Серебряная река

— Ты прав. Эти мальчишки с пика Алой башни опять подрались, а мне заниматься их ранами. А ведь я говорила! «Маомао! Какой пример ты подаёшь младшим! Учитель не должен лаяться с учеником!» Как будто он будет слушать! Иди, малыш Вэй, и всегда будь послушным.

Грациозным движением Старейшина Ци вспорхнула на меч и улетела. Я проводил её взглядом. Полы её алого халата трепетали, чёрные ленты волос струились по ветру. Странно думать, что этой прекрасной женщине больше трёхсот лет.

Хотя я был расстроен её словами про кур, прекрасные глаза в форме лепестка персика не желали уходить из памяти. Самый популярный айдол моего мира мог бы только целовать подол ханьфу госпожи Ци Цзинцзин. Интересно, у неё есть парень?

«Система?»

[Пожалуйста, ожидайте].

«Зови меня тётушкой»… Ни за что!

Что за глупости вертятся в моей голове?

Я решил подняться на гору, чтобы привести мысли в порядок.

Звёздный пик — самый высокий на Туманной гряде. На плоской вершине между тёмными глыбами скал прятался пруд Тысячи звёзд. Прозрачная вода в нём казалась чёрной. Даже солнечным днём в воде отражались звёзды.

Говорили, пруд Тысячи звёзд — бездонный. Холодная вода не нагревалась летом, зимой не покрывалась коркой серого льда. Ветер не смел тревожить воду, её поверхность оставалась гладкой, как шёлк.

Одиночество пруда скрашивала лишь старая ива. Узловатые корни крепко держались за скалы, серебристые листья тихонько звенели. Сила Неба и Земли витала в воздухе, но не улетала, влекомая ветром, а опускалась в долины, наполняя их жизнью.

Этот пруд часто снился мне в старом мире.

Подъём наверх оказался непрост.

Каменные ступени становились всё круче, часть пути шла сквозь туман. Я держался за стебли лозы, что густо оплела скалы. Сердце тревожно колотилось в рёбра; душа съёживалась от страха, когда из-под ног брызгало каменное крошево.

Я всё же поднялся. Выше облаков, выше суеты. Солнце спряталось за каменной глыбой, в расселине было сумрачно и прохладно. Я вдохнул свежий воздух и огляделся. Чёрные скалы, чёрная гладь пруда.

Духовное чувство обострилось, огромная масса воды, запертая среди камней, ощущалась незыблемой силой. Её величие тревожило всё моё существо.

— Царапка!

Древняя ива затряслась, разбрасывая длинные листья. Детский голос раздался из кроны.

— Царапка, ну-ка слезай!

Глава 20

— Царапка!

Меня затопило ощущение нереальности происходящего. В величественной и грозной тишине детский голос показался игрой возбуждённого разума.

Я медленно подошёл к иве и нырнул в нежную листву. Высоко на дереве сидела девочка лет пяти-шести, босая и растрёпанная. Рядом с ней вцепилась в толстую ветвь белоснежная кошка.

— Старший брат, пожалуйста, помоги! Царапка боится спускаться!

— Просто сбрось её вниз, — с любоптством разглядывая девочку, сказал я.

— Она разобьётся!

— Это кошка. С ней всё будет в порядке.

Девочка ухватила кошку за тощие бока, но та прижала уши и только крепче вцепилась в ветвь. Недовольный мяв резанул по ушам.

— Старший брат, — девчушка захныкала. — Царапка боится.

Я вышел из-под ивы и осмотрелся. Вокруг никого. Я забыл, сколько осталось баллов. Могу ли я помочь? Система молчала.

В ветвях снова раздался кошачий рёв.

Я решился и протянул руки наверх.

— Спускайся. Я сниму твою кошку.

Когда девочка оказалась на земле, я ненадолго задумался. Лезть на иву совсем не хотелось. На мне сто одежд, к тому же… Разве это не кощунство, забираться на тысячелетнюю иву в самом сердце Звёздного пика?

Недавно я смог погасить благовония, используя духовную силу. Почему не попробовать столкнуть с ветки это животное? Главное не переборщить с мощностью.

Я потренировался: мелкие камни легко отскакивали в сторону. Сосредоточившись, я направил руку на кошку и освободил немного духовной энергии.

Тоскливый вой огласил окрестности.

— Царапка! Старший брат, ты точно знаешь, что делать?

— Конечно, — уверенно кивнул я.

Паника тут не поможет.

Добавив немного силы в ладонь, я резким движением выбросил руку вперёд, как в фильмах о мастерах кунфу. Ветвь застонала, прогибаясь. Кошка безропотно улетела в ворохе ивовых листьев и шмякнулась на землю. Я подумал, она убежит, но животное застыло, задрав хвост и прижав уши. Спина изгибалась горой.

— Царапка! Ты спустилась! Спасибо, старший брат! Спасибо!

Мы расположились на краю обрыва. По правую руку — пруд Тысячи звёзд. Слева — туманное ущелье. Ни ветерка, ни шелеста. Наконец-то стало спокойно.

Царапка лежала на моих коленях и притворялась мёртвой. Я гладил шелковистую шкурку, ласкал мягкие уши. В детстве я умолял матушку завести котёнка или щенка, но всегда получал отказ. Повзрослев, я с головой погрузился в работу. Мечта о питомце так и осталась мечтой.

— Старший брат очень добрый.

Малышку звали Сяо Мяо. Её рот был измазан соком, я отдал ей припасённую танхулу.

— Мэймэй[1], что ты здесь делаешь? Разве послушникам можно бродить, где вздумается?

— Старший брат, ты никому не расскажешь?

— Никому.

— Поклянись на мизинчиках!

— Ладно!

Сяо Мяо достала из рукава розовую ленту с маленьким колокольчиком.

— Мама дала мне её для Царапки. Царапка любит играть. Она долго сидит в засаде и р-р-раз! Прыгает на добычу! Вчера повар Ли испугался и разлил целый котёл супа. Такой трусливый! Повар Ли очень ругался, и мама тоже ругалась. Она сказала надеть на Царапку колокольчик, так её сразу заметят. Но Царапка не хочет колокольчик. Она убежала от меня. Слугам нельзя подходить к пруду Тысячи звёзд, старший брат, пожалуйста, не рассказывай никому!

Я серьёзно кивнул:

— Ладно. Надевай ленту, пока я держу твою кошку.

Царапка зло на меня посмотрела, но не посмела вырваться. Я ахнул, увидев её глаза: один жёлтый, второй голубой.

— Если я надену ленту, как Царапка будет охотится? Птицы и мыши станут насмехаться над ней!

— Пусть приходит обедать ко мне, — легкомысленно ответил я.

— Старший брат! Ты очень добрый! Вот только… Твой учитель не будет тебя ругать?

— Нет.

— Тогда Царапка придёт!

Когда Сяо Мяо убежала, прихватив Царапку с собой, я остался совсем один. От тишины заложило уши.

У меня не было кошки, не было милой младшей сестры. Не было жены и детей. Даже подруги на одну ночь надоели, я вышвырнул последнюю год или два назад.

Что за убогая жизнь.

Мне дали второй шанс, я хотел, чтобы стало иначе. Я сказал Системе, что умер и мне всё равно, но это неправда.

Я хочу жить. Мне страшно, когда я думаю о пустоте.

Если бы не Система, я бы стал хорошим учителем. Вёл мирную жизнь в горах и искал путь к вознесению. Ушёл бы поглядеть мир. Я никогда не видел море. Я мог бы дойти до побережья. Или вернуться в Поместье луны шелкопрядов. Здесь у Вэй Шуи есть семья, она могла бы стать моей.