Серебряная доля
Шрифт:
Девушек разбудил глухой скрип и рывки. Нита, сонно потирая глаза, выглянула из-под полога - фургон лениво заворачивал в необъятных размеров ангар, в глубине которого едва заметно притулился десяток пустых волокуш.
– Приехали, - девушка осторожно потрясла за плечо Сийри.
– Просыпайся, ну!
– Еще полчасика… - подруга попыталась поплотнее закутаться в походное одеяло, но Нита оказалась неумолима.
– Никаких! Вставай.
К тому времени, как девушки выбрались из повозки, Лойт Малич, уже рассчитавшись с караванщиком, терпеливо ждал подруг у монументальных
– Засони, - недовольно пробормотал он при виде характерных полос на заспанном лице Сийри.
– Хоть умойтесь, - он ткнул в сторону колодца неподалеку.
Холодная вода шустро прогнала остатки сна, так что к начальнику подруги вернулись готовыми к новым свершениям.
– Значит, так, - Лойт Малич на секунду задумался.
– Нита идет в ратушу, узнает, как нам получше добраться до хутора Мгливец. Сийри идет на рынок, - в руки девушке упал бумажный свиток.
– Цены тщательно запишешь, торговаться - обязательно. Встретимся через пару часов у ратуши. Не опаздывать.
– Понятно, - Нита дернула подругу за рукав.
– Пошли, время не ждет.
Небольшой рыночек раскинулся как раз напротив ратуши - но это оказалось единственным утешением Сийри. Цены, казалось, просто сошли с ума - за крохотную горстку ежевики, которая в Масконе не стоила даже пятачка, кряжистый гном с тщательно завитой бородой бессовестно ломил две серебрушки, ничуть не поддаваясь на попытки торга.
Впрочем, с прочими торговцами договориться оказалось не в пример проще - к существенно полегчавшему кошельку прибавились почти неподъемные пакеты.
– Не проторговалась?
– со смехом поинтересовался Лойт Малич, оглядывая взором наваленную на скамейке груду пакетов.
– Тридцать две марки, - со вздохом сообщила Сийри.
– По-моему, меня ободрали, как липку.
– Вполне нормально, я считаю, - возразил начальник.
– Для новичка, конечно.
Впрочем, если дела пойдут, этим будет заниматься Нита.
Хлопнула дверь, на крыльце ратуши появилась Нита.
– Я все выяснила, - заявила она.
– Все оказалось намного проще, чем я думала.
– Да?
– начальник, иронично приподняв бровь, выразительно глянул на башенные часы. Те, откашлявшись, пробили шесть.
– Тогда, осмелюсь уточнить, почему так долго?
– Я еще решила узнать, что в местных архивах есть о "Грозовом оке", - пояснила девушка, чуть покраснев.
– Ну и… засиделась.
– Результат есть?
– поинтересовался Лойт Малич.
– Немного, - Нита вздохнула.
– Слухи полувековой давности, пара отчетов того же времени, да еще проект постройки санатория.
– Санатория?
– начальник, казалось, не верил своим ушам.
– Да, - кивнула девушка.
– Я в этом совершенно уверена.
Лихая бричка с гиканьем и свистом вылетела за околицу Мизюнина, но за первым же холмом перешла на шаг.
– Лошадь устала, хозяин, - пояснил возница.
– Ты говорил: свежая, только из конюшни, - нахмурился Лойт Малич.
– Жарко, хозяин, - возразил возница.
–
Начальник, глянув на солнце, неторопливо зарывающееся в белесые дюны, едва слышно выругался. Возница поцокал языком.
– Зачем ругаешься, хозяин? Нехорошо.
Как потом выяснил Лойт Малич, несчастных десять верст они одолели всего за каких-то пять часов.
– Быстрее пешком оказалось бы, - выругался он, когда бричка скрылась в темноте.
– А ведь знал же, все он знал - плату-то авансом потребовал.
– Зато не в руках тащить, - хмыкнула Сийри, перетаскивая багаж к ближайшим воротам.
– Да, и то хлеб, - рассеянно согласился начальник.
– Только теперь - другой вопрос: куда нам деваться? Думаю, если мы будем заполночь ломиться в дом, нас поймут неправильно.
– Я скамейку нашла, - сообщила Нита, водружая на нее один из свертков. Подпорки тут же громко хрустнули, скамья завалилась, протяжным скрипом оповестив хутор о своей кончине.
– Точнее, она тут была.
– Я вижу, - Лойт Малич принялся шарить по карманам.
– Сийри, ты помнишь, в каком из баулов наши робы?
В ответ яростно забрехала собака. Разумеется, она бесновалась за забором, но из-за темноты, да еще того, что забор оказался весьма реденьким - только-только чтоб скотина не разбежалась - казалось: заходящийся в яростном лае бобик - где-то тут, прямо под ногами.
В окне домика мелькнул огонек.
– Цыц, кабыздох!
– собака моментально умолкла.
– А вы чего тут шляетесь? Оглобли захотели?
– А ты рискни, - мрачно посоветовал Лойт Малич.
– Хоть бы фонарь повесил, хоть глаз выколи же. А еще санаторий строите.
– Да какой санаторий, - в темноте грустно выругались.
– Баре понаехали, шуму навели, горы золотые наобещали… А вы чего тут забыли?
– Да вот, рудничок посмотреть охота, - отозвался начальник.
– Пустили бы на постой, а?
В темноте крепко задумались. Наконец, послышался неуверенный голос:
– Марку в день.
– Нас трое, - хмыкнув, добавил Лойт Малич.
– С каждого!
– оживился хозяин.
– Две, а кормежка твоя.
В темноте что-то зашипело. Вдруг тускло вспыхнула закопченная лампа.
– Ладно, - хозяин, высокий худой человек с морщинистым лицом приглашающе помахал рукой.
– Заходите. Верень, фу!
За полвека густые кусты напрочь скрыли под собой все признаки шахты. Местами травы сплелись очень густо - никак не получалось разобрать, где отвалы породы, где просто скалы, а где - ямы и шурфы.
– Много водицы-то, - хмыкнул начальник, глядя на буйство растительности.
– А через полверсты - настоящая пустыня, ни кустика.
– Гора поит, - важно заметил Грутор, хозяин хутора.
– Поит, кормит. Пустынники хорошую цену за овощи дают.
– Большой урожай?
– рассеянно поинтересовался Лойт Малич. Он, с кряхтением выдрав из травяных пут массивный булыжник, с размаху кинул его в центр симпатичной лужайки. Травяной ковер промялся, вытянулся, а буквально секундой позже камень рухнул в горловину шахты, оставив после себя угольно-черное отверстие.