, почему торопишься ты, - он со звонким коротком лязгом достал из ножен меч.
– Драться с противником, способным стоять на ногах, интереснее, чем с обессилевшим. Я готов.
–

Он опять скользяще двинулся, обходя охотника и разворачиваясь для удара со спины. Простой смертный не успел бы среагировать на этот маневр, но их мечи скрестились и Дэви чуть пошатнулся, натолкнувшись на барьер защиты. Он отступил назад, восстановив равновесие, и ударил снова. На губах вампира застыла напряженная усмешка, прежде тусклые глаза-уголья сделались блестящими, совсем живыми. Карл легко отразил и этот удар, и ушел немного в сторону.