Серебряная герцогиня
Шрифт:
Ульвару не спалось. С некоторых пор он стал испытывать проблемы со сном. Редко, но сегодня была именно такая ночь.
Он наблюдал за девушкой долго-долго, словно пытаясь проникнуть в её мысли, а затем легко вскочил с кровати, оделся и вышел. Надо ещё раз взглянуть на карты и схемы. На рассвете, скорее всего, прибудут вороны из щитов, с краткими докладами о мерах обороны. Но он знал, что дня три у Элэйсдэйра есть в запасе. И всё же медлить не стоило.
Король пересёк сад и тихо посвистел.
— Иди спать. Он не придёт, — сказал, не оборачиваясь. Дьярви умел ходить бесшумно, но
И пошёл дальше, на набережную Шугги. Идти до королевского дворца было далеко, но Уль любил пешие прогулки. И надо было подумать о многом.
Он шёл вдоль реки и смотрел направо, на чёрные развалины Запретного острова. Сейчас их одели в леса, и архитектор обещал, что через пять лет можно будет использовать тюрьму по назначению. Конечно, полностью строительство не завершится, но хоть что-то…
Ульвар остановился, положил руки на чугунную ограду, посмотрел вниз, на переливающуюся чёрную воду.
Столица спала. Не было слышно ни лая собак, ни людского говора. Даже преступники и те спали, скорее всего. Завтра короля ожидало множество дел: руководство обороной побережья, совет гильдий. И надо было назначить военачальника в Шёлковый щит, потому что князь Эвэйк не станет медлить с нападением. Глупый мальчишка вряд ли подождёт лучшего времени.
Но зачем в Шуг прибыл Фьерэй? И зачем он назвал своё подлинное имя? Его послал Эвэйк? На чьей стороне вообще Железный дракон, сумевший выжить в большой резне, устроенный Тивадаром много лет назад?
Ульвар не находил ответов. Вернее, их было слишком много, и они противоречили друг другу.
Внезапно король заметил слева от себя фигуру в сером плаще. Она стояла шагах в сорока и смотрела на него. Ульвар незаметно вытащил стилет и обернулся.
— Чудесная ночь, не правда ли? — поинтересовался дружелюбно.
Но фигура не ответила, отвернулась и пошла прочь.
— Постой, — приказал король, но незнакомец, не ускоряя и не замедляя шаг, продолжал уходить.
Ульвар рассердился. Резко запахнулся в плащ и быстрым шагом двинулся за ним. Минут через пять он понял, что расстояние не сократилось, и ещё прибавил шаг. Человек впереди не спешил, но у короля не получалось его догнать. Ульвар тихо выругался и перешёл на походный шаг, который был похож скорее на бег.
Но и тогда ничего не изменилось.
— Стоять! — рявкнул Уль.
Фигура не замедлилась.
Да что ж это такое?! Королём овладело бешенство. Он бросился бегом и, наконец, догнал уходящего. Схватил за плечо, дёрнул, и тот обернулся.
Перед Ульваром стоял… он сам.
Сердце скакнуло и сжалось, болезненно заныв. Уль замер, чувствуя, как его охватывает волна иррационального ужаса. Тело стало ватным.
— Кто ты? — прохрипел, пятясь и с трудом переставляя ноги.
Голубые глаза пронзительно, насмешливо и холодно смотрели на него.
— Король.
Ульвар не понял, произнёс ли двойник это слово, или оно прозвучало лишь в голове.
— Нет, — прошептал, отступая и чувствуя, что весь дрожит.
— Король всегда один.
Эти три слова словно ударили его, и Уль закричал, не помня себя от ужаса.
Под
утро стало зябко и неуютно, и Дьярви прижимался к шее коня, пытаясь согреться его теплом. Он был горд и очень доволен собой. Король ему доверяет! Король лично даёт ему поручения! И ещё, государь сказал: «ты достигнешь небывалых высот и должностей»! Парню хотелось танцевать и петь, но город спал.Подъехав к «Рыжей кошке», лучник спрыгнул с коня, взял его подузцы, и тогда вдруг из темноты появилась тёмная фигура. Она, словно ждала его, отделилась от стены и шагнула к лучнику.
Дьярви бросил повод и схватился за саблю.
— Не надо меня колотить саблей, господин, — произнесла тень хриплым, словно каркающим голосом. — Она острая, и мне будет больно.
Дьярви замер.
— Кто ты?
— А это от тебя зависит, господин. Хочу вот к тебе в слуги наняться. Возьмёшь?
— В слуги? Ночью?
— Так с вечера жду! Все штаны отсидел. Возьми. Тебе понравится.
— Я… мне не нужен слуга!
— Так ты ж просто не видел меня в деле! — возразил мужчина и подошёл совсем близко.
Он был довольно высокого роста, темноволос, темноглаз. Светлая кожа, узкое, немного вытянутое лицо. Борода и усы коротко подстрижены и больше похожи на щетину. Одежда из небелёной грубой шерсти. Тёплый плащ. Крестьянин? Охотник?
Дьярви нахмурился.
— Мне не нужен слуга, — повторил, стараясь подражать интонациям Ульвара, чтобы звучало властно и уверено. — Я сам со всем справляюсь.
Мужик хмыкнул, ухмыльнулся, блеснув белыми зубами.
— Так оно-то да, но вот рассуди сам: вот у тебя, положим, дыра на плаще-то, а на куртке — пятно. И вот ты едешь по королевскому заданию, весь эдакий герой. А она губки морщит, потому что — баба. А баба такие вещи сразу замечает.
Дьярви вздрогнул.
— Кто — она?
— А просто — она. Вы ж, господин хороший, наверняка в королевском дворце бываете, а там завсегда баб много.
Проситель стоял в какой-то очень уж уверенной позе, широко расставив ноги и склонив голову набок. Дьярви чувствовал, что безудержно краснеет.
— Ну и потом… Дворянин без слуги — это всё одно что не дворянин. Так, голытьба… А со слугой — совсем иное дело, значицца.
«Он прав», — подумал Дьярви.
— У меня денег нет, — возразил грубо.
— А я не за деньги, — наглец снова ухмыльнулся, — я за науку. Хочу потом тоже лучником пойтить.
— Ты ж не дворянин…
— Так я ж бастард. А папашка у меня — чистокровный дворянин. Как есть. А, значит, и я тоже. Потому что кто важнее: баба али мужик? Мужик. Значит по мужику и род.
Дьярви хмыкнул.
— Ну и как тебя зовут?
— Хиус.
— А отца?
— Так а мамка не говорила. Сказала только, что птица важная. Ну что, господин хороший, возьмёшь?
Дьярви задумался. Конечно, ещё одни руки не помешают, но…
— Мне только жрать надо давать, — заметил Хиус. — А так и тратиться не придётся… И ты ведь снял две комнаты… Оно-то выгодно, да только вторая пустует. Это уже убыток. А тут я. Со всех же сторон замечательно.
— Из какого ты щита, Хиус? И кто твой лорд?