Серебряная тоска

– Бросьте, господин д'Аршиак. И вы, господин Данзас. И вы, госпдин Дантес, тем более - бросьте. Я сейчас узнаю, куда ведёт Чёрная Речка. Чёрные воды, мягкие воды... Даром свободы есть бремя свободы. Всё.

Я пронёсся сквозь черноту необузданного космоса, влился во что-то синее, расплылся в чём-то золотом. Это золотое пожевало меня и выплюнуло. И я пулей влетел в серебро. В серебре этом на необъятном, похожем на облако, ковре сидел невысокого роста худощавый человек с чёрными бакенбардами, грозящими вырасти в седую бороду. Длинными ногтями пальцев он передвигал кусочки картонной мозаики и был настолько поглащён этим занятием, что не обращал внимания на виение вокруг него белых человекоподобных мух.

– Здравствуйте, - почему-то не смущаясь, сказал я - Чего?
– оторвался от своего занятия человек.

– Здравствуйте, - повторил я.

Человек взлохматил бакенбарды, поправил цилиндр на голове и окончательно взглянул на меня.

– Здравствуйте, - ответил он.
– Надеюсь, вы ко мне?

– Конечно, к Вам, - ответил я.
– Больше-то не к кому.

– Вот тут вы ошибаетесь. Ко мне вы всегда успеете. Впрочем, я вам рад.

Скучновато тут. Да и мухи заедают. Да не мне на них грешить. Небось, хотите порасспросить меня?

– Кажется, нет.

– Нет?!
– обрадовался Он.

– Ну, разве что, один вопрос.

– Да.

– Он нахмурился.

– Что это Вы тут за картонки раскладываете?

– А-а... Это, понимаешь, мил друг, puzzle.

– Как-как?

– Ну, головоломка такая. Из многих кусочков создать одно целое.

– А, типа там, кораблик какой-нибудь...

– Ну, можно и кораблик. А, можно, и из корабликов порт. А из народов человечество. А из звёзд - Вселенную. А из тоски - любовь.

– А это ещё как?
– не понял я.

– А так. Когда тоска каждого станет всеобщей тоскою, она уже будет не Тоской, а Любовью.

– И?

– И ничего пока не получается!
– Он капризно и яростно грохнул кулаком по puzzlе'y. Тот брызнул во все стороны разноцветным картоном.
– Ну, вот, опять - всё сначала. Шёл бы ты отсюда, а?

– Куда же мне идти?
– удивился я.

– А откуда пришёл.
– Он отмахнулся от меня, словно от белой мухи.

И я полетел вниз. Из серебра - через золото, через синеву, через черноту космоса. Вниз - в иное серебро.

Я лежал на кровати, весь в поту. Голова Русланчика лежала тут же, рядом, почти касаясь моей. Губы по-детски шевелились во сне, волосы припли ко лбу. Я нежно прикрыл ему рот ладошкой и прилип своими волосами к его.

КОНЕЦ

1999 - 2000 гг. Германия